— Поторапливайся, — еле слышно проговорила Обри и быстрым бесшумным шагом преодолела расстояние от коридора до чёрной деревянной двери, которую я едва ли сумела разглядеть.

Позади неё велась длинная, ничем не освещённая, лестница, по которой страшновато было спускаться.

— Следуй за мной и не прикасайся к стене! — молвила Обри и тут же поспешила объясниться: — Поговаривают, в потайных коридорах школы прячутся призраки умерших пленных. Насколько мне известно, во время Лютера Ленца всех эльфов, обвинённых в предательстве, муровали в этих стенах. В то время народ не доверял своему королю и часто устраивал восстания. Это было страшное время, эльфы, словно обезумевшие, начали уничтожать природу. После этого появился род черноборцев.

— Что будет, если прикоснуться к стенам? — поинтересовалась я, не осмелившись двинуться с места. Я даже не могла разглядеть кончик своего собственного носа.

— Ты разбудишь призраков, — прошептала Обри, беря меня за руку.

Наверное, она исследовала этот коридор вдоль и поперёк ещё при свете дня, ибо двигалась весьма уверенно.

— Почему здесь так темно? — спросила я, едва ли не полетев кубарем вниз.

— Осторожно, — шикнула та. — Призраки могут проснуться даже от маленького лучика света.

— И ты мне об этом говоришь только сейчас?

— Если бы я сказала тебе это раньше, ты бы не согласилась пойти со мной к мудрецам. Но этот коридор — единственное место, куда даже сами учителя бояться приходить.

— Здешние призраки так ужасны?

— Нет, — с грустью молвила та, — они несчастны. Они не тронут тебя и не будут убивать, а лишь попросят о помощи. Если быть точнее, то они поднимут на уши весь замок своими криками.

От услышанного я вздрогнула и поёжилась, всем сердцем сопереживая тем эльфам, что застряли в стенах этого замка. Кто только додумался обосновать школу в замке, в чьих стенах замурованы пленники?

— Пойдём скорей, — вернулась она к прежней теме. — У нас осталось не так уж и много времени.

Волей-неволей, но мы преодолели весь путь этого жуткого коридора. Время от времени мне слышались охрипшие голоса, но я всеми силами пыталась убедить себя в том, что все это мне только кажется.

Стоило нам только открыть дверь и выйти наружу в мрачную, слабо освещённую комнату, как послышались женские приглушенные голоса. Один из них принадлежал моей бабушке, Эрме Фейербах, а другой, более суровый и требовательный — директрисе, Марлен Миллер.

Мы спрятались за высокой деревянной стойкой и, периодически выглядывая из-под

неё, стали прислушиваться к их разговору.

— Этого не может быть! — кричала Марлен. — Я вам не верю!

— Но все сводится именно к этому, — спокойно молвила бабушка. — Думаю, все было запланировано заранее.

— Полагаете, наследник жив?! — женщина нахмурила брови то ли от возмущения, то ли от негодования.

— Природа никогда не ошибается, — прошептала еле слышно незнакомая для меня эльфийка, задумчиво перемешивая свой сахар в чае. — Дитя живёт в Эльфериуме, об этом знает каждый мудрец.

— Уэсли Эберт убил наследника! — выкрикнула Марлен, на что Эрма тут же воскликнула:

— Мой сын никого не убивал! Сколько раз я должна вам повторить, чтобы вы наконец-то это поняли? Мудрецы чувствуют изменения в природе, они ощущают силу, которая исходит из колдовского цветка. Все это указывает на то, что наследник престола жив!

— Тогда покажите мне его, — выдала директриса. — Пусть этот мальчишка появится перед народом и наденет на свою голову корону, возьмёт в руки меч Лютера Ленца и подымет его перед Святым деревом. И лишь когда все три колдовских орудия засияют золотым светом, я поверю вашим словам и признаю свою ошибку. Хотите доказать невинность своего сына — предоставьте факты!

С этими словами она развернулась и быстрым раздражённым шагом вышла из комнаты. Повисла гробовая тишина, но и она длилась недолго.

— С каждым разом становится все сложнее, — устало прошептала бабушка. — Даже если бы я ей рассказала правду, она бы мне не поверила.

