— Вы предупредить заглянули? — спросил Резано. — Или по вопросу какому?

— Да теперь уже неважно, — отмахнулся я. — Привлекать вас к делам точно не стоит.

— Что за дела-то?

— Ты уверен, что хочешь влезать в это?

— Ко мне ты мог прийти только по вопросу специй. Совет-то всегда дать могу.

— Тогда...

Резано я рассказал про общую угрозу и как она сформировалась. Посещение гробницы, встречу с бессмертным и то, что некоторые боги объявили на нас охоту. Пока не очень серьезную. Послали вассалов среднего звена, даже не мистиков.

А вот про то, что мне передали, я умолчал. Никаких секретов, способных провести на самый верх, не разглашал.

Не потому, что собирался скрыть. Просто Резано и первой части хватило. По другу было видно, что две новости, одна счастливая, а вторая ставящая это счастье под угрозу, нехило так выбили его из равновесия.

Грузить ещё и тайным знанием — да не влезло бы в него это. Про то, что он с ним ничего сделать не сможет — промолчу. Это когда ты уже сформировавшийся знающий, который уперся в потолок, знания от бессмертного зайдут. А когда просто мастер… Не тот уровень. Толку не будет.

Сейчас же, собираясь рассказать про специи, я споткнулся об одну простую мысль. Одно дело «старый знакомый», а другое — носитель запретной информации.

Последний год, который мы с Каей провели возле кругов, общение с парочкой шло тайно. Опасались мы короля и не хотели давать лишних поводов, чтобы наших друзей взяли в разработку. Поэтому специи доставляли прямо в мастерскую к парню. Которая была хорошо защищена. Учитывая, что Резано наладил связи со многими школами, производящими специи, как и с караванщиками, к нему много чего интересного приходило. Растворить в них поток наших специй не проблема. Это при том, что не всегда надо было это делать. Куда чаще зелья оседали в хранилище, дожидаться своего часа.

В общем, для общественности мы последний год не общались. Как и до этого. Потому что парочка училась в одном месте, мы сидели в другом. Связь между нами не так уж и крепка. Для посторонних, имею в виду.

И вот сейчас, если назову другу список специй, то... Если он начнёт их закупать, это само по себе способно привлечь внимание. Если просто даст совет — что ж, у него в голове останется информация, какие специи нужны, чтобы продвинуться к бессмертию. Да за такое не то что убить могут — за такое землю рыть будут. Причем не только главные охотники, что вышли против нас, но и хищники помельче, которые зададутся вопросом, кому наследник гробницы слил информацию и через кого озаботился скупкой необходимых специй.

— Тогда я лучше промолчу, — закончил я фразу. — Информация сама по себе опасна для вас.

— Хр... — резко выдохнул он воздух. — Знаешь, как меня сейчас любопытство мучает? Ужасно. Но я понимаю, — сдулся Резано. — Тогда назову тебе несколько мастеров, к которым ты можешь обратиться. Чтобы собрать информацию в разных местах. Если я правильно тебя понял... — бросил он взгляд.

— Да, так будет лучше.

Кое о чем я и сам знаю. Поэтому найти нужно не так уж много.

Поболтали с Резано о всяком разном. Он дал мне возможность порыться в его библиотеке. В справочниках, где описывались специи и места их добычи.

То, что мне скинули, делилось на две части. Первая — расходники. Название, описание, где добывали, как выглядит. Спрашивается, зачем мне тогда консультация, если данные настолько исчерпывающие? Ага, только они на чужом языке. Точнее, описаны чужой терминологией, с привязкой к землям мертвой империи. Поэтому единственное ценное — это названия и подробные описания. Как ни странно, часть названий сохранилась спустя века.

Оставшиеся специи были основными. Из золотого фонда. С ними больше всего трудностей возникнет, как подозреваю.

Ну да это всего лишь рабочие вопросы, справимся.

***

После встречи с Резано, хотел заглянуть к отцу, но... Не нашёл его. Точнее, не почувствовал. Что несколько странно. Хорошо знакомого человека для мастера пути найти плевое дело. Либо отца здесь нет, как и на землях Тон, либо он хорошо скрывается.

