— Он лежал на спине, — сказал Давид, стряхивая с жука пыль. — Хорошо, что мы пришли, иначе бы он погиб.

Давид выпустил его через подвальное окошко, и жук с шумом улетел.

Давид вернулся и посветил на гроб.

— Это знак, — сказал он. — Жук указал нам путь. Это должен быть именно тот гроб — и никакой другой!

— Давай сюда лом! — Юнас еле сдерживал нетерпение. — Думаю, что открыть эту штуку ничего не стоит! — сказал он и начал поддевать крышку ломом.

Давид ему помогал, а Анника светила им тремя фонариками сразу.

— Вы вообще представляете себе, что там внутри? — спросила она.

В ту же минуту наверху заскрипела дверь.

— Кто-то идет! — вздрогнула Анника.

— Туши свет! — шикнул на нее Юнас. Анника попыталась выключить фонарики, но их у нее было три, и один со стуком упал на пол. Потом стало тихо. Все трое словно окаменели. С лестницы послышались шаги. Их окружала тьма.

Ребята не дышали. Анника искала руку Давида, а он, вероятно, искал ее руку, потому что в конце концов их руки встретились.

Шаги приближались.

Это были решительные, целеустремленные шаги.

— Э-эй! Кто здесь?

Это был голос Линдрота.

— Это мы! — облегченно отозвались все трое. — Как хорошо, что вы пришли!

Они снова зажгли фонарики.

— Я увидел, что дверь не заперта, вот у меня и возникли кое-какие подозрения, — сказал Линдрот и огляделся. Его глаза сияли. В руках у него был штормовой фонарь.

— Ну и что здесь происходит?

— Простите нас, пастор, мы должны были вас предупредить, — повинилась Анника.

— Мы хотели вас удивить! — сказал Юнас, все еще держа в руке лом, указал на гроб.

— В этом гробу лежит статуя! Мы нашли ее!

Линдрот почесал брови и посветил на фоб. Казалось, он был озадачен.

— Я почти уверен, что на этот раз мы ее нашли, — сказал Давид, и Линдрот ободряюще кивнул. Не то что бы он им не верил, но…

— Пожалуйста! Возьмите «салмиак», пастор! — предложил Юнас.

Линдрот взял конфетку и рассеянно положил ее в рот.

— Это довольно неожиданно, — проговорил он.

— Понимаете, пастор, — начал Давид. — Вдруг все части головоломки совпали. Все знаки указали сюда.

— Да! — подтвердил Юнас. — Открыть этот гроб ничего не стоит. Надо только поднять крышку!

— Правда? То есть, так сказать… вы уверены?

Видно было, что Линдрот борется с собой. Совесть не давала ему покоя: правильно ли они поступают? Хорошо ли это? Линдрот с сомнением посмотрел на Юнаса.

— То есть ты хочешь сказать, что мы должны это сделать?

— Конечно! — Юнас кивнул. — Надо только поднять крышку!

— Ну что ж… — глаза Линдрота заблестели. Он нагнулся и осторожно попробовал сдвинуть крышку. — Та-ак… та-ак… кажется, она поддается… В этих старых гробах вряд ли… то есть… не сомневаюсь, что…

Он отставил фонарь и взялся за крышку обеими руками. Крышка не прибита, это точно.

— Интересно! — проговорил он. — Очень интересно! Давайте я возьмусь здесь, а ты, Давид вместе с Юнасом — там!

Линдрот крепко ухватился за один конец крышки, Давид и Юнас — за другой, и они подняли ее. Крышка была не очень тяжелая, они даже приложили больше сил, чем требовалось. Теперь она была у них в руках. Но что внутри?

— Свети, Анника! Свети! — крикнул Давид. Подняв штормовой фонарь Линдрота, Анника посветила.

Гроб был пуст!

Под сводами стало тихо. Потом Анника всхлипнула, и Линдрот поспешил ее утешить:

— Ничего, ничего, милая Анника…

— Может, статуя в другом гробу? — спросил Юнас.

Давид решительно покачал головой. Это невозможно.

— Как обидно… — всхлипывала Анника. — Опять…

— Ничего, милая Анника, — сказал Линдрот. — Не расстраивайся. Это, должно быть, какое-то недоразумение. Вот увидишь, мы с этим разберемся.

Давид взял фонарь и еще раз посветил в гроб.

— Подождите! Подождите!

