– Еще рано, – сказал Колин, придерживая его за руку.

Грегори старался не смотреть на чертову коляску, но она все время каким-то странным образом попадала в поле его зрения.

– Я должен спасти ее, – проговорил он. – Я должен идти.

– Подожди, – остановил его Колин. – Давай посмотрим, что будет. А вдруг она не выйдет. А вдруг...

Но она вышла.

Не первой. Первым появился ее брат под руку с женой.

Потом пожилой мужчина – вероятно, ее дядя – и та самая старуха, которую Грегори видел на балу у сестры.

А потом...

Люси.

В подвенечном платье.

– Господи, – прошептал он.

Она шла сама. Никто не вел ее насильно.

Гермиона что-то прошептала ей на ухо.

И Люси улыбнулась.

Улыбнулась!

Грегори стал задыхаться.

Боль была ощутимой. Самой настоящей. Она, как кинжалом, пронзила желудок, скрутила внутренности. Все тело Грегори будто умерло.

Жили только глаза.

Которые он не спускал с Люси.

– Разве она не говорила тебе, что намерена разорвать помолвку? – прошептал Колин.

Грегори попытался ответить «да», но слово застряло в горле. Он стал вспоминать их последний с Люси разговор. Она сказала, что должна проявить благородство. Она сказала, что должна поступить правильно. Она сказала, что любит его.

Но она ни разу не сказала, что не выйдет за Хейзелби.

– О Боже! – выдохнул Грегори.

Брат похлопал его по руке.

– Сожалею, – проговорил он.

Грегори наблюдал, как Люси поднялась в коляску и села. Слуги все еще гомонили на крыльце. Гермиона подобрала прядь, выбившуюся из прически Люси, расправила фату и весело рассмеялась, когда ветер подбросил вверх тончайшую ткань.

Все это не может происходить на самом деле.

Всему этому есть какое-то объяснение.

– Нет, – произнес Грегори единственное слово, которое металось у него в голове, – нет.

И тут он вспомнил. Сигнал! Поворот руки! Она обязательно подаст его! Она подаст ему сигнал. Когда она была внутри дома, что-то помешало ей подать сигнал. А здесь, на улице, – ведь она же знает, что он заметит ее жест! – она обязательно это сделает.

Должна сделать. Она же знает, что он видит ее.

Знает, что он здесь.

Наблюдает за ней.

Грегори неотрывно следил за правой рукой Люси.

– Все на месте? – услышал он голос Ричарда.

В хоре ответов голоса Люси он не услышал, однако отвечать ей и не требовалось – все и так видели, что она на месте.

Ведь она невеста.

А он – полный идиот, который тупо наблюдает за тем, как ее увозят.

– Сожалею, – тихо проговорил Колин после того, как коляска скрылась из виду.

– Это какая-то бессмыслица, – прошептал Грегори. Колин положил руку на плечо брата.

– Это какая-то бессмыслица, – повторил Грегори. – Она так не поступила бы. Она любит меня.

Он посмотрел на Колина. Взгляд брата был добрым и одновременно сочувственным.

– Нет, – помотал головой Грегори, – нет, ты ее не знаешь. Она никогда... Нет. Ты ее не знаешь.

И Колин, чье общение с леди Люсиндой Абернети ограничивалось мгновением, когда она разбила сердце его брату, спросил:

– А ты ее знаешь?

Грегори ошарашенно попятился.

– Да, – ответил он, – да, знаю.

Колин на это ничего не сказал, лишь многозначительно поднял брови, как бы спрашивая: «И?..»

Грегори устремил взгляд туда, где скрылась коляска с Люси. Он стоял не шевелясь, затем повернулся к брату и посмотрел тому в глаза.

– Я знаю ее, – уверенно произнес он. – Знаю.

Колин хотел что-то сказать, но все внимание Грегори снова переключилось на проезжую часть. Он стоял так какие-то мгновения. А потом бросился бежать.

– Ты готова?

Люси оглядела роскошное убранство церкви Святого Георгия – залитые солнцем витражи, изящные арки, горы и горы цветов, доставленных сюда в честь ее свадьбы.

Она подумала о лорде Хейзелби, стоявшем у алтаря рядом со священником.

Она подумала о гостях – их было более трехсот, – которые ждали, когда она под руку с братом пройдет по проходу.

