– Конечно, – пробормотал Грегори. – Хотя я в последнее время не испытывал настоятельной потребности в лентах и бантах.

Кейт сделала вид, будто не заметила его сарказма.

– У всех наших дам есть деньги на «булавки», только им негде их потратить. Если я не отправлю их в город, они откроют игорное заведение в розовом салоне.

Вот на это Грегори взглянул бы с большим удовольствием.

– И, – продолжала Кейт довольно целеустремленно, – если я отправлю их в город, для них понадобится эскорт.

Грегори чуть-чуть помедлил с ответом, и она повторила:

– Эскорт.

– Осмелюсь предположить, что ты хочешь попросить меня во второй половине дня прогуляться в деревню?

– Утром, – поправила его Кейт. – В связи с тем, что я собираюсь разбить всех на пары, а тебе, как Бриджертону, отдаю предпочтение перед остальными гостями мужского пола, я позволю себе осведомиться, нет ли среди наших дам той, с которой ты хотел бы оказаться в паре?

Иначе, как свахой, Кейт назвать было нельзя, но в данном случае Грегори решил, что ее стоит поблагодарить за вмешательство.

– Между прочим, – начал он, – есть...

– Замечательно! – перебила его Кейт и захлопала в ладоши. – Это Люси Абернети.

– Люси Абернети? – ошарашено повторил Грегори. – Та самая леди Люсинда?

– Да, вчера вы смотрелись отличной парой, и, должна признаться, Грегори, она мне ужасно нравится. Она говорит, что уже практически обручена, но, по моему мнению, это...

– Меня не интересует леди Люсинда, – оборвал ее на полуслове Грегори, решив, что слишком опасно ждать, когда Кейт переведет дыхание.

– Не интересует?

– Нет. Не интересует. Я... – Он наклонился к ней, хотя в утренней столовой не было никого, кроме них. – Я хотел бы, чтобы ты поставила меня в пару с мисс Уотсон.

– Серьезно? – Кейт не выглядела разочарованной, но в ее облике появилась какая-то безропотность. Как будто она уже слышала подобные слова прежде. И не раз.

– Да, – ответил Грегори и почувствовал, как в нем поднимается раздражение, в первую очередь на Кейт, потому что... гм... она была рядом, а он отчаянно влюбился, и ей нечего было сказать на это, кроме «Серьезно?».

Но потом он понял, что был раздражен с раннего утра. Он плохо спал и все время думал о Гермионе: об изящной линии затылка, о зеленом оттенке ее глаз, о мелодичности ее голоса. Он впервые – впервые – реагировал на женщину таким образом, и хотя его радовало, что он наконец-то нашел ту самую, которую хотел сделать своей женой, его слегка лишал самообладания тот факт, что она не испытывала такого же влечения к нему.

– Значит, Гермиона Уотсон, – сказала Кейт, вздохнув так, как вздыхают женщины, когда имеют в виду нечто, что просто невозможно понять, даже если бы это нечто было облечено в слова.

Это Гермиона Уотсон. И будет Гермиона Уотсон.

Скоро.

Не исключено, что сегодня же утром.

– Как ты думаешь, в деревне торгуют чем-нибудь, кроме лент и бантов? – спросила Гермиона у Люси, когда они натягивали перчатки.

– Очень на это надеюсь, – ответила Люси. – Так поступают хозяева всех подобных вечеринок, правда? Отправляют нас с нашими карманными деньгами покупать ленты и банты. У меня их столько, что можно было бы украсить целый дом. Или по крайней мере соломенную сторожку.

Гермиона весело улыбнулась:

– Я внесу свой вклад в дело, и вместе мы украсим... – она замолчала и задумалась, а потом опять улыбнулась, – большую соломенную сторожку!

Люси усмехнулась. В Гермионе столько надежности. Но никто этого, естественно, не замечает. Хотя надо честно признать: Гермиона редко делится с обожателями своим внутренним миром настолько, чтобы они успели понять, что прячется за ее красивой внешностью. И дело вовсе не в ее робости, хотя она и не отличается такой же общительностью, как Люси. Просто Гермиона замкнутая. У нее нет желания делиться своими мыслями и воззрениями с малознакомыми людьми.

И это сводит мужчин с ума.