Сам Резано ничего о Дармане не знал. Они знакомы, но не настолько, чтобы поддерживать плотное общение. А у Сарко я как-то не уточнил, где именно отец остановился. Слишком понадеялся на свою силу.

— Куда дальше? — спросила Кая, когда мы выбрались из дома Резано.

— Отец хорошо спрятался, поэтому к Сарко. Здесь нам делать больше нечего. Не будем лишние следы оставлять.

— Как скажешь.

Двинулись на точку встречи с Сарко. Только дойти не успели.

Путь нам преградили двое знающих.

— А вот и первые ушлые охотники, — хрустнула костяшками Кая. — Сами виноваты.

«Всего два противника», — подумал я.

Или целых два противника, если присмотреться?

Выглядели они одновременно и похоже друг на друга, и сильно отличаясь.

Оба болезненные. Оба худые. От обоих веяло чем-то опасным.

Дальше начинались отличия.

Тот, что слева от нас, выглядел сильно побитым жизнью. Но это впечатление обманчиво. Побитость, она ведь возможна до определенного предела. После которого начинается что-то ненормальное.

Если представить разбойника, который не раз выходил на дорогу, чтобы пограбить, не гнушался резать всех подряд и сам не раз получал раны — это и будет предел побитости. Грязный загар человека, который много времени под солнцем проводит. Круги под глазами от тяжелых жизненных условий. С десяток шрамов... Это я всё ещё про разбойника.

Этот же тип... Да почти всё его тело шрамы покрывали. Разве что лицо чистым оставалось. Как будто голову приделали от другого тела.

Сейчас я куда лучше понимаю, как устроен организм человека. Те знания, что получил от Яспера, наложились на развитое восприятие и мастерство движения. По походке, жестам, мимике я наловчился и диагнозы ставить. Да и просто по лицу сразу многое о человеке понятно.

У этого типа на лице была «маска легкого безумия», которая в любой момент могла перерасти «в безумие большое». Когда встречаешь такого человека, сразу понимаешь, у него руки по локоть в крови. Лучше держаться подальше.

Нестабильная психика, склонность к насилию — такие выводы я сделал. Назвав его про себя Мясником.

Второй был другим. Выглядел интеллигентно. Взгляд умный. Чем-то он студента напоминал. Одежда простая, походная, на боку сумка. Волосы черные, взъерошенные, короткие. А у первого седые, до плеч, свисают как попало.

При этом мужчина выглядел слишком бледным, будто редко бывает на солнце. Недостаток витаминов, хорошего питания и физической активности — такой бы я диагноз поставил, если бы речь шла о горожанине.

— Эй, Хич, — сказал Мясник. — Это те самые ублюдки? Скрываются что надо. Почти и не видно, — осмотрел он нас с интересом.

Приблизительно как свинью, которую собираются разделать. При этом закинув руки за голову и чуть распрямившись. Отчего его куртка разошлась, показывая голый живот, покрытый шрамами.

— Мне послышалось, или этот придурок нас ублюдками назвал? — тихо спросила Кая.

Так, что эта парочка нас услышала. Прочувствовав всю ту гамму чувств, которую вложила Кая — презрение, недоумение и сомнение в их умственных способностях.

— Я не с ним, — словно извинился второй. — А ты отвали, падаль!

— Какие мы нежные! — рассмеялся Мясник. — У нас общее дело, так почему бы не поработать вместе, хороший мальчик?

Реальный конфликт между ними или обман, игра на публику?

Тот, кого назвали хорошим мальчиком, что прозвучало в устах мясника как жуткое оскорбление, сделал пару шагов в сторону, всем видом показывая, что этого придурка знать не хочет.

— Куда это ты собрался? — Мясник подбежал и обнял за плечи «хорошего мальчика».

Отчего тот отчётливо напрягся и, до того как последовал ответ, Мясник успел отпрыгнуть.

— Какие все нежные! — выдал этот псих. — Но где мои манеры?! Я привык представляться, перед тем как убиваю! Меня зовут Красный Барон. Вы двое можете называть меня Господин Красный Барон! А ты, сисястая цыпа, если не в состоянии запомнить, можешь сократить до... хозяин!