Девушка закончит там образовательный курс и сразу начнет овладевать магическими знаниями. А через шесть лет выйдет оттуда готовой боевой единицей для клана.

— Папа, ты не ругай Мишу, пожалуйста, — прошептала Полина со своей кровати. — Он не хотел.

— Не буду, обещаю, — улыбнулся Никита, присаживаясь рядом с дочерью. — Почему не спишь? Опять пытаешься видеть?

— У меня само собой выходит, — Полина накрылась с головой одеялом, а потом вынырнула наружу. И с самым серьезным видом сказала. — Когда будешь возвращаться домой, не ходи к озеру!

— Ты о чем? — ошеломленно спросил Никита. Иногда он приходил в отчаяние, не понимая истинных посылов неожиданных высказываний дочери. То, что она сейчас сказала, явно относилось к будущему.

— Мне так видится, папа, — виновато заморгала Поля. — На озере кто-то плохой. Не ходи туда.

— Что за озеро?

— Лесное. Там деревья кругом, дом, люди…

— Я понял, — сдерживая вздох, ответил Никита и поцеловал дочку. Для расшифровки ее картинок требуется адское терпение и проницательность. — Спи, ведунья. Хорошо спишь — быстро растешь.

— Ты хочешь, чтобы я быстрее выросла? — в зеленых зрачках засверкали искорки.

— Знаешь, не торопись, — укутав Полину в одеяло, Никита встал. — Я подожду. А то станешь большая, и тебя уведет из дома какой-нибудь очень шустрый молодой человек. А я и мамы будем скучать.

Полина хихикнула и отвернулась, прижав к себе игрушечного мехового зайца. Странно, что на этот счет она ничего не сказала. По сердцу волхва неприятно резануло. Неужели дочь видит свое будущее в чужой семье? Или оно пока сокрыто непроницаемой пеленой в виду юного возраста Ведуньи?

Никита, наконец, остался со своими женщинами, чтобы сказать им, что задумал. Иначе другого момента не будет. Общаясь в последние дни с Великим князем Константином, он почувствовал необычайное напряжение, царившее в его рабочей резиденции. Постоянно приезжали посланники юго-восточных княжеств Европы, немцы, французы, итальянцы. Их машинами была забита автостоянка. Явно что-то происходило, пока невидимое, но накапливающее свою жуткую инерционную массу.

Он застал Тамару и Дашу еще не разбежавшимся по своим спальням. Девушки сидели на диване друг против друга и тихонько разговаривали. Увидев Никиту, разом замолчали.

— Как дела, милый? — улыбнулась Даша.

— Спят. И Ярик тоже спит, — Никита налил себе минеральной воды и неторопливо выпил. — Можешь еще посидеть.

— Зная Назарова, я вижу на его лице желание очень сильно нас обрадовать, — напряженно произнесла Тамара. — Учти, любимый, что слово «обрадовать» несет в себе негативный оттенок.

— Так и есть, — волхв отставил пустой стакан. — Обещайте не убивать меня сразу.

— Не тяни!

— Мне нужно быстро сбегать в Дашин мир, — Никита уже приготовился отбиваться от предметов, которые неминуемо обрушатся на него. — Только выслушайте! У меня остается мало времени на запуск проекта медицинского центра. Деньги уже поступили на счет. К нам присоединился Строганов. А это солидная поддержка. Но я не могу найти специалистов, которые сходу начнут работать, без раскачки.

— Ты хочешь забрать Аниту и Настю с собой? — воскликнула Даша пораженно.

— Не уверен, что они захотят пойти со мной. Не забывай, что они замужем. Кстати, пиши письмо родителям. Постараюсь передать им весточку от тебя. Свои и Ярослава фотографии не забудь. Электронные носители не пойдут. Я не смогу провести сопряжение

Даша сорвалась с места и убежала в свою комнату. Тамара покачала головой.

— Нет, ты неисправим, — с горечью сказала она. — В этот раз насколько долго затеряешься? На год?

— Пару-тройку дней, — Никита сел рядом с женой и крепко обнял за плечи. — Я пойду через Источник. А там у меня расставлены маячки, по которым быстро доберусь до Москвы. Если сестры откажутся, я постараюсь взять технологические чертежи и сразу же вернусь обратно. Солнышко, это необходимо! Иначе все, что я задумал, растянется на десятки лет! Не ради себя стараюсь ведь! Люди ждут помощи. А сколько у нас инвалидов боевых действий!

— Почему сейчас? — напряглась Тамара. — Ты вернулся из Петербурга и вдруг резко изменил свои планы. Что происходит? Отец втягивает тебя в очередную авантюру?

