- Оливия! - Закричала Нина, забирая из рук Келси корзину с цветами, - Оливия! Как же это мило!

Некоторые пассажиры привстали со своих мест, улыбаясь и ожидая продолжения. Они переглядывались, пожимая плечами и взглядом ища ту самую девушку по имени Оливия.

- Какой необычный букет, - молодая пассажирка с копной огненных волос, сложила руки на груди, очарованная происходящим, - никогда не видела столько орхидей.

На голос Нины сбежалось пол экипажа с соседних салонов:

- Это для Оливии? - Удивился Джуан, - Как возможно доставить цветы на улетающий борт? Давайте прочитаем кто имеет здесь авторитет, - он попытался взять у Келси конверт, но она шлепнула его по руке:

- Она сама скажет, если посчитает нужным.

Оливия не торопясь шла с последнего салона самолета, боясь увидеть то, что вызвало столько криков ее имени. Она никуда не торопилась, и эта медленность лишний раз позлит пилотов. Они дважды вышли на связь, призывая приготовиться к взлету. Дойдя до первого салона, до ее слуха долетело ее имя, сказанное несколькими голосами. Не понимая, что здесь твориться, она нахмурила брови, но тут же хмурость превратилась в удивление: Нина протянула ей плетенную корзину, заполненную до отказа цветами... Ее любимыми цветами... Орхидеями разных окрасов и лишь одной голубой. Целая корзина счастья оказалась в ее руках, а она лишь ощущала, как сильно бьется сердце...И маленьким огоньком вспыхнула надежда...

- Скажи кто этот мужчина? - Теперь Нина сунула ей конверт, который Оливии не хотелось открывать перед всеми. Ей вообще не хотелось его открывать никогда. Она боялась того, что огню придется погаснуть, еще полностью не разгоревшись.

- Давай уже читай! - Все стояли вокруг нее, наблюдая, как дрожат ее руки. К ее удивлению, даже пассажиры пристально наблюдали за ее реакцией и видя лишь ее испуганный нерешительный взгляд. Ни улыбки на ее лице, казалось, что сейчас она уронит букет. Руки не держали его. Сейчас они были заняты дрожью. Нина пришла ей на помощь, забирая себе корзину, оставляя только письмо.

- Помочь открыть? - Голос Джуана сзади, заставил прижать конверт к груди.

- Нет, - Оливия сделала шаг в сторону, поняв, что самолет буксируют со стоянки. Или ее ноги не стоят твердо. Сейчас это было не важно. Под пристальными взглядами присутствующих, она отрыла конверт, вынимая записку. Она не хотела читать. Она хотела продлить время, думая о том, что этим человеком являлся Даниэль. Но сколько раз она думала так же. Записки полностью меняли ее радостное ожидание на банальную приятность. Но орхидеи давали ей большую надежду, на радость. Только он мог знать о ее любви к этим цветам.

- Оливия, самолет поехал, быстрее читай, - Нина торопила, и девушка развернула листок, смотря на черные буквы. Пара предложений. И она заставила губы Оливии растянуться в улыбке: «Это единственные цветы в мире, которые растут непонятно как: то ли в земле, то ли на воздухе. Но теперь они своими корнями добрались до моего сердца». Без подписи. Но теперь она точно знала кому принадлежат эти слова. Орхидеи лишь подтверждали это. Камень, который не давал ей дышать с того момента, как она захлопнула дверь перед Даниэлем, сейчас упал, оставляя легкость в теле.

- Ну? - Не унималась Нина, но ее перебила Келси:

- Все хватит, все по местам, взлет через несколько минут.

Оливия выхватила корзину из рук Нины, на секунду задержав на них свой взгляд и пошла в свой салон. Это единственный букет в ее жизни, который она держала с радостью.

Обслуживая пассажиров в салоне, она любовалась им не скрывая улыбки. О том, что ожидает ее по прилету, она не хотела думать. Здесь и сейчас из обычного серого рейса, она получала радугу разноцветных эмоций.

- Кто он? - пока сытые пассажиры спали, Нина и Мирем допрашивали Оливию.

- Просто поклонник.

Смотря на цветы, Оливия посматривала в сторону кабины пилотов, в надежде, что Даниэль решит прогуляться по салону. Но его не было и этот факт начал нервировать. Хотелось зайти к нему самой. Но она боялась, что не сможет сказать ни слова. Но она может его обнять молча.