Люси выглянула в окно, когда они прошли в одну из многочисленных гостиных Обри-Холла. Леди Бриджертон наказала явиться ровно в одиннадцать.

– Во всяком случае, все указывает на то, что дождя не будет, – заметила Люси.

В последний раз, когда их отправляли за безделушками, на обратном пути начал моросить дождь. Плотная листва помогла им остаться почти сухими, а вот туфли погибли. И еще Люси чихала целую неделю.

– Доброе утро, леди Люсинда, мисс Уотсон.

Леди Бриджертон, хозяйка дома, уверенным шагом вошла в комнату. Ее темные волосы были стянуты в пучок, глаза светились умом.

– Рада видеть вас обеих, – сказала она. – Вы пришли последними из всех наших дам.

– Вот как?! – ужаснулась Люси. Она не любила опаздывать. – Я очень сожалею. Разве вы назначили встречу не на одиннадцать?

– О, дорогая, у меня не было в мыслях расстроить вас, – успокоила се леди Бриджертон. – Я действительно назначила встречу на одиннадцать часов. Но лишь потому, что решила отправлять всех посменно.

– Посменно? – переспросила Гермиона.

– Да, так гораздо интереснее, не правда ли? У меня есть восемь дам и восемь джентльменов. Если бы я отправила их всех толпой, им не удалось бы завязать светскую беседу. Нужно еще помнить о ширине дороги. Я казнила бы себя, если бы ваша прогулка омрачилась постоянной толкучкой.

Она что-то еще говорила о безопасности и привела какие-то цифры, но Люси не слушала ее, углубившись в собственные мысли. Было ясно, что у леди Бриджертон имеется своего рода расписание дня, а так как Люси давно пришла к выводу, что ей очень нравится виконтесса, ей стало любопытно, чем все это закончится.

– Мисс Уотсон, вы пойдете в паре с братом моего мужа. Полагаю, вчера вечером вы уже познакомились?

Гермиона вежливо кивнула.

Люси улыбнулась. Сегодня утром мистер Бриджертон не сидел без дела. Молодец.

– А вас, леди Люсинда, – продолжала леди Бриджертон, – будет сопровождать мистер Бербрук. – Она немного сконфуженно улыбнулась. – Он нам вроде родственника, – добавила она, – и, честное слово, он очень добродушный молодой человек.

– Вроде родственника? – удивилась Люси, не совсем представляя, как ей следует реагировать на неестественный для леди Бриджертон неуверенный тон. – Что значит «вроде»?

– Да. Его брат женат на сестре жены брата моего мужа.

– О! – Люси удалось сохранить на лице вежливое выражение. – Значит, он близкий родственник?

Леди Бриджертон рассмеялась.

– Я в восторге от вас, леди Люсинда. Что касается Невилла... гм... уверена, вам с ним будет интересно. А вот и он. Невилл! Невилл!

Леди Бриджертон устремилась навстречу мистеру Невиллу Бербруку, появившемуся в дверях. У мистера Бербрука было приветливое лицо. Румяный, светловолосый, он пребывал в отличном настроении.

– Приветствую, леди Бриджертон, – поздоровался он и каким-то образом ухитрился споткнуться о ножку изящного столика. – Сегодня утром был просто изумительный завтрак. Особенно копченая рыба.

– Благодарю вас, – сказала леди Бриджертон, с тревогой поглядывая на китайскую вазу, которая покачивалась на столике. – Уверена, вы помните леди Люсинду.

Они обменялись приветствиями, и мистер Бербрук спросил:

– А вам понравилась копченая рыба?

Люси вопросительно посмотрела сначала на Гермиону, потом на леди Бриджертон, но ни от одной не получила помощи, потому что обе были озадачены не меньше ее и ограничилась кратким:

– Э-э... да.

– Замечательно! – воскликнул мистер Бербрук. – Кстати, а там в окне, случайно, не хохлатая крачка?

Люси удивленно округлила глаза. Она опять взглянула на леди Бриджертон и поняла, что виконтесса всячески избегает встречаться с ней взглядом.

– Хохлатая крачка, говорите, – наконец произнесла она просто потому, что не смогла придумать другого, более подходящего ответа.

Мистер Бербрук к этому моменту уже успел высунуться в окно. Люси подошла к нему. И тоже выглянула. Но никаких птиц не увидела.