Давид уставился на микрофон и прочистил горло:

— Ну, вряд ли это будет исчерпывающим отчетом — до сих пор остается много вопросов, которые мы, однако, надеемся со временем разрешить.

Давид замолчал, а Анника добавила, что для того, чтобы хоть как-то разобраться с этим материалом, нужно полностью погрузиться в жизнь этих людей из восемнадцатого века — Эмилии и Андреаса. Это вопрос воображения, нужно попытаться понять, что они думали и чувствовали, почему поступали так, а не иначе. Нельзя забывать, что в то время по-иному смотрели на многие вещи, но самое главное — с этими людьми нужно подружиться, думать о них так, как о своих современниках.

— Итак, вот что удалось сделать моим коллегам, — вставил Юнас. — А теперь, дорогие слушатели, давайте все вместе заглянем в прошлое, в нашу деревню Рингарюд в восемнадцатом веке! Начнем с начала! Итак, здесь, в Селандерском поместье, играя, носятся по саду Эмилия и Андреас…

— Нет, нет, — перебила его Анника. — Все было не так. Конечно, Эмилия и Андреас знали друг друга с детства и часто играли вместе. Андреас, например, иногда вспоминает о том, что они делали, когда были маленькими. Но они играли не в Селандерском поместье, а на Пономарском дворе, где жил Андреас. Его отца звали Петрус Виик, он был пономарем, следил за церковью, играл на органе и звонил в колокола. Это был добрый, хороший человек. И Андреас, и Магдалена, его сестра, часто с любовью вспоминают об отце в письмах. Еще они пишут, как он был привязан к Эмилии. Петрус Виик сыграл важную роль в их жизни. Оказывается, и Эмилия, и Андреас рано потеряли своих матерей, и, наверное, именно поэтому с самого детства так хорошо понимали друг друга. После смерти жены отец Андреаса так и остался один. А отец Эмилии женился во второй раз. Его звали Якоб Селандер, он был зажиточным крестьянином — судя по всему, очень богатым. Мать Эмилии умерла, когда ее дочери было всего три года. У девочки не было ни братьев, ни сестер. Через несколько месяцев после смерти жены отец Эмилии женился на одной богатой родственнице, Эббе, и у Эмилии появилась мачеха. Как она относилась к девочке, из писем неясно, о ней говорится крайне редко. Но, похоже, особой близости между мачехой и падчерицей не было. Эбба упоминается только в связи с Андреасом. Ей не нравилось, что Эмилия проводит с ним так много времени. Да и отец этого тоже не одобрял. И чем старше становилась Эмилия, тем сильнее Якоб и Эбба выступали против их дружбы. Они не хотели, чтобы Эмилия и Андреас поженились. Эмилия должна была выйти за человека богатого и знатного. В то время девушка не сама выбирала себе жениха, а ее выдавали замуж, ее собственное желание ничего не значило — все решали родители. А отец и мачеха Эмилии всеми силами старались помешать ей встречаться с Андреасом.

Тут Давид перебил Аннику. Он сказал, что запретить им встречаться было не так-то просто, ведь Эмилии предстояло пойти в школу, а школа находилась на Пономарском дворе, и учителем был не кто иной, как пономарь, отец Андреаса, Петрус Виик. Пока Эмилия училась в школе, никто не мог помешать ей бывать на Пономарском дворе. Вряд ли ее отец хотел ссориться со священником и потому должен был сохранять хорошие отношения с деревенским пономарем. Андреас оказался очень одаренным и способным учеником, так что сам священник проявил интерес к его образованию, взял его под свое попечительство, обучил латыни и, наконец, устроил так, что Андреас смог продолжить образование в Вэкшё.

В Вэкшё Андреас приехал в 1752 году. Тогда ему было четырнадцать, Эмилии двенадцать, а Магдалене, сестре Андреаса, семнадцать. Эмилия и Магдалена подружились. В дальнейшем они никогда не расставались и всегда помогали друг другу.

— Можно кое-что добавить? — нетерпеливо спросила Анника. — Дело в том, что почти всё это дошло до нас из писем Магдалены, особенно продолжение истории Эмилии. Она рассказывала Магдалене все, а та всегда ей отвечала и помогала советом. Иногда мы могли только догадываться, и приходилось прибегать к собственному воображению, но самое важное мы знаем наверняка, так как Магдалена записывала все очень старательно и подробно. Она часто цитирует письма Эмилии и всегда говорит, на какой вопрос будет отвечать. Магдалена забавная, она почти никогда не пишет о себе и своих делах — только об Эмилии, Андреасе и их проблемах. Так что о ней мы знаем не так много — кроме того, что она была чрезвычайно самоотверженна. Вот вроде и все, можешь продолжать, Давид!