А еще она подумала о Грегори, который наверняка видел, как она, одетая в подвенечное платье, садилась в свадебную коляску.

– Люси, – снова окликнула ее Гермиона, – ты готова?

Интересно, подумала Люси, а что сделает Гермиона, если она ответит «нет»?

Гермиона так романтична.

И живет идеалами.

Гермиона сказала бы ей, что хотя бумаги подписаны и оглашение произведено в трех различных приходах, Люси не должна мириться с браком по расчету, если может вступить в брак по любви. Она сказала бы...

– Люси? Ты готова? – спросила Гермиона.

И Люси кивнула, потому что она была Люси и всегда останется Люси.

Потому что она не может поступить иначе.

К ним присоединился Ричард.

– Даже не верится, что ты выходишь замуж, – сказал он Люси, но прежде чем сказать это, бросил пылкий взгляд на жену.

– Между прочим, Ричард, я ненамного младше тебя. И всего на два месяца старше Гермионы, – напомнила ему Люси и указала головой на новоявленную леди Феннсуорт.

Ричард задорно ухмыльнулся.

– Да, но она не моя сестра.

Люси улыбнулась. Она была благодарна Ричарду за то, что его шутка позволила ей улыбнуться. Она нуждается в улыбках. В каждой из тех, что ей удастся выдавить из себя.

Сегодня день ее свадьбы. Ее вымыли, и надушили, и нарядили в платье, роскошнее которого она в жизни не видела. И сейчас она чувствует себя...

Опустошенной.

Ей трудно было представить, что о ней думает Грегори. Она намеренно позволила ему думать, что собирается отменить свадьбу.

Разве она смогла бы объяснить ему свои мотивы? Он стал бы убеждать ее, что у нее есть выход. Но ведь он идеалист, и он никогда не сталкивался с настоящими неприятностями. А выхода-то у нее нет. В этой ситуации. Она не может пожертвовать своей семьей.

Люси приоткрыла глаза и тяжело вздохнула.

В сознании неотступно стучало: «Я справлюсь. Справлюсь. Справлюсь».

Возможно, все будет хорошо. Возможно, она будет счастлива. Нужно просто продолжать двигаться вперед, мысленно и телесно. Ей нужно просто переступить черту, перейти в другое качество, оставить Грегори в прошлом и делать вид, будто ее радует новая жизнь в роли жены лорда Хейзелби.

– Люси? – услышала она обеспокоенный голос Гермионы. – Что с тобой?

Но у Люси не было сил поднять глаза. Гермиона попросила Ричарда оставить их с Люси наедине, взяла руки подруги в свои и, наклонившись вперед, зашептала:

– Люси, ты уверена, что хочешь всего этого?

Люси удивленно посмотрела на нее. Почему Гермиона спрашивает ее об этом? Именно в тот момент, когда ей очень хочется сбежать?

Люси сглотнула и попыталась расправить плечи.

– Да, – ответила она. – Да, конечно.

Гермиона промолчала. Но ее глаза – огромные зеленые глаза, сводившие с ума мужчин, – ответили за нее.

Люси снова сглотнула и отвернулась, не желая видеть то, что было в этих глазах.

И тут Гермиона произнесла:

– Люси.

И все. Лишь «Люси».

Люси повернулась к ней. Ей хотелось спросить, что Гермиона имела в виду. Ей хотелось спросить, почему она произнесла ее имя так трагически. Но не спросила. Не смогла. И понадеялась, что Гермиона сама прочитает эти вопросы в ее глазах.

Гермиона погладила ее по щеке и грустно улыбнулась.

– В жизни не видела более печальной невесты.

Люси прикрыла глаза.

– Я не печальна. Я просто чувствую... Я чувствую себя так, будто прощаюсь.

Ее слова явно удивили Гермиону.

– С кем?

– С собой.

Да, она прощается с собой и с той, какой она могла бы стать.

Тут появился Ричард и взял ее за руку.

– Пора начинать.

Люси кивнула.

– Где твой букет? – спросила Гермиона и сама же ответила: – Ой, вот он. – Она взяла со столика букеты – свой и Люси – и подала один из них невесте. – Ты будешь счастлива, – прошептала она, целуя Люси в щеку. – Ты должна быть счастлива. Я просто не смирюсь, если ты не будешь счастлива.