Чтобы не выказать своих истинных чувств, Райс-Майкл закрыл лицо руками, делая вид, будто глубоко тронут происходящим, и не шевелился все то время, пока Кимболл двигался вдоль шеренги коленопреклоненных мужчин, повторяя одни и те же слова, окропляя их святой водой и совершая миропомазание. Уровень магической энергии так и не поднялся выше определенного уровня и не достиг нужного сосредоточения. И никто в этой комнате, даже Катан, не замечал этого.

– Exorcizo te, immunde spiritus… et decedas ab hoc famulo Dei, Rhys Michaelis…

Он так и не поднял головы, заслышав слова аббата, и думал, что ровным счетом ничего не почувствует, однако когда настоятель окропил его святой водой, то Райс-Майкл осознал, что может притянуть к себе толику рассеянной энергии, – совсем немного, – и когда аббат перешел к Фульку, Райс-Майкл сумел хотя бы отчасти с помощью этой живительной силы восполнить свои энергетические запасы, изрядно подрастраченные в переживаниях прошлой ночи. Он размышлял над этим новым для себя достижением все товремя, пока аббат завершал ритуал и произносил слова благословения.

– …Per Dominum nostrum Jesum Christum Filium tuum: Qui Tecum vivit et regnat in unitate Spiritus Sancti Deus, per omnia saecula saeculorum. Amen.

Едва лишь торжественная церемония закончилась, в комнате тут же поднялся гомон. Монахи друг за дружкой потянулись к выходу, а рыцариCustodesлорда Джошуа зашли на их место, чтобы перенести тело Альберта в церковь. Прижавшись к стене вместе с Фульком и Катаном, Райс-Майкл старался не попадаться им под ноги, и для себя решил, что в будущем станет уделять более пристальное внимание церковным ритуалам. Он понятия не имел, насколько сегодняшний экзорцизм оказался полезен для остальных, включая Полина и покойного Альберта, однако сам он точно кое-что приобрел. Оставалось лишь гадать, всякий ли раз во время религиозных обрядов повышается уровень магической энергии… Возможно, в прошлом он попросту не обращал на это внимания.

Слегка приободрившись, он проследовал за процессией, сопровождавшей покойника в монастырскую церковь. На сей раз они пошли другой дорогой, вдоль восточной стены аббатства, и вошли в церковь через боковую дверь в южном приделе. Он даже не оглянулся на дым, клубами поднимавшийся с внутреннего двора.

В церкви он занял отведенное ему место на хорах и должным образом исполнил все, что требовалось, произнося вслух слова молитв и оказывая все внешние знаки уважениячеловеку, что лежал перед алтарем.

Но в душе он молился совсем за другого человека, о котором никто не станет скорбеть, который и после смерти не обретет упокоения в могиле, ибо прах его будет развеянпо ветру без всякого благословения и церемоний, как только угаснет пламя костра.

И чтобы избавиться нам от беспорядочных и лукавых людей.[16]

Аббатство святого Кассиана они покинули ближе к полудню, после того как предали тело Альберта упокоению в крипте под монастырской церковью. Поскольку отец Лиор оказался самым высокопоставленным клириком в королевском войске, то именно он временно возглавил священниковCustodes,тогда как сэр Джошуа взял на себя командование рыцарями-монахами. Немедленно были отправлены гонцы, чтобы известить прочие аббатстваCustodesо судьбе, постигшей их верховного настоятеля, чтобы избрание его преемника могло состояться должным образом. Кроме того, гонцы отправились и в Ремут, чтобы сообщить последние новости Хьюберту и прочим сановникам.

Тем временем Ран Хортнесский взял на себя обязанности гофмаршала Гвиннеда. Теперь он ехал по правую руку от короля, прямо под знаменем Халдейнов. Кавалькада на рысях устремилась к северу, Так что невозможно было ни разговаривать на ходу, ни даже предаваться серьезным раздумьям, однако ничто не могло отвлечь Райса-Майкла от голодного бурчания в животе. Обещанная походная еда обернулась ломтем хлеба и парой глотков эля, которые удалось урвать, перед тем как садиться в седло во дворе аббатства, хотя, по крайней мере, хлеб оказался свежим, только что выпеченным. Во время небольшого привала в середине пути Фульк извлек из седельных сумок единственный кусок сыра весьма сомнительного вида… так что Райс-Майкл умирал от голода к тому времени, как на пути им начали попадаться разъезды из замка Лохаллин.

