— Ты, Тимурка, не свисти -

Могло просто повезти, — прогудел расплывшийся во всю харю бородач.

Так вот. Если эти двое начинают играть в свой дворовый футбол с хаотичным перемещением, то соперникам ловить нечего. Вернее, ловить есть чего — мячи так и лезут в ворота со всех сторон. Старый и малый умеют удивить любого защитника. Сам-то Степанов теперь непонятно кто — вроде формально центрбек, а на поле — где угодно, только не в своей штрафной.

Бои отгремели. Разобрались и с Воронежем, и с Дортмундом. И те, и другие прилетели одиннадцатого июня. Пришлось вмешивать в процесс самого Первого секретаря. Он ведь «Боруссию» выцепил — ему и объяснять, что матч Кубка СССР никто ради них переносить не будет. И ведь легко Тишков фрицев уломал не два дня пробыть в Алма-Ате, а неделю. Экскурсии всякие устроил, посещение санатория Довженко — а там как раз на очередную экзекуцию приехали Вава с Гарринчей. Так немцам и отвары Доброславовы, и гостеприимство казахское по душе пришлись, что пришлось уже уговаривать не подзадержаться на лишний денек, а свалить из СССР.

Воронежцы приехали окрылёнными — двумя неделями ранее они отмудохали сам «Спартак». 23 мая, под свист и улюлюканье всего Воронежа, команда Никиты Симоняна покинула поле стадиона и кубок этого года. Ни супервратарь Анзор Кавазашвили, ни новая звезда Евгений Ловчев, ни старая звезда Виктор Папаев ничего окрылённо-воодушевлённым воронежцам противопоставить не смогли. Надо, конечно, отметить, что нацеленные на чемпионство «красно-белые» прилетели на матч с «Трудом» не сильнейшим составом — почти половина была молодёжь из дубля, но «Труд» на время стал героем и газет, и разговоров по гаражам за баночкой пива. А где ещё о футболе говорить в СССР?

Выходя на поле стадиона центральный в Алма-Ате, «Труд» знал, что и «Кайрат» серьёзно ослаблен. Нет страшного негра Арисаги, нет Олега Долматова и Владимира Асылбаева — забрали в сборные, что сейчас рубятся в круговом турнире. Окрылённо-воодушевлённые воронежцы даже забили первый мяч — но недолго радовались. Упёрлись в кайратовский бетон — старый, сыплющий песочком, но порой ещё очень даже крепкий. Разбились о него, как волна, оставляя грязную пену и застрявших в ней нападающих, и получили ещё в первом тайме два гола от Сергея Квочкина. Во втором ещё два, один — от Степанова, метров с тридцати, а второй — от Миши-Немесио. Красивейший сольный проход с обводкой трёх защитников и пусть корявеньким, но финтом «бабочка». Скорости позволяли, да и воронежцы умаялись — смотрели на чудесящего советского испанца, как в цирке.

Немцы игру наблюдали с трибун и болели за «Кайрат» истовее самих алма-атинцев. Там тоже играли «шмели»! Перекрикивали весь многотысячный стадион своим «Hummeln nach vorne» — «Шмели, вперёд». Нашлись и полиглоты. В конце матча уже вся трибуна скандировала: «Шмели, шмели!!!».

Вадим Степанов

Событие двадцать пятое

Реки русла развернули —

Возродился наш футбол!

Что я вижу, что я слышу:

Мы забили, братцы, гол!

Пётр Тишков такого не ожидал. Даже близко. Ну, думал — сыграет «Кайрат» во время вынужденного перерыва с немцами, может, что путное почерпнёт. Всё же обладатель Кубка Кубков. Плюс дружбу наладить, и даже взаимообмен с взаимообогащением. Отправить к ним из дубля кого поучиться, покрутиться в бундеслиге. У фашистиков каких-нибудь ветеранов тренерами присмотреть для детских секций. А получилось вон чего… Не учёл, что Советский Союз посещением грандов не избалован. Если в Москве ещё сборные бывают, да ещё там, в Киеве и в Тбилиси появляются иногда представители Европы в кубках (которым наши обычно сразу проигрывают), то в Азии даже и мечтать увидеть кого-то вроде «Боруссии» не смели.

