— Что не забывать?

— Смотреть вверх, — ответил он и, взмахнув ослепительно-белыми крыльями, исчез.

Кэтрин посмотрела на небо и увидела быстро бегущие облака, за которыми прятались звезды. Ночь была темной и холодной, с веток деревьев свисали сосульки, начал падать снег. Она направилась к замку.

Гора снега, которую Кэтрин видела по телевизору, практически исчезла, ее раскопали от вершины Виста-Рок почти до земли. От двадцати футов осталась всего четвертая часть. Она побежала туда. Рабочие, вспотевшие от напряжения, стояли, опершись на лопаты. Лишь один человек продолжал копать.

— Кристи! — закричала она.

— Оставьте его, — сказал один из полицейских. — Это отец мальчика, он не в себе.

Кэтрин рванулась к снежной горе и начала карабкаться. Кристи копал руками. Его взгляд был диким и измученным одновременно. При виде Кэтрин по угрюмому лицу потекли слезы.

— Перестань, Кристи.

— Я не могу, — сказал он срывающимся голосом, — пока не найду Дэнни.

— Ты не найдешь его здесь. — Она протянула ему руку, Кристи оставалось только взяться за нее. Он уставился на ее руку, на пальцы. У него был совершенно разбитый вид, как если бы он забыл, что такое надежда. Но когда он посмотрел в глаза Кэтрин, что-то будто подтолкнуло его. Ее глаза сверкали, она чувствовала это.

Она долго держала руку вытянутой, ждала, чтобы Кристи взял ее. Наконец он решился. Она, напрягая все свои силы, вытянула его из ямы. Вокруг ямы валялись кусочки гравия, виднелись следы крови и были рассыпаны тысячи мелких белых перышек. Кристи дрожал, и она обняла его.

— Нам надо идти, — сказала она.

— Но куда? Как я могу уйти без Дэнни?

— Ты никогда не покинешь Дэнни. Пойдем найдем твоего сына, — позвала она его за собой.

Бриджит сидела на диване с Мерфи на коленях, пытаясь не слушать работавший в соседней комнате телевизор. Миссис Квинн сделала звук очень тихим, наверное, чтобы не расстраивать ее. Но как она могла не расстроиться? Бриджит старалась сосредоточиться на Мерфи, на снеге за окном, чтобы не сойти с ума, думая о том, что случилось с ее братом.

Лиззи и Люси некоторое время провели с ней, и Бриджит была довольна, что они не говорили о Дэнни или о том, что происходило в данный момент. Лиззи принесла пряжу, чтобы научить девочек вязать. Они тихо занимались вязанием, пока не пришло время Люси ложиться спать. Бриджит нравились спокойные повторяющиеся движения: петля без накидки, с накидкой, без накидки, с накидкой; но когда они ушли, ее вновь охватили бурные мысли, и ей не удавалось сосредоточиться на вязании.

Примерно в половине десятого открылась дверь и вошла миссис Квинн с подносом в руках. На нем стоял маленький кувшинчик с голубыми цветами с горячим молоком, такая же чашка, овсяное печенье и разрезанное яблоко.

— Я вижу, Мерфи составила тебе компанию, — сказала миссис Квинн. — И вязание продвигается.

Бриджит посмотрела на спицы — на них было три дюйма тонкого зеленого шарфа. Она была слишком расстроена, чтобы говорить, а Мерфи, как будто догадываясь об этом, вытянула шею и лизнула ее в подбородок. Бриджит задрожала: Дэнни всегда смеялся, когда собачка так делала.

— Я подумала, тебе надо перекусить.

— Я неголодна, — ответила Бриджит.

Миссис Квинн, высокая и худая, с выразительными голубыми глазами, собранными в пучок седыми волосами и задорной улыбкой, любила посмеяться. Но сейчас даже она не могла улыбнуться. В черном платье и накинутой на плечи оливковой кофте, которая когда-то принадлежала ее мужу, она заботливо смотрела на Бриджит.

— Тебе надо беречь силы, съешь хотя бы кусочек яблока.

— Нет, пока я не узнаю, — сказала девочка. Мерфи снова лизнула ее в подбородок. Миссис Квинн смотрела на нее еще несколько долгих секунд, и Бриджит захотелось, чтобы она вернулась в свою комнату. Не потому, что старушка не нравилась Бриджит, а потому, что дверь в ее комнату оставалась открытой и Бриджит невольно слышала, как по телевизору говорили о Дэнни.

