Джули в восторге от платья и очень осторожно снимает его с вешалки. — Я знаю этого дизайнера, — говорит она с поднятой бровью.

 — Тише, — просит Холли.

 — Это от Холли и меня. — Джули протягивает мне плоскую белую коробочку с большим серебряным луком Амура. В ней белье из тончайшего шелка. Тонкое, почти незаметное, красивого оттенка голубого льда.

 — Тебе, правда, будут необходимы только трусики и подвязка с твоим платьем, но мы хотели, чтобы у тебя был полный комплект, — произносит Холли.

 — Что-то синее, — мягко говорю я. — Это так красиво. Спасибо, вам обеим. — На глаза наворачиваются слезы.

 — И... — Джули протягивает еще одну шкатулку, — ...что-то чужое.

 Я беру маленькую шкатулку, открываю и с удивлением вижу ожерелье. — Ожерелье твоей бабушки…

 Она улыбается прежде, чем взять алмазную подвеску на нежной цепочке. — Как ты знаешь, она надевала ее в день свадьбы, а потом моя мама, затем я и вот теперь твоя очередь.

 — Джули… — Я не могу подобрать слова. Я знаю, что это ожерелье значит для нее, и то, что она позволила мне надеть его, вызывает слезы.

 — Хватит. Никаких слез в день свадьбы, — мягко наставляет Холли.

 Я смеюсь и шмыгаю носом, когда Джули обнимает меня.

 Они помогают мне с макияжем и прической, крутя меня словно я — безмозглая кукла. Хотя в данной ситуации это достаточно точное сравнение. Все, что происходит сейчас, просто нереально.

Два момента, которые я запомню на всю жизнь: когда мы входим в часовню, я иду по проходу к тому месту, где стоит Лиам, он поворачивается ко мне, и у меня перехватывает дыхание.

На нем темно-синий костюм, подчеркивающий цвет его глаз, превращая их в темно-синие. Он высокий, широкоплечий и сильный.

Мое тело покалывает от осознания того, что в его взгляде я вижу нежность и ласку.

Мне кажется, что я пробежала кросс, пока дошла до него. Он берет меня за руку и тянет ближе к себе, чтобы легонько поцеловать мои губы. Я чувствую его запах, его вкус, и я чувствую, что наши тела связаны практически ощутимым потоком энергии.

 Когда он отрывает свои губы от моих, его глаза отражают тоже, что чувствую я.

 — Ты это чувствуешь? — Шепчет он в страхе.

 Затаив дыхание, я отвечаю: — Да, — наши глаза встречаются.

 Он протягивает руку, чтобы погладить мое лицо, хмурится, как будто его озадачило то, что происходит между нами.

 — Ты самая красивая, неповторимая женщина, которой я когда-либо имел счастье смотреть в глаза, дорогая.

 Я чувствую, что мои щеки начали краснеть.

 — Такая красивая, сладкая, — шепчет он, когда его рот расплывается в медленной улыбке, а его пальцы скользят по моей скуле.

Священник откашливается с невысказанным вопросом, готовы ли мы начать. Я слышу, как кто-то, я думаю, что Райан, тихо смеется.

 Уверена, что повторяю обеты правильно, потому что ни священник, ни Лиам не исправляют меня. Когда Лиам берет мою левую руку и надевает на безымянный палец кольцо с кучей бриллиантов, все, что я могу сделать, это просто смотреть на их ослепительный блеск. Для меня становится неожиданностью, когда Лиам протягивает мне золотое кольцо, и я надеваю обручальное кольцо ему на палец.

 Я смутно слышу: — Вы можете поцеловать невесту, — прежде чем Лиам тянет меня в свои объятия, притягивая к своему лицу. Я закрываю глаза и теряюсь в ощущениях его теплого дыхания возле моих губ, когда он тихо шепчет: — Моя…— Мои глаза распахиваются и встречаются с его темными соблазнительно синими, прежде чем его губы завладевают моими.

 Сильные руки крепко держат меня во время всего страстного поцелуя, который оставляет меня в оцепенении, когда Лиам прерывает поцелуй и отпускает.

 Мои ноги трясутся, когда Джули, а затем и Холли обнимают меня. После я попадаю в медвежьи объятия Пола.

 — Будь счастлива, — шепчет он мне на ухо, и когда отпускает меня, я ловлю взгляд Лиама.

 — Поздравляю, миссис Джастис. — Райан быстро целует меня в щеку.

 Я моргаю и смотрю на него, как будто у него две головы. Он громко смеется. Я до сих пор в шоке при мысли о том, что я замужем.

