– Сопротивление? – Снежана удивлённо посмотрела на него. – Но кто может быть против?
Эльф пожал плечами.
– Да какие угодно проклятые существа… Какая-нибудь нечисть, что теперь обитает в ущелье… или кто-то кто не был погребён и теперь не хочет, чтобы кому-то другому была оказана такая честь…
Девушка на мгновение задумалась.
– Неважно, – сказала она, решительно сжав губы. – Мы должны попытаться…
После их последнего разговора Теймхнин снова исчез. Казалось, что он был слишком взволнован ожиданием предстоящего, того, что может случиться, когда Снежана сотворит погребальные ритуалы. А может, он просто подготавливал себя и свой отряд для противодействия силам, которые могли попытаться их остановить. Снежана постаралась выучить наизусть и песнопения, и имена всех двадцати четырёх эльфов. Она тоже с тревогой ожидала наступления ночи летнего солнцестояния, и поскольку призрака не было в таверне, некому было её успокоить. Поэтому она старалась отвлечься от тяжёлых размышлений, вновь занявшись своей берёзкой. Возможно она принимала желаемое за действительное, но ей показалось, что дерево выглядело получше: кора частично побелела, ветви, казалось, немного выпрямились и вроде бы появилось несколько новых маленьких листочков – хотя большинство из них были крохотными и болезненными. Ухаживая за деревцем, подрезая больные листочки и убирая перекрученные ветви, она невольно подумала – не было ли связано это кажущееся излечение дерева с исцелением Теймхнина. Может это был знак, что порча постепенно уходила из этого места и проклятие действительно может быть снято.
За день до летнего солнцестояния Снежана приготовилась как к празднику, или же к похоронам… своим собственным. После того, как Теймхнин упомянул возможность противодействия, она отнюдь не была уверена, что вернётся из ущелья, и поэтому привела все дела в порядок, прежде чем отправиться туда. Вычистила таверну, в последний раз осмотрела берёзку, поговорила с ней, прощаясь, будто дерево могло её понять. А потом она даже выкупалась в ледяной воде близлежащего горного источника и одела свое праздничное бисерное платье. Всё это время за ней постоянно следовал Сонюшка, что-то встревоженно бормоча, и она чувствовала, что за ней наблюдают «они». Правда её это не тревожило: не было тех ощущений, как тогда, когда она только появилась в таверне. Скорее казалось, что «они» беспокоятся за неё. После того, как всё было сделано, она достала связку свечей, отсчитала двадцать четыре и ещё раз повторила эльфийские погребальные песни.
Теймхнин появился вскоре после полуночи. Он был хмур и собран. Он тоже был празднично одет, правда его праздничное одеяние состояло из полного обмундирования – он явно подготовился к битве. Призрак окинул взглядом свежевымытую таверну и празднично одетую девушку и понял, что её не надо было ни о чём предупреждать – она уже всё поняла сама и приготовилась к худшему. Ему вновь было больно. Больше всего на свете он хотел бы, чтобы им не нужно было этого делать. Теперь, когда он её знал, он бы с радостью оказался от спасения своей души ради её безопасности. Но теперь, когда она была здесь, в этой проклятой таверне – было слишком поздно. Теперь они были должны сделать всё, что в их силах, чтобы снять проклятие, или же однажды, может статься, он станет для неё самой страшной опасностью. Он снова посмотрел на неё печальным взглядом – если бы он только никогда не произнёс то проклятие… Снежана интерпретировала его взгляд по своему и светло улыбнулась.
– Я готова… – мягко сказала она.
Призрак вздрогнул, очнувшись от тяжёлых мыслей и кивнул.
– Помни… – глухо сказал он и осторожно погладил её по щеке, – Помни, я ничем не смогу тебе помочь с ритуалом… Ни с цветами… Ни если ты вдруг забудешь слова… Я не знаю, что ты там увидишь, что ты там будешь чувствовать… но ни смотря ни на что – ты должна провести погребальные ритуалы правильно… даже если ты испугана… даже если кто-то или что-то попытается тебя убедить не продолжать… – он помрачнел ещё больше, увидев как девушка побледнела при этих словах. – А мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы тебя защитить… неважно кто заявится… – добавил он и повернулся к двери. – Поедем… Ночь коротка, время драгоценно…
На этом он прошёл сквозь стену наружу. Снежана посмотрела ему вслед, а потом, после минутного колебания взяла связку свечей и листки с погребальными песнопениями и тоже вышла из таверны.