— Её можно понять, — уверяла старая эльфийка с морщинистой кожей. — Марвин ничего не рассказал ей о своих планах, не сказал, что принимает другую сторону. Наверняка он знал, что Марлен все это не одобрит.

Бабушка вновь устало вздохнула и присела напротив своей собеседницы.

— Эрма, дай ей время, вот увидишь, вскоре она сама поймёт, что произошло на самом деле, — молила старушка. — Просто сейчас она все ещё носит траур и не видит всей правды.

— Наверное, ты права.

— А разве когда-то было иначе?

Бабушка, мило улыбаясь, поднялась со стула, который, как показалось мне, готов был развалиться в эту же секунду, и заявила:

— Думаю, мне тоже уже пора идти. Время позднее, а мы и так здесь слишком задержались.

— Ты ведь знаешь, что я всегда буду тебе здесь рада, — голубоглазая дама сверкнула своими глазами и посмотрев на дверь, прошептала: — Природа и в самом деле никогда не ошибается — наследник в Эльфериуме.

— Ты его чувствуешь? На что это похоже?

— На возрождение, — улыбнулась та. — В этот раз магия вдвое сильнее, чем обычно. Не могу пока сказать с полной уверенностью, но, думаю, Эльфериуму грозят перемены.

— Какие именно?

— Все зависит от наследника, — пожала та плечами и поставила опустошённую чашку на стол.

Эрма, понимая, что эльфийка устала не меньше её, вежливо поклонилась и вышла из библиотеки, пообещав напоследок вновь прийти сюда.

Как только дверь закрылась, старая дама развернулась в сторону нашего укрытия и заявила хриплым, но все же добрым голосом:

— Что это вы там делаете в столь поздний час? Родители вам не говорили, что подслушивать чужие разговоры нехорошо?

— Простите, — Обри, показавшись перед эльфийкой, виновато наклонила голову и уставилась на свою обувь. — Мы не знали, что сегодня к вам кто-то придёт.

— Само собой, — выдала она и переключила внимание на меня. — Полагаю, ты и есть Джуди Эберт.

Я еле заметно кивнула и осмотрела её с ног до головы. Женщина была разодета в бежевое длинное одеяние, больше похожее на мантию или длинный-предлинный халат. Её седые пышные волосы были небрежно собраны в пучок, на носу красовались очки, а на шее сияла эльфийская отметина — лилия.

— Меня зовут Ия Лагранж, — представилась она, рукой приказывая мне подойти ближе. Я неуверенно направилась в её сторону, нервно покусывая нижнюю губу. Стоило мне только приблизиться к ней максимально близко, как она тут же положила на мои плечи свои худощавые руки и, внимательно заглянув в глаза, заявила: — Я рада познакомиться с тобой, Джуди. Когда твой отец был того же возраста, что и ты сейчас, он всегда твердил мне о том, что будет прилежным учеником и станет служить народу. Надеюсь, ты последуешь его примеру и быстро догонишь остальных учениц.

— Вы знали моего отца? Но мальчики ведь не учатся в этой школе, — вспомнила я.

— Верно, — кивнула она, — но и мудрецы не сидят на одном месте.

Она вновь добрым взглядом осмотрела моё лицо и заверила:

— Ты рождена быть среди эльфов. Это у тебя в крови.

— Но я ведь не чистокровная эльфийка, — с грустью напомнила я.

— Неважно, кто твои родители, важно лишь то, что ты думаешь о себе и кем стремишься стать. Уверяю тебя, в школе есть сотня дам, что не считают твоего отца изменником, и знаешь почему? — я отрицательно помотала головойиз стороны в сторону. — Потому что им известна правда.

— О какой правде идёт речь? — поинтересовалась Обри.

— Джуди, твой отец не убивал наследника, — серьёзно глядя на нас, заявила старая дама. — Напротив, он спас мальчишку и унёс в долину Струн, чтобы королевская гвардия не тронула его. Сейчас, когда магия эльфов слабеет, Эльфериум нуждается в наследнике, но как бы мы не пытались, никто не может найти королевское дитя. По всей видимости, Уэсли применил очень сильную магию, чтобы замести следы. Периодически мы, мудрецы, чувствуем наследника, уверена, время от времени он выходит из своего укрытия. Возможно, ему самому нужны силы…