Слух о полной корзине орхидей долетел до пилотов быстрее той скорости с которой летел их самолет:

- Полная корзина разноцветных орхидей и лишь одна голубая, - Марк поправил галстук, - я даже приревновал. Кто это может быть? Ты не знаешь?

Медленно Даниэль перевел на него свой взгляд, отвлекаясь от датчиков:

- Этим человеком может быть только полный дурак.

Ему не хотелось знать о ее реакции. Это не важно. Важным был ее ответ на это послание. И Даниэль точно знал, Оливия его не задержит.

Он слишком много размышлял в последнее время. Выбросив с высоты полета обиду от ее слов, он наблюдал за ней, находясь на расстоянии в два метра, специально превращая его длинный путь. Он видел ее подавленность, рассеянность, он следил за каждым ее движением на брифингах, в отелях, за завтраком. Она пыталась прятать взгляд, рассматривая маникюр, роняя вилку, поднимаясь по лестнице, минуя лифт, где находился он. Она пряталась ни от него. Она бежала от себя. Грубый характер Оливии Паркер не давал ей признать банальности своих чувств. Для нее прятать их было куда проще, чем признать. Признать - это поражение перед собой. Она слишком слабая, чтобы сделать это.

Месяца хватило, чтобы осознать какая роль предназначена для Оливии в его жизни. И эта роль не имела ничего общего с похотью и сексом между рейсами. Теперь он четко знал- именно Оливия Паркер станет его женой и родит ему детей. Пятерых... Они станут врачами, инженерами или пилотами. Не важно. Это будут их дети.

- Мужчина, который будет рядом с ней, должен обладать чертовски сильным характером, - произнес Марк, одевая черные очки. Солнце заглянуло в кабину, ослепляя пилотов.

После приземления на родную полосу Дубая, проводив пассажиров из самолета, Оливия не торопясь приводила салон в порядок. Она специально тянула время, чтобы случайно не встретиться со своим капитаном. Желание кинуться в его объятия перевешивали уговор не приближаться ближе чем на два метра. В таком случае, ей лучше не видеть его сейчас. Временно. Возможно, до вечера. А вечером она сядет в свою машину и приедет к нему, чтобы поблагодарить за букет из орхидей. Цветы - это лишь повод увидеть его. Цветы - это первый шаг к примирению.

- Не задерживайся! - Крикнула Келси, беря свой чемодан и покидая самолет.

Взяв в руки огромную корзину, Оливия еще раз улыбнулась, несколько секунд рассматривая цветы. Такое разнообразие орхидей она видела впервые, они все были прекрасны, но в жизни всегда есть лучше прекрасного. Здесь это голубой цветок. Он один, как небо и ему одиноко, как ей.

Девушка шла вдоль кресел, шаг за шагом сокращая расстояние 72 метра до выхода, слегка улыбаясь, любуясь цветами:

- Отличный рейс, - прошептала она им и внезапно во что-то уперлась. Она медленно перевела испуганный взгляд, встречаясь с коричневыми, как латте, глазами Даниэля.

Расстояние в два метра уменьшилось до длинна корзины с цветами, которая разделяла их друг от друга.

Облака затягивали вечернее небо, закрывая яркий месяц и погружая Дубай в темноту. Город готовился принять шторм и ветер каждую минуту становился сильнее, заставляя Даниэля нервничать. Дождь в Дубае приходит на несколько дней в год, от него отвыкаешь и когда ударяются первые крупные капли, приходиться привыкать снова.

- Я люблю дождь, - задумчиво произнесла Оливия, смотря в окно, обхватив ладонями чашку с горячим чаем, - люблю сидеть дома и наблюдать, как образуются лужи на асфальте. Я люблю слушать песню дождя от медленного начала нескольких капель до потоков ручьев, льющихся с крыш. Эта музыка прекрасна.

Она любит дождь, потому что он терпеть его не может. Она слышит музыку, а он видит лишь скользкую посадочную полосу.

- Я никогда не сомневался в этом, - произнес Даниэль, оторвав взгляд от монитора ноутбука. Он лежал на диване, изредка наблюдая за девушкой, взгляд которой был прикован к окну. Он улыбнулся, видя, как она вздрогнула от вспышки яркого света молнии и поежилась от глухого грохота.