— Так вот, Андреас два года учился в Вэкшё, и они постоянно переписывались. Вначале письма совсем детские, но к концу его пребывания в Вэкшё их отношения стали более зрелыми, а чувства глубокими и серьезными. Андреас и Эмилия решили тайно пожениться. Летом 1754 года Андреас приезжает в Рингарюд и устраивается гувернером в одно поместье, недалеко от дома, чтобы видеться с Эмилией. Они продолжают встречаться, хотя понятно, что родители Эмилии делали все возможное, чтобы им помешать.

Поздней осенью 1754 года Андреас едет в Упсальский университет слушать лекции Линнея. В письмах упсальского периода еще отчетливее видно, что Эмилия и Андреас считают себя помолвленными, то есть женихом и невестой. Но родители Эмилии постоянно доставляют им неприятности, и переписка ведется втайне, через Магдалену. Когда под Новый год Андреас ненадолго приезжает домой, они встречаются всего несколько раз, потому что Эмилию никогда не оставляют одну и, по случаю Рождества, постоянно увозят в гости к родственникам.

— Да, грустно, — добавила Анника, — Эмилия беспрекословно ездит на все эти праздники. Она почти не возражает, тайком плачет из-за того, что не может видеться со своим Андреасом, но никак не сопротивляется. Похоже, в то время так было принято. Эмилия вообще никогда не перечит отцу и Эббе, с Андреасом встречается тайком. Магдалена, как всегда, помогает влюбленным, их письма напичканы планами свиданий, которые иногда все-таки проваливались, и на помощь снова призывали Магдалену. Для Андреаса и его сестры было очевидным, что, если Андреас хочет добиться расположения Якоба Селандера и в будущем стать достойным его дочери, он должен «развиваться». Это же просто безумие…

Тут Юнас рассмеялся дежурным «репортерским» смехом:

— Как вы слышите, наш исследователь очень глубоко проникся переживаниями своих героев. Это очень интересно, но, возможно, еще интереснее хотя бы немного узнать о загадочной… как бы так выразиться, чтобы не слишком опережать события? Ну, скажем, о загадочной находке, которую Андреас привез из чужой страны! Давид, не мог бы ты немного рассказать об этом?

— Да, конечно, мы постепенно доберемся до этого, но лучше, наверное, идти по порядку. Итак, вернемся к тому, на чем остановились: Андреас учится теперь в Упсале у Линнея, вернее, Линнеуса — так его звали до получения почетного титула. Он восхищается своим учителем, все письма полны рассказов о нем. Андреас ловит каждое слово Линнея и впитывает его идеи о природе и всем живом. Но Линней вдохновляет Андреаса и на собственные мысли. Андреас развивает некоторые идеи учителя, но идет дальше и создает собственную философию, основанную на учении Линнея. К концу упсальского периода Андреас в своих письмах все больше говорит о природе, жизни и душе — как он говорит, «вселенской душе», и все меньше о Линнее. Эмилия получает от него потрясающие письма, и неудивительно, что она так волнуется, ведь за их перепиской следили. Эмилия считала своим долгом сохранить письма для потомков — как своего рода завещание Андреаса. Письма — его единственное наследие, он не оставил никаких трудов, ничего… Так что Эмилия, наверное, чувствовала большую ответственность — ведь современники не понимали идей Андреаса, и она это знала. В своих письмах Андреас часто пишет, что его не понимают, и относится к этому очень болезненно. Эмилии приходится постоянно его утешать и подбадривать…

Тут снова вмешалась Анника.

— Типичная история, — возмущенно сказала она. — Конечно, меня тоже очень тронули излияния Андреаса, мне было его жаль, и, естественно, хотелось, чтобы Эмилия поддержала его. Но потом я как-то задумалась… И немного разозлилась. Ведь на самом деле все было далеко не так замечательно, как кажется. В письмах постоянно говорится об Андреасе, о его благе, его учебе, его мыслях, его благополучии. Он просит Эмилию ухаживать за семенами, которые присылает, сажать их. Вот почему в этом доме столько растений — если я правильно поняла, это цветы Андреаса, которые Эмилия вырастила для него. Но это еще не все. Андреас вечно дает ей какие-то мелкие поручения и просит поскорее ответить — желательно со следующей почтой. Он никогда не спрашивает, как ей живется, одной, без собственного дела, под надзором отца и мачехи. Единственный личный вопрос — о здоровье Эмилии и ее близких, и об этом он всегда справляется в приблизительно одинаковых выражениях. Ну и, конечно же, слова любви, заверения в преданности, вечной любви, и тому подобное. Сначала веришь им, они кажутся прекрасными и трогательными, но потом замечаешь, что выражения всегда одни и те же и постепенно начинают напоминать дежурные фразы. Письма из Вэкшё совсем другие — Эмилия была ему небезразлична, он спрашивал, чем она занимается и о чем думает, но здесь этого уже нет. Ведь они помолвлены, все отлично, теперь можно предъявлять свои требования. Не хотела бы я получать такие письма. Но Эмилия как будто ничего не замечает или же воспринимает свое служение как долг — точно так же, как в отношениях с отцом…