 — Пойдем. — В голосе Лиама звучит недовольство, он тянет меня за руку. Я иду за ним, задаваясь вопросом, куда мы пойдем.

 Прощаясь, мы вспоминаем об оставленных в раздевалке вещах. Забрав вещи, мы с Лиамом садимся в лимузин. В этот момент я понимаю, что остальные продолжают стоять на обочине. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в заднее стекло.

 — Пол и Джули полетят в Чикаго с Холли и Райаном, — мягко говорит Лиам с сиденья напротив меня.

 Я оборачиваюсь и вижу, что он наблюдает за мной с непроницаемым выражением лица. У нас не было времени, чтобы переодеться, и он все еще в темно-синем костюме. Его белая рубашка оттеняет темные волосы, брови и ресницы. Он просто великолепен.

 Я расстраиваюсь от его взгляда и смотрю вниз, разглаживая юбку платья у себя на коленях.

 — Спасибо за прекрасное платье.

 Через минуту он говорит: — Да не за что. Я не был уверен, что ты оценишь мой выбор свадебного платья.

 Мои глаза встречаются с его. — Я бы никогда не критиковала это прекрасное платье, Лиам. — Мои пальцы разглаживают платье. — Я не думаю, что смогла бы выбрать такое. — Я нервно смеюсь. — Это больше, чем большинство невест ожидают в день свадьбы.

Брови Лиама поднимаются в изумлении, а я смотрю на мое новое кольцо.

Когда он больше ничего не говорит, я поворачиваюсь. Его голова покоится на спинке сиденья, он смотрит на меня. Мое тело живет своей собственной жизнью. Мои соски напрягаются, и я знаю, что он замечает это. Я сжимаю ноги как можно крепче, глубоко вдыхаю, пытаясь расслабиться. Потребность в его теле не уменьшилась из-за отсутствия близости. Во всяком случае, мое желание не уменьшилось.

Я жажду его прикосновений, его сексуального контроля, когда он так искусно владеет моим телом. Я не знаю, что это: плотская потребность в нем или отсутствие секса пару недель. Или, может быть, это просто побочный эффект беременности. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть в окно. Уверена, что у него был секс после нашего расставания. Ерзаю в кресле, пытаясь контролировать вспышку ревности.

 Лиам спокоен, без сомнения, он обдумывает, что собирается делать с женой. Вероятно, проклиная ту ночь, когда он позволил своей похоти взять верх над здравым смыслом и не использовал презерватив. Опять же, может быть, он просто зол из-за того, что должен был жениться на женщине, которая носит его ребенка, потому что чувствует потребность укрепить свое место в жизни ребенка. Он так и сказал мне в тот день, когда вытащил меня из своего кабинета в коридор, чтобы угрозами добиться своего.

 Что теперь? Он везет меня обратно в Чикаго, а я не имею ни малейшего понятия о том ... да ни о чем. Я начиню прикусывать нижнюю губу от беспокойства. Это не помогает, Лиам продолжает смотреть на меня. Через несколько минут я, наконец, достигаю точки кипения.

 — Что? — Свирепо обращаюсь к нему.

 Одна темная бровь высокомерно поднимается.

 — Что? Ты смотришь на меня, и я знаю, что ты хочешь что-то сказать. Так просто возьми и скажи!

 Он поднимает голову и смотрит мне прямо в глаза.

 Мне дискомфортно, я чувствую неловкость.

 — Ты знаешь, я рад, что ты чувствуешь себя лучше. И часть меня любит такое твое нахальное поведение. — Его голос звучит очень соблазнительно, и это заставляет мышцы живота рефлекторно сжиматься. Я нервно поднимаю руку, чтобы убрать прядь волос за ухо. Его глаза следуют за моими движениями, его взгляд как чувственное прикосновение, и когда он скользит вниз от шеи к моей груди, погружаясь в вырез платья, я почти издаю стон. Мои соски болезненно твердеют, грудь поднимается, мое возбуждение становится очевидным.

 Я кусаю губы.

 — На самом деле, дорогая, — его голос звучит скрипуче, — Я этим наслаждаюсь. Мне это даже нравится. — Он ухмыляется и садится вальяжно, руки свисают между его раздвинутыми ногами.

 — Но чувствую, что должен предупредить тебя, сладкая, тебе лучше следить, как далеко может зайти твоя храбрость. — Выражение его лица становится каменным, у меня во рту пересыхает. — И тот факт, что ты беременна, не изменит того, что я могу перекинуть тебя через колено, — угрожает он, затем откидывает руки вдоль спинки сиденья и кладет ногу на ногу.