Он быстро нагнулся и достал из гроба какой-то блестящий предмет. В его руке что-то сверкнуло. Он протянул руку и показал им.

— Золотой жук! — прошептал Юнас.

— Священный скарабей, — торжественно произнес Давид. — А это значит, что статуя все-таки была здесь!

Линдрот осторожно взял скарабея у Давида и с любопытством рассмотрел его при свете фонаря.

— Да, мы можем быть почти уверены в этом, — сказал он. — А золотой жучок, наверное, отвалился, когда они возились со статуей — вынимали, переносили и так далее. Это неудивительно. Хорошо, что мы его обнаружили. Понимаешь, милая Анника…

— Да, — немного пристыжено ответила Анника. — Не знаю, что на меня нашло.

— А статуя? Куда же они ее дели? — спросил Юнас.

— Думаю, это со временем прояснится, — спокойно произнес Линдрот, наклонился и осмотрел гроб изнутри, как будто надеялся найти еще одного скарабея.

— Вот это да, смотрите, — вдруг сказал он. — Ничего себе!

— Что такое?

— Что такое, пастор? Что случилось?

Ребята сгрудились вокруг него. Подняв фонарики, они светили вниз и смотрели на дно гроба, куда указывал Линдрот.

— Смотрите, смотрите! Там что-то написано! Линдрот вытащил очки и нацепил на нос. И правда, на дне что-то написано! Да, буквы не очень четкие, но вполне различимые.

— Можешь прочитать, Давид?

— Это, кажется, на латыни, — сказал Давид, — а я не особенно в ней силен.

— Может, я смогу? — предложила Анника. Она нагнулась и удивленным голосом прочитала: -

«Gemini geminos quaerunt…» Что это значит, пастор?

Линдрот стоял неподвижно, держа очки в одной руке, а священного скарабея в другой.

— Да, это на латыни, милая Анника, правильно. И значит следующее: «Близнецы ищут друг друга».

— Не понимаю… — сказал Давид.

— Да, кто-то оставил нам очень странное и загадочное послание, — согласился Линдрот.

— Ну, знаете, я туда больше ни ногой, — заявил Линдрот и зажег свечки на своем большом кухонном столе.

— Да, и я тоже, — ответила Анника. Она стояла у плиты и следила за горячим шоколадом. Юнас открывал банку абрикосового мармелада, а Давид расставлял чашки.

В старинной печке уже трещали дрова.

— Как хорошо, — сказал Линдрот. — Находиться среди живых гораздо приятнее.

Он стоял у открытого холодильника и доставал разные вкусности.

— Теперь-то мы точно заслужили горячий шоколад с бутербродами, — продолжал он. — Приятно так вот ночью посидеть — подведем итоги, все обсудим…

Линдрот с наслаждением обнюхивал все, что вынимал из холодильника, и только тогда отдавал Давиду, накрывавшему на стол.

— А что, если статуя все-таки в церкви? — сказала Анника и сняла с плиты дымящийся шоколад. Она разлила его по чашкам, и все расселись вокруг стола.

— Это исключено! — ответил Давид.

— Потому, что на крышке лежал навозный жук?

— Да, и поэтому тоже. Все указывает на это место, и у нас к тому же есть доказательство, что статуя там была.

— А вообще, очень может быть, что навозный жук просто хотел показать, где лежит скарабей… — предположила Анника. — И все.

Но Юнас так не считал. Какая глупость! Скарабей — это только путеводная нить. Они должны продолжать поиски.

— Ерунда! Мы должны выяснить, где сейчас находится статуя, — сказал он.

— Так, пожалуйста, угощайтесь. Тут немного разных лакомств. — Линдрот довольно осмотрел стол. — Это настоящий козий сыр из Норвегии, он очень мягкий и нежный. И обязательно попробуйте эту колбасу. Ее коптили на можжевеловых дровах. Тебе, Юнас, точно понравится. Я купил ее на лиаредском рынке в прошлую субботу.

— Как вкусно пахнет! С нее-то я и начну! — сказал Юнас и принялся за колбасу.

Сам же Линдрот собирался немного подождать с колбасой. Ему казалось, что запах слишком острый.

— А я пока займусь паштетом, он очень нежный и сочный, необыкновенно вкусный. Я нашел его в одном маленьком магазине деликатесов в Экшё. Берите побольше!

Он протянул Давиду паштет и заметил, что Анника пробует козий сыр. Все были довольны. Линдрот продолжил: