Мы знали, что выборы не могли быть единственным путем к власти для демократических и тем более для революционных, антиимпериалистических сил, и именно в этом мы убеждали массы в ходе избирательных кампаний, особенно последней. Мы призывали их не заблуждаться относительно выборов, а понять, что этот процесс исчерпает себя и будет необходимо перейти к высшим формам борьбы. Мы руководствовались ленинским учением о том, что массам нужен собственный опыт: на протяжении уже десятков лет мы убеждались в том, что этот путь не приведет к власти, но требовалось убедить в этом массы, для чего они должны были приобрести собственный опыт.
Выборы 1977 года действительно продемонстрировали широким массам трудящихся города и деревни и значительной части средних слоев, что возможности этого процесса исчерпаны. За таким финалом последовал резкий поворот масс в сторону поддержки и непосредственного участия в вооруженной борьбе. Как я уже говорил, с 1970 года в стране существовали вооруженные организации; одной из них удалось создать массовое движение, которое к 1977 году приобрело значительные размеры, но в целом вооруженная борьба еще не являлась движением, охватывавшим широкие массы народа. Национальный оппозиционный союз продолжал оставаться организацией, за которой шло большинство. Компартия приложила немало усилий, чтобы в течение недели после выборов (с 21 по 28 февраля) активизировать повстанческие действия масс: в Сан-Сальвадоре и других городах нами были проведены многочисленные вооруженные и повстанческие акции, нашедшие поддержку в массах. Десятки тысяч людей последовали призыву Национального оппозиционного союза занять центр города — площадь Свободы; были сооружены баррикады, заняты и удерживались в течение нескольких дней примерно 16 кварталов. Люди оставались там, несмотря на то, что их действия носили скорее стихийный характер. На постоянно действующей трибуне один выступающий сменял другого, среди них был сам кандидат в президенты полковник Кларамоунт, руководители союза и просто ораторы из народа. В своих речах они поднимали боевой дух масс, руководили их действиями. Тогда же в других районах города и в других городах небольшие вооруженные группы, главным образом состоявшие из членов Союза коммунистической молодежи и компартии, провели многочисленные вооруженные акции, пользовавшиеся широкой поддержкой народа. На рассвете 28 февраля 1977 года части армии ворвались в центр города, устроили настоящее побоище и очистили площадь Свободы, но боевой дух масс уже был довольно высок и в течение того дня и части следующего, руководимые членами нашей партии и нашего союза молодежи, они провели много акций. Имели место повстанческие действия и ожесточенные столкновения с войсками диктатуры, но они не вылились во всеобщее восстание потому, что среди прочих причин мы не смогли его организовать. Когда партия исчерпала свои возможности конкретного руководства, повстанческое движение начало затухать, но перед народом уже открылась широкая дорога к развертыванию вооруженной борьбы.
В этой обстановке в апреле 1977 года Политическая комиссия Коммунистической партии Сальвадора решила осуществить поворот в деятельности партии в сторону вооруженной борьбы.
Данное решение явилось претворением в жизнь генеральной линии партии, утвержденной на предыдущих съездах, согласно которой вооруженный путь признавался наиболее вероятным для взятия власти в нашей стране. Однако оно сопровождалось рядом оговорок и страдало неопределенностью, что не позволило нам быстро совершить этот поворот. На это ушло два года. На два очень ценных года было отодвинуто непосредственное вступление партии на путь вооруженной борьбы, что отрицательно сказалось на ее ходе. Это имело свои скрытые причины, и Политическая комиссия, начиная со второй половины 1978 года, в процессе подготовки VII съезда провела большую работу по их выявлению. Казалось, что речь шла лишь о недостаточной эффективности наших действий, о некоторых «оплошностях» и т. д. Организационные установки, как, например, о создании групп революционного действия (ГРД) вокруг ячеек партии и Союза молодежи, в течение этих двух лет выполнялись недостаточно энергично. Мы думали, что все сводилось к отсутствию понимания новых организационных форм, однако была вскрыта целая группа причин, действительно затруднявших перевод партии на рельсы вооруженной борьбы.
