— Не нужно. — Видя, что он собирается продолжать, отказался я. — Но сожженные живьем на кострах тысячи безвинных женщин… Все равно чересчур.

— В России есть поговорка: лес рубят — щепки летят. — Парировал ангел. — Не мы первые, не мы последние. И потом не так уж много среди них было невинных. В каждой женщине есть что-то от Евы… Вы понимаете, о чем я?

Я понимал. Но понимать не значит одобрять. Задумавшись над сказанным, я не спеша следовал за ангелом по коридору третьего этажа, который ничуть не отличался от второго. Та же бюрократично-канцелярская строгость. Единственным отличием был толстый, поглощающий звуки шагов, ковер. На втором этаже ковра не было, только голый серый линолеум.

— Небось и Торквемада у вас на жаловании? — Что бы хоть что-то сказать спросил я.

Ангел криво улыбнулся.

— Естественно. Он заведует небольшим западным подотделом. Мы не упускаем ценные кадры.

Да уж. Бюрократизм и канцелярщина на высоте. Куда там нашим, земным.

Впереди хлопнула дверь, мимо нас пробежал розовощекий херувим, в обязательном строгом костюме. На вытянутых руках, херувим нес толстенную пачку исписанных ровным почерком бланков. Просунутые в прорези на пиджаке крылышки, нервно трепетали. Кстати, если мне не изменяет зрение, то костюмы на всех виденных здесь работниках далеко не фабричного пошива — уж слишком хорошо сидят. Не удивлюсь если на них можно обнаружить лэйблы известных модельеров.

— Отчет на подпись понес. — Окинув херувима быстрым взглядом, пояснил мой провожатый. — Конец квартала, а третий департамент как всегда не справляется с бумагами. Вот и работают сейчас по авральной схеме.

Я только вздохнул. Не таким представлялся мне рай, не таким. Даже если и были сомнения, отказываться ли от предложения ангела, то теперь их точно не осталось. Главное вырваться отсюда целым и невредимым. Да протянуть немного время. Эх, Сварог, Сварог, где тебя искать?

— Кстати, а куда мы идем? — Спохватился я обратив внимание что ангел слишком уж целенаправленно ведет меня в глубь коридора.

— С вами, Максим, хотела поговорить Мария Иоакимовна. По секрету сказать, вы только поймите меня правильно, редкий случай, что бы она кем-то интересовалась лично. Надеюсь, мне не придется за вас краснеть? Кстати, мы уже пришли.

Ангел остановился перед внушительной, обитой кожей дверью. Обивочные гвоздики весело поблескивали золотом. Открыв дверь, провожатый со всей почтительностью ступил на порог и, потупив очи долу, скромно спросил:

— Можно?

Получив утвердительный ответ, мы вошли, аккуратно прикрыв за собой дверь. Это оказалась всего лишь приемная. Строгая молоденькая секретарша, блеснув толстыми линзами очков, указала на мягкие кресла.

— Опаздываете. Мария Иоакимовна уже спрашивала о вас. — Укорила она. — Присядьте, я доложу. Через несколько минут вас примут.

Неторопливо встав из-за стола, секретарша, покачивая широкими бедрами и изящными небольшими крылышками, скрылась за дверью кабинета начальницы.

— Проходите, Максим. — Появляясь в дверях, проворковала секретарша. — Мария Иоакимовна вас ждет. А вы куда?

Последнее предназначалось сунувшемуся в кабинет следом за мной, ангелу. Оставив их с секретаршей негромко переругиваться, я решительно шагнул в кабинет.

Тяжелая дверь мягко затворилась за моей спиной, отсекая все доносившиеся из приемной звуки. Глаза пробежались по помещению оценивая строгую обстановку и замерли словно приклеенные остановившись на лице хозяйки кабинета. Я поперхнулся словами приветствия. Такой чистой, первозданной красоты, мне не приходилось видеть даже в самых смелых мечтах. Длинные иссиня-черные волосы, плавной волной ниспадали на хрупкие по-девичьи плечи. Гордый изгиб тонких бровей, длинные пушистые ресницы, двумя невесомыми бабочками порхают над бездонными карими глазами. Румяные щеки без следа косметики наводили на мысль о двух сочных, сладких персиках. Полные ярко-алые губы, мягкие и чувственные, чуть шевельнулись в доброй улыбке, ослепительно сверкнули жемчужно-белые зубы.

— Проходи же. Присаживайся. — Мягким грудным голосом предложила Мария, грациозным взмахом изящной руки указывая на большое кожаное кресло, стоящее по другую сторону ее стола. — В ногах правды нет.

Смутившись, я потупил взгляд. Чувствуя нутром ее задорную улыбку, я все так же, не поднимая глаз, пересек кабинет и опустился в кресло. Черная кожа, проминаясь, негромко скрипнула, принимая мое тело в упругие объятия.

— Значит вот какой ты, Максим. — Задумчиво проговорила Мария, тщательно выговаривая мое имя. — Очень приятно с тобой познакомится. Меня зовут Мария.

Я глупо кивнул. Говорить не хотелось — боялся опозориться в ее глазах дрожанием охрипшего голоса.

— Как тебе понравилось у нас? — Поинтересовалась она.

Я неопределенно шевельнул плечами.

— Если честно… — Откашлявшись, смог, наконец, выговорить я. — То… Не то что бы не понравилось, просто я представлял все по-другому.

— Лучше или хуже?

— Не лучше и не хуже… Просто не так.

— Понимаю. — Негромко, с легкой задумчивостью в голосе, произнесла Мария. — И к какому решению это тебя подтолкнуло?

— Ни к какому. — Искренне ответил я, поднимая взгляд выше черной полировки стола. — Неужели я вам настолько нужен, что вы не оставите меня в покое? Только не надо баек об усилении мной ваших противников.

Несколько мгновений мы мерялись взглядами. Тонкие пальчики с безупречным маникюром, задумчиво постукивали по столу, обычным земным карандашом. Наконец Мария едва заметно кивнула.

— Хорошо. Поговорим на чистоту. — Судя по тону, которым это было произнесено, решение об откровенности было принято не сейчас… и даже не пару минут назад. — Мы давно искали человека способного сплотить разрозненный христианский мир. Несколько сотен лет наши эмиссары рыскали по земле в поисках такого человека… По все параметрам этот человек — ты. И полученная по наследству сила далеко не решающий аргумент в этом вопросе.

— А что же?

— Та сила, которую ты получил от своего деда, которую ты называешь огоньком Рода или даром, на самом деле была минимальной. Ее не хватило бы для того, что б заинтересовать четвертый департамент. В лучшем случае третий.

— И меня оставили бы в покое?

Улыбнувшись, Мария ответила как можно мягче.

— Нет. Но борьба за тебя не была бы столь сильной.

— Что же тогда произошло?

— Мы и сами не уверенны… Даже Сам не может дать вразумительный ответ. Пройдя через кристалл твоей души, этот самый огонек очистился от скверны и превратился в пламень.

— Кристалл души? — Усмехнулся я через силу. — Значит, с минуты на минуту появится Сейлор Мун?

Но Мария не приняла шутки. Ее лицо сохраняло предельную серьезность.

— Пусть не кристалл, а призма… называй, как хочешь. Это не важно. Найди мы тебя раньше, все могло повернутся иначе. Ты очистил бы точно так и души верующих людей, сплотил в неразрушимый монолит… Ты еще можешь сделать это и сейчас, особенно имея это наследство… Факт остается фактом — полученный тобой дар возрос десятикратно.

Внимательно изучая ноготь указательного пальца, я старался переварить услышанное. Нечто, ненавязчиво коснулось моего разума, пытаясь незамеченным войти в мои мысли. Не задумываясь, инстинктивно, я что было сил, отбросил чужую волю, намертво замыкая вокруг мысленный кокон. Красивые брови Марии, стремительно взмыли вверх. Усиливая давление, она постаралась проникнуть за окутавшую меня пелену. Невидимая скорлупа упруго прогнулась и тут же выпрямилась, отбрасывая чужой разум с силой пропорциональной давлению.

Несколько секунд Мария изумленно рассматривала меня широко распахнутыми глазами, словно увидела впервые. Наконец ее голова резко качнулась, скидывая наваждение.

— Не десятикратно… — Чуть слышно слетело с губ. — Сто… Тысячекратно…

В бездонных карих глазах отразился непередаваемый ужас. Когда она снова заговорила, голос звучал по иному.

— Максим, ты пробудил Трубы Иерихона. У тебя нет другого выбора. Либо ты с нами, либо… — Взгляд был более чем красноречив.