К телефону подошел Давид:

— Анника, это тебя! Краевед Ульсон из Йончепинга.

— Странно, кто это