К Лохаллину они подъехали, когда сумерки уже начали опускаться на окрестные холмы. Сам замок золотом сверкал в лучах заходящего солнца. Вокруг него, у основания холма, располагались войска союзников; там уже загорались походные костры. Райса-Майкла, проезжавшего вместе со своими помощниками по краю лагеря, провожали хмурыми взглядами грубоватые мужчины в клетчатых накидках и кожаных доспехах, и отовсюду доносился восхитительный запах готовящейся пищи, смешанный с более приземленнымизапахами древесного дыма, сырой земли и конского навоза.

Когда они приблизились к воротам замка, навстречу королю и его свите выехал почетный караул с факелами в руках. Их возглавлял Сигер Марлийский, брат покойного Хрорика. Райс-Майкл обратил внимание, что в рыжей бороде Сигера значительно прибавилось седины по сравнению с тем днем, когда он видел его в последний раз, – впрочем, то было семь лет назад, на коронации Джавана. Райс-Майкл и сам всего пару месяцев назад вырвал у себя из шевелюры первый седой волос и еще, помнится, заметил на это Микаэле, что если люди и впрямь седеют от горя и тревог, то удивительно, что он еще не побелел целиком, точно дряхлый старик.

– Приветствуем тебя, король Гвиннеда, – воскликнул Сигер, когда они натянули поводья, поравнявшись с королевским штандартом. – Добро пожаловать в замок! Приветствую тебя от имени Судри Истмаркской и Стейси, ее дочери. – Он показал на старшего из двух мужчин, державшихся чуть поодаль: это был темноволосый красивый молодой человек с коротко подстриженной черной бородкой. – Вот Корбан Хоуэлл, муж моей племянницы. Просим вас признать его графом Истмаркским наравне с возлюбленной нашей Стейси. А вон тот юный красавчик с жуткого вида усами – это мой сын Шон Корис, – добавил он, с лукавой улыбкой указывая на рыжеволосого юношу, державшегося с другой стороны.

Райс-Майкл с трудом сумел сохранить серьезность, ибо усы у юного Шона и впрямь были впечатляющими, – как и он сам, крепкий, словно молодой дубок, хотя ему явно не было еще и двадцати.

– Лорд Корбан, сэр Шон, – поприветствовал он и рукой в перчатке указал на Рана, который держался справа от него под стягом Халдейнов. – Полагаю, граф Марлийский помнит лорда Рана, графа Шиильского, – промолвил он осторожно, ибо знал, что Сигер и Ран не питают друг к другу особых симпатий. – Я вынужден известить вас о гибели лорда Альберта, так что теперь лорд Ран исполняет обязанности гофмаршала.

– Альберт погиб? – воскликнул Сигер, перебив короля. – Когда? Как?

Ран двинул свою лошадь на пару шагов вперед.

– Полагаю, этот вопрос нам следует обсудить чуть позже и наедине, милорд, – ровным голосом произнес он. – Мой помощник теперь – лорд Манфред, а сэр Джошуа Делакруа временно исполняет обязанности командующегоCustodes Fidei.Не могли бы вы любезно показать им место для лагеря, чтобы наши офицеры могли позаботиться о своих людях? Мы проделали долгий путь от аббатства святого Кассиана, так что солдаты и лошади нуждаются в отдыхе и пище.

Наблюдая и прислушиваясь к происходящему из надежного укрытия, наряженные на приграничный манер, как и большинство вокруг них, Ансель Мак-Рори и Джесс Мак-Грегор переглянулись и незаметно отступили еще глубже в тень, когда королевская свита числом около двух десятков человек проследовала за Сигером к воротам замка.

«Так, это подтверждает новости Джорема», – передал Ансель Джессу, когда Корбан и Шон подъехали к Джошуа и его капитанам, посовещались какое-то время, после чего новоприбывшие отправились разбивать лагерь.

Прищурившись, Джесс проводил взглядом отряд священников-Custodes,проехавших мимо вслед за королем и его свитой.