— Предчувствие, — Никита щелкнул пальцами. — Странное напряжение в императорском дворце, в твоем доме. Какая-то нездоровая суета. Никто ничего не говорит, но вся резиденция гудит как пчелиный рой. Если что-то произойдет, я могу надолго забыть о своих обязательствах. Проект зависнет. Нужно дать толчок, чтобы без меня ничего не останавливалось.

— Мне Полина ничего не говорила, — закусила губу Тамара. — Хотя бы загадочными фразами.

— Она уже предупредила меня, — улыбнулся Никита. — Только сейчас я понял, что значат ее слова.

Лесной кордон. Боровичи

Вязкая молочная пелена расступилась перед ним, и взору открылся черный от обступивших чашу замерзшего озера хвойный лес; ноздреватый, уже начавший подтаивать, лед и вмерзший в него плот казались чужеродными в прозрачной тишине, окружившей водоем.

Как только Никита сошел с тропы Источника, он сразу присел, чтобы не выделяться своей высокой фигурой на фоне голых берегов озера. Мало ли кто сейчас может находиться среди деревьев или в прибрежных кустах. Какой-нибудь любопытный селянин, забредший сюда по своим нуждам, или еще хуже — великокняжеские наблюдатели-«осовцы». Неизвестно ведь, что произошло после исхода Никиты и Даши. Вдруг Великий князь Юрий Иванович, возмущенный и раздосадованный побегом Назарова, отобрал все привилегии у рода Анциферовых и поставил своего, более лояльного и надежного человека, приглядывать за Боровичами.

Оглядевшись по сторонам, Никита решил раскидать невидимых глазу «каракатиц», сразу же рассыпавшихся по периметру озера, выискивая чужаков. Пока сигнальные помощники без устали сновали по берегу, в кустарниках и между деревьями, Никита задумчиво смотрел на сероватое полотно льда, оценивая его крепость. Все-таки Никанорыч молодец. Сдержал свое слово, следит за плотом. Признаться, Никита опасался, что рухнет в воду, выйдя из Источника. А здесь, оказывается, тоже ранняя весна. Сколько же в этой Яви прошло лет?

Он облегченно вздохнул. Пришли первые сигналы от «каракатиц». Кажется, повезло. Рано еще людям ходить на озеро, которое дремлет подо льдом. Есть, конечно, риск провалиться в полынью. Так на что ему умения? Присев, Никита приложил пальцы к синевато-черной поверхности, прокачивая через них энергию Силы. Ему стало жарко. Ощутимо вздрогнуло пространство, под ногами качнулся плот, жалобно треснула древесина. Никита увидел узкую полосу прочного льда, уходящего к берегу.

Сумерки быстро падают на землю. Еще полчаса — и можно заплутать. Пора двигаться. Где-то тоскливо вздохнула ночная птица, и сразу повеяло холодом. Меховая куртка надежно защищала от неприятностей весенней погоды. Никита сделал первый шаг с плота на лед, замер на мгновение и решительно зашагал к виднеющимся темным кустам ракитника на пологом южном берегу.

До кордона Анциферовых отсюда было не больше двух километров по дороге, раскисшей за день под теплыми лучами набирающего силу солнца, а теперь подмерзшей до состояния остро-режущих колдобин. На обочину не выйдешь: ноздреватый серый глубокий снег мешает еще больше. Плюнув на все, Никита решился идти по колее, изредка скользя подошвами ботинок по обледенелой грязи.

Через двадцать минут он стоял перед егерским кордоном, совещенным уличными фонарями над крыльцом двухэтажного дома и сараем. Окна первого этажа горели маслянисто-желтыми глазами замерзших стекол.

Не приближаясь к дому, Никита осторожно прощупал эфир, обнаружив два живых существа на улице (похоже, это были сторожевые собаки, постоянно живущие в своих конурах), и четыре людских ауры в помещении. Слабая, уже распадающаяся метка Никанорыча позволила расслабиться.

Зная, где находятся собаки, он послал туда легкий заряд развернувшегося скрипта, усыпившего животных. И только потом пролез под жердями ограды. По натоптанной тропинке Никита подошел к дому, поднялся по ступенькам крыльца, стараясь не вызвать лишнего скрипа, и прислушался. Дверь с внутренней стороны оббита войлоком, да и ведет она в нежилые сени. Толкнул. Полотно со скрипом отошла в сторону. В сенях полумрак, но отраженный свет уличного фонаря падал и сюда.