Если подход партии к вооруженному пути революции и был верен и она четко осознавала, что выборы не могли привести к власти, и убеждала в этом массы, также верным оказалось то, что за 11 лет участия в выборах она приобрела определенный опыт, даже стиль, отдалявшие возможность крутого поворота, который нам было необходимо совершить. За это время как руководство партии, так и ее рядовые члены неоднократно поддавались иллюзиям относительно возможности достижения более значительных результатов посредством выборов. Таковы были серьезные идеологические преграды, которые нам надлежало устранить.
В рамках Национального союза оппозиции партии принадлежала очень важная роль в разработке его программы, его тактики и в осуществлении намеченной линии. В ходе выборных кампаний партия разворачивала очень активную работу, и как результат этого мы оказали немалое влияние на своих союзников, но, как показывают факты, наши союзники также оказали влияние на нас.
Наша партия никогда не высказывала отрицательного отношения к вооруженной борьбе, напротив, она всегда формально придерживалась этого пути революции, но другие идеи и стиль накладывали отпечаток, воздействовали на нас и отрицательно сказались на нашей работе в военной области. В годы, предшествовавшие нашему участию в выборах, как я уже говорил раньше, партия проводила работу в военной области; с начала 1961 года до середины 1963 года нами было положено немало сил на активизацию вооруженной борьбы. Наша позиция пользовалась большой поддержкой масс, но на V съезде партии, состоявшемся в марте 1964 года, в нее были внесены коррективы, и предпочтение было отдано массовому движению. В то время мы усматривали противоречие между массовым движением и вооруженной борьбой.
Необходимо напомнить, что тогда в Латинской Америке имела хождение концепция «партизанского очага», согласно которой по крайней мере в начале партизанских действий не принимались в расчет массы и объективные условия революции, каковые признавались назревшими почти во всей Латинской Америке или, во всяком случае, могли быть «созданы» боевыми действиями в горах вооруженной группой.
Несмотря на то, что наше движение в тот период действительно опиралось на наиболее передовые слои трудящихся, часть товарищей, отвечавших за работу в профсоюзах и поддержанных некоторыми членами руководства, начали рассматривать слабость профсоюзов, причины которой были самыми различными и состояли совсем в другом, как следствие «замешательства», вызываемого в массах нашей агитацией за вооруженную борьбу, и того, что члены партии «поглощены» задачами военной подготовки. Те из нас, кто выступал за вооруженную борьбу, не понимали тогда сложной и тесной связи ее с борьбой политической, — связи, существующей между различными формами невооруженной и вооруженной борьбы масс. Кончилось это тем, что под влиянием подобных доводов мы допустили односторонний подход, и V съезд партии совершил поворот, хотя и записал в своих документах, что «в обозримом будущем наиболее вероятным путем революции представляется вооруженная борьба». Данное положение дополнялось замечаниями о необходимости быть готовым к переходу от одной формы борьбы к другим и уметь «сочетать различные формы борьбы» и т. д. На деле же после V съезда наступил период поворота в сторону экономизма и отказа от политической борьбы во всех ее формах, продолжавшийся три года вплоть до начала нашего участия в выборах. Почти полностью предпочтение отдавалось классовой борьбе в области экономических отношений, — отношений между рабочими и хозяевами. Профсоюзное движение стало главным направлением нашей деятельности, за исключением тех кратковременных моментов, когда на переднем плане было движение за реформу и демократизацию университета. Как уже было сказано, в 1966–1967 годах мы включились в избирательную кампанию и таким образом вновь вернулись в лоно политической борьбы против военной диктатуры олигархии и империализма янки, — борьбы, которая имела уже упоминавшиеся черты, недостатки и последствия.
