Теперь я развязывал его руки со спокойной душой.

— Как звать то тебя? А то в профиле имя у тебя "мент", — улыбнулся я и протянул руку для рукопожатия.

— Андрей. Тебя как? — он крепко стиснул мою руку и тоже улыбнулся.

— Максим. Ну, давай думать, как нам выбраться из этой жопы и продать чертей подороже! — я огляделся, и понял, что здесь даже присесть некуда. — Хотя ты пока подумай, а я метнусь за едой и фонариком! Но сначала…

За окном уже темень. Собственно, в помещении тоже, так как из освещения у нас есть лишь новогодний столб, установленный прямо по середине. И всë.

Но перед тем, как отправиться в гости, надо разобраться с травмами. Помимо разорванной голени, я обзавелся еще и множеством более мелких повреждений. Неплохо мне бока намяли. Четыре единички энергии буквально за несколько минут полностью поправили мое физическое состояние, но вот с одеждой вышла небольшая заминка…

— Неудобно просить, но не мог бы ты шмотками поделиться? — подошел я к Андрею, что ходил по дому и осматривался, — чисто по-братски! А я тебе свою дам!

— А не пойти бы тебе чисто по-братски куда-нибудь далеко? В жопу, например.

— В твою постепенно разгорающуюся? Вспомни пунктики! — улыбнулся я, — штаны можешь оставить, а вот футболка и куртка мне подойдут.

Ему ничего не оставалось кроме как начать материться, но просьбу мою всë же выполнить. Штаны у меня еще живые, разве что прокусаны в одном месте и кровью немного залиты, а вот сверху совсем беда. От рубахи ничего не осталось.

— Если чё, возьми оружие на полу, — я указал ему на воткнутые в дерево вилы, сохранившиеся лишь частично, и кусок черенка. — Только смотри сам не убейся.

Махнув на прощание Андрею, я шагнул в портал, снова оказавшись на родной крыше.

Надеюсь, полиция не дежурит прямо в квартире у моих родителей. Надо было спросить у моего первого солдата, как вообще сейчас работают его бывшие коллеги. Но на всякий пожарный, я взял с собой сковородку. Может стоило бы и автомат, но такой набор оружия точно привлечет к себе излишнее внимание как со стороны соседей, так и со стороны родителей.

А так, сковородка и сковородка. Всерьез ее точно никто воспринимать не будет.

Пока вскрывал люк, ведущий на технический этаж, задумался. А можно ли доверять этому блоку управления? Читает ли он мысли тех, кто согласился с условиями? Может это просто пустышка, и Андрей прямо сейчас думает над тем как вызвать подкрепление и упечь меня в самую глубокую дыру на территории нашей великой и необъятной…

Увы, есть лишь один способ проверить. Вечно прятаться и переносить порталы я не могу, а потому придется доверять функционалу осколка.

Дверь поддалась довольно быстро. Всë благодаря сковородке. Воспользовался ее ручкой как монтировкой, и сила рычага легко вырвала дышащие на ладан петли замка.

Пробравшись сквозь массивные наросты птичьего говна и похрустев голубиными трупиками, я выбрался, наконец, в родной подъезд. Время далеко за полночь, а потому тут оказалось довольно тихо. Вот и мне не стоит шуметь.

Подойдя к родной двери некоторое время собирался с мыслями. А что, если там полиция? И чего они успели рассказать обо мне родителям? Поверят ли они мне? А может стоит просто развернуться и уйти?

Нет, не для того я здесь свой портал разместил. Время неуверенности прошло. Слишком много я успел натворить дел, и останавливаться теперь нельзя.

За дверью приглушенно зачирикал звонок, и уже через минуту на той стороне послышались торопливые шаги. В дверном глазке зажегся огонек, и тут же погас, и я, улыбнувшись, помахал ему рукой.

— Привет!

— Сын? — послышался родной голос за дверью.

— Ага, — растягивая улыбку всë шире ответил я, и сразу услышал, как замки начали щелкать.

Дверь открывал отец. Он, ничего не говоря, затащил меня в квартиру с сгреб в объятия. Так мы и простояли около минуты, пока не пришла мама. На мою трещащую костями тушку сразу появилась конкуренция, но легче мне от этого не стало.

Лишь когда они вдоволь наобнимались, посыпались многочисленные вопросы.

— А что по новостям говорят? Там везде твоя фотография, чуть ли не террористом называют! Говорят, полицейского в заложниках держишь. К нам участковый приходил, расспрашивал. А еще и с телевидения приезжали, обещали завтра вернуться, — затараторила мама, и мне пришлось просто ждать пока она закончит.

Зато узнал о себе много нового. Как оказалось, я и до инцидента с жирным боровом находился в розыске по какому-то делу связанному с торговлей людьми или что-то вроде того. Возможно, эту историю придумали сми, а может и наши доблестные сотрудники полиции. Остается только гадать. Так или иначе попадаться мне нельзя.

На данный момент все думают, что я скрываюсь в лесах близ деревни, в двух сотнях километров от столицы. Ничего, это мне даже на руку. Пусть ищут, леса там густые, а также есть много рек по которым я предположительно мог уплыть южнее.

— Ну вы то мне верите? — я рассказал свою версию, не утаивая практически ничего. Практически, так как к информации об осколке они пока еще не готовы, а то мало ли сболтнут чего лишнего, ни мне ни им это сейчас не нужно. В основном поведал о ситуации с полицией, уходя от уточняющих вопросов наподобие "а как в город добрался?".

— Конечно! — чуть ли не закричал батя. Вот за что его уважаю, всегда можно рассказать хоть что угодно, и он будет на моей стороне. Потом, правда, если я виноват, огребу по первое число, но я его доверием злоупотребил всего пару раз, и то, когда был подростком.

У меня прямо камень с души упал. Больше всего боялся, что они мне не поверят. Но теперь можно продолжать свое дело с чистой совестью и легким сердцем.

— Но я к вам ненадолго. — начал я о грустном, — Полиция будет искать, и им плевать виновен я или нет. Всë-таки опера я по морде вот этой сковородкой неплохо огрел.

Отец заржал, а мама сразу убежала на кухню. Изначально я планировал заскочить к родителям максимум на полчаса, но как тут устоишь? Стол волшебным образом заполнился всевозможными вкусностями, и от ароматов я словно под гипнозом забыл обо всëм на свете.

Просидел аж до рассвета. Болтали обо всëм и ни о чем, и время пролетело незаметно.

— Я думаю, тебе пора. Ты же говорил, что ненадолго к нам… — привел меня в чувства отец.

— Оу… — я только сейчас обратил внимание на часы. Пять часов утра ровно, — Да, засиделся…

Я поднялся, и покачиваясь из-за переполненного пуза, поплелся в сторону выхода. Там меня ждала сумка с вещами и едой, что собрала мама.

— И это… — уже стоя в дверях, я обернулся на улыбающихся родителей, — Пап, можно ружье у тебя взять? Я в лесу поживу некоторое время может, а там для охоты надо…

У него как раз есть два. Сайга и дедовская двустволка. Вторую он мне точно не доверит, но мне же лучше. Всë-таки мои мишени спецефические, и при стрельбе важна скорострельность. Но насколько я помню, Сайга эта с какой-то модификацией, и в магазин влезает всего четыре патрона. Увы, но оружием я в свое время мало интересовался. Не думал, что подобные знания могут пригодиться в быту.

Ничего не сказав, он ушел в комнату, где стоит сейф, и вернулся уже с оружием. Также не забыл и несколько коробок патронов.

— Тут дробь, картечь, и пули… — сказал он, вручая набор выживальщика, — Ты это… Береги там себя. — он обнял меня на прощание и выпроводил дверь.

Как-то странно они отнеслись к моему появлению. Неправильно это всë. Да, объяснил я доходчиво, что не виновен. То, что в новостях врут, и так далее. Но и всю правду не сказал, а они не могли этого не почувствовать.

Поднявшись на один этаж, остановил лифт и вышел. Не должны они в такой ситуации оставаться спокойными. Не бывает так.

Всë встало на свои места, когда я подошел к двери и прислушался.

— Ты ему правда поверил? — я едва уловил голос мамы. Говорила она сквозь слезы, это я понял сразу, несмотря на плохую слышимость.