Наконец, миссис Квинн нежно погладила ее по голове и ушла в свою комнату, закрыв за собой дверь. Бриджит попыталась вернуться к вязанию. Ей нравилось создавать что-то своими руками, видеть, как с каждым движением спицы вещь увеличивалась. В какой-то мере это можно было сравнить с выращиванием деревьев. Начинаешь с зернышка и следишь, как оно прорастает и постепенно становится все больше.

Бриджит уставилась на свое вязание. Если Дэнни остался жив, этот шарф предназначался для него. Она бы отдала ему все что угодно. Если бы отец не подрался с ним в прошлом году, если бы он поговорил с Дэнни и выяснил все. Может, тогда ничего плохого не случилось бы!

Декабрь заканчивался. На следующей неделе Рождество, а потом они с отцом вернутся в Новую Шотландию, на свою ферму на самом севере острова Кейп-Бретон. Так далеко от Нью-Йорка… так далеко от Дэнни.

Снег пошел сильнее. Он облепил уличные фонари, превратив их в оранжевые пятна, почти как в ту ночную метель, когда отец гнался за Дэнни. Он думал, что Бриджит этого не видела, но, услышав, как он кричит: «Дэнни!» — она выглянула в окно, как раз в тот момент, когда ее брат вскочил в автобус и уехал, а отец поднял оброненную им шляпу и побежал прямо посреди дороги за автобусом. Она тряхнула головой и стала вязать. Пока ей не докажут, что Дэнни погиб, она не поверит в это. Она сидела и вязала шарф своему брату.

Стучали спицы, и снег стучал по окну. Казалось, что стук стал громче из-за кристалликов льда в снежинках. Или… Что-то действительно громко стукнуло по окну. Мерфи, лая, вскочила в кресло, чтобы посмотреть. Бриджит спрыгнула с дивана, уронив спицы и пряжу.

— Что это было? — спросила миссис Квинн.

— Дэнни, — прошептала Бриджит, и ее сердце чуть не взорвалось, когда она всмотрелась в темную аллею за окном.

Дэнни стоял между зданиями, глядя вверх на ярко освещенные окна. Он увидел лицо сестры — самое желанное зрелище в мире. Она показала, что сейчас спустится. Он был слаб и бледен, и у него возникло такое ощущение, будто он отделился от собственного тела и парил в нескольких дюймах над землей. Он чувствовал себя как лунатик, а когда он моргнул, то увидел звезды.

Мальчик прислонился к одному из зданий, чувствуя, как холод кирпича проникает сквозь его толстую пуховую куртку. В прошлом году ему пришлось заклеить рукав в том месте, где отец схватился за куртку. Теперь ему снова придется ее латать. Во время падения он зацепился за что-то боком, и половина перьев вылетела. Сугроб смягчил падение, но он поранил запястье и голову.

Хлопнула дверь, и он услышал легкие шаги. К нему бежала Бриджит. Она со всего размаху ринулась в его объятия, прижав его к стене.

— Дэнни, о Дэнни, — плакала она.

— Ну, Бриди.

— Я думала, мы все думали… — всхлипнула она.

Дэнни держал ее, пытаясь успокоиться сам. Ему надо было собраться с мыслями. Все эти копы в замке хотели его поймать. Он знал, что у него могли быть серьезные неприятности: поводов было достаточно. Он незаконно поселился в замке Бельведер, нарушив множество правил Центрального парка и городских законов. Отец Пенелопы теперь ненавидел его, он не оправдал его доверия. Он, правда, надеялся, что Пенелопе не достанется за его грехи. А еще была эта история с деньгами, которые, как они думали, он украл.

— Где отец? — спросил он у сестры.

— Он в парке!

Дэнни помотал головой, пытаясь понять, о чем она говорит?

— Что он там делает?

Бриди отстранилась и посмотрела на него с недоверием.

— Он ищет тебя. Он ждет, когда они найдут твое тело.

— Мое что!? — спросил Дэнни. Потрясенный, он снова прислонился к стене.

— Они решили, что ты погиб, — сказала она. — Люди видели, как ты прыгнул с верхушки замка.

— Я не прыгал.

— Я знаю, и папа тоже знает. Мы думали, что ты упал.

— Я и упал, — сказал Дэнни, — и приземлился прямо в большой мягкий сугроб. — Сам не мог поверить. Я почувствовал удар и подумал, что все. Но выбрался…