Политбюро собралось почти в полном составе — и Гречко прикатил, и Семичастный, и Цинев. Только два самых главных в Москве остались — Шелепин и Громыко. Плюсом заявились практически все секретари казахских областей, и Цвигун из Ташкента всё свое ЦК привёз. Алма-Ата — конечно, город немаленький, но вместить сотню с гаком незапланированных туристов, которым всем номера «Люкс» подавай — это из разряда «дас ист фантастиш».

Ну да это бонзы — их по санаториям, гостиницам, даже пионерским лагерям пристроили. И тут как давай болельщики со всей Средней Азии прибывать! И из Столиц — и древней, и северной. А ведь билеты на все матчи, даже на игру между дублями «Кайрата» и «Боруссии», уже раскуплены. Ажиотаж подогрела ещё и разгромная победа над воронежским «Трудом», до этого выбившим из Кубка сам «Спартак». Пришлось Тишкову вмешиваться лично, чтоб допустили «стоячих» на стадион.

Сам тоже пошёл — ну, ладно, похромал. Всего на один финальный матч — основы «Кайрата» с основой «Боруссии». Немцы рубились знатно! Пусть даже они аутсайдеры бундеслиги, и пусть они страшно измотаны за сезон, ну, и главное — почти нет стимула гробить здоровье, выкладываясь на все сто. Выложились так-эдак на восемьдесят. Зато стимул был у «Кайрата»! Надевшие свои старые белые футболки алма-атинцы все девяносто минут старались атаковать, и пускай сами пару раз вынимали круглого из ворот после острых и блестящих по исполнению контратак шмелиного роя — но не переставали. Не уходили в оборону. И дожали фрицев-гансов. Победили — 3:2. Без Трофимки. Тот только завтра вернётся в родные пенаты. Тоже чудит.

Перед матчем подошёл Аркадьев — посетовал, дескать, теперь все приедут заманивать Арисагу под свои знамёна, и даже снова в армию попробуют забрать.

— Ну, Антоныч им не даст. Да, Андрей Антонович? — Пётр толкнул локтем маршала.

— Хочется, аж руки чешутся. Но как представлю, как ты моего генерала с лестницы спускаешь, то и передумываю. А что случилось-то?

— Да, почему приедут покупатели? Натворил чего Теофило?

— Уж известно — натворил! Только с Хитрым Михеем разговаривал. Они ведь там круговой турнир четырёх сборных устроили. Так Арисага семь штук за три игры забил… Три юношам, и по два молодёжке и олимпийской сборной.

— Борис Андреевич, а ведь это плохо. Нет, не из-за покупателей — если какие дураки и приедут, то гоните в шею. Плохо другое… Якушин повезёт Теофило на отборочные матчи, и мы его засветим. Эффекта неожиданности не будет. Сможет ведь наша команда без него отборочный турнир выиграть и отобраться на чемпионат? (Сам-то ведь точно знал, что отберётся).

— Ну, это не ко мне. Пусть вам на этот вопрос тренер сборной ответит, — ушёл в кусты Аркадьев.

— Понятно. Сам переговорю с Михаилом Иосифовичем…

— Пётр Миронович, ещё ведь есть такое понятие, как сыгранность команды, — неуверенно покачал головой старый футбольный дока.

— Блин. Ёксель-моксель. И так плохо, и эдак нехорошо. Ну, утро вечера мудренее… Пообщаюсь с Якушиным.

После финального свистка команды, все четыре, выстроились на стадионе, и Керту Дирир, Сиомара и Джанетта торжественно надели всем медали и вручили кубок. Медали Пётр у Гранаткина сплагиатил — вручали золотые, серебряные, бронзовые и медные. Всем досталось. «Кайрат», кроме того, получил здоровущий переходящий серебряный кубок. Пётр предварительно договорился с новым тренером «Боруссии» Германом Линдеманном, что турнир теперь будет ежегодным, и что высокие договаривающие стороны постараются затащить на него вместо дублей нормальные команды. Немец пообещал попробовать заманить «Шальке», а Пётр легко получил согласие Цвигуна на участие «Пахтакора». Турнир получил громкое название «Кубок Азии».

Взаимообогащение тоже удалось — узнав, что у Боруссии только поменяли тренера, Штелле сразу сделал стойку.

— А где старый? Как фамилия?

— Гельмут Шнайдер. Ему дали возможность развить прошлые успехи в Бундеслиге и возглавить «Боруссию», но игра не пошла, и руководство клуба было им недовольно. Руководил командой он всего три месяца, потом вышел на пенсию и уехал проводить старость в Мангейме.