Сначала был более чем знакомый путь к холмам шабаша. Правда в этот раз они были совершенно одни и Теймхнин не был столь беззаботным, как обычно при этих поездках. Снежана вцепилась в него почти как тогда, в первый раз – только теперь её пугала не поездка, а то, что их ожидало в ущелье. Странно было видеть столь пустыми и спокойными холмы, кишевшие во время шабаша нечистью и ведьмами. Стояла абсолютная тишина, и лишь луна заливала скальные формации серебристым светом. Снежана и Теймхнин подошли к омуту на поляне мавок, и девушка невольно содрогнулась – он был столь же тёмным и угрожающим, как и всегда. А ей ведь придётся подойти ближе, может даже войти в эти мутные воды, чтобы собрать двадцать четыре водяные лилии для ритуалов – она должна была это делать сама, Теймхнин ей помочь не мог. С глубоким вздохом она сделала несколько шагов в сторону омута и замерла в восхищении: вода всё также поглощала весь падающий на неё свет, но казалось, что по поверхности были рассыпаны звёзды. Приглядевшись, она осознала, что это были водяные линии – они были белыми со слегка голубоватой серединой и блестели, почти сияли в лунном свете, словно настоящие звёзды на тёмном небе – вид был захватывающим. В следующее мгновение Снежана одёрнула себя – ночь солнечного солнцестояния была коротка, у неё не было времени на любования. После недолгого колебания она подошла поближе к омуту и начала собирать водяные лилии, что были ближе всего к берегу. Чтобы сорвать пару из них ей пришлось даже зайти в воду – она вздрогнула, увидев, что вода была абсолютно непрозрачной, так что она не видела ни куда она ступала, ни даже свои ноги под водой. Но ей пришлось продолжать – только она могла собрать цветы. Всё это время Теймхнин внимательно наблюдал за серединой омута – хоть он и был вполне уверен в том, что его хозяин не покажется подобной ночью, в этом мире проклятых ничего нельзя было знать наверняка.
Когда она собрала двадцать три лилии, Снежана в нерешительности остановилась, растерянно озираясь, не зная что делать: остальные цветы были слишком далеко – вне пределов досягаемости, ближе к зловещей середине омута. Она оглянулась на Теймхнина, но он так же растерянно посмотрел на неё. Девушка снова окинула взглядом омут, где столь желанные водяные лилии маняще мерцали вдалеке, и задумалась: что же делать? И тут, вдруг, одна из лилий в середине омута неожиданно дёрнулась, а затем, прежде чем Снежана успела как-либо отреагировать, в её сторону от цента омута побежала волна, толкая к ней цветок. Слишком поражённая, чтобы испугаться, Снежана сделала небольшой шажок навстречу, подняла цветок, выпрямилась и посмотрела на середину омута.
– Спасибо тебе… – тихо сказала она хозяину омута, который прятался под мутной поверхностью.
Глубокий вздох, от которого водная гладь покрылась рябью, был ей ответом. Снежана вернулась на берег, где её ожидал призрак. Казалось, что он был так же удивлён, как и она. Они оба вновь повернулись к омуту, слегка поклонись в знак благодарности и вернулись к лошади эльфа, ждавшей их неподалёку.
И снова последовала дикая скачка. На этот раз Снежана не знала, куда они едут. От тревожного ожидания у неё перехватывало дух, прикосновение Теймхнина морозило ей кожу, букет водяных лилий в её руках одуряюще пах. Она вдруг заметила, что они были уже не одни. Позади них появился остальной эльфийский отряд на своих лошадях – все они были столь же мрачны и полны решимости, ныряя в глубочайшие ущелья и поднимаясь к звёздам; все были при полном вооружении.
Ещё несколько скачков – и они наконец достигли цели их путешествия. Теймхнин спрыгнул вниз и помог девушке спуститься с лошади. Снежана огляделась и содрогнулась. Ущелье выглядело зловеще. Она буквально кожей чувствовала мучения тех, кто погиб здесь, и порчу, что досаждала этому месту ещё задолго до того, как произошла битва. Она медленно подошла к месту, где погибли эльфы. Она также чувствовала, что порча тут не была однородной. Снежана чувствовала, как она перебегала всполохами по ущелью, меняя направление, проникая в почву и перекручивая всё на своём пути. После ещё пары шагов она вздрогнула и остановилась: они дошли до места упокоения эльфийского отряда – тут и там были видны тускло светящиеся пятна на земле, формой повторяющие контуры их тел. Было ясно, что ей не составит труда отыскать где именно погиб каждый из них. Несколько нерешительно она повернулась к Теймхнину – призрак был всё также мрачен и встревожен, но заметив её взгляд, он ободряюще улыбнулся и кивнул в сторону ближайшего мерцающего пятна, показывая ей начинать. Она тяжело вздохнула, собралась с духом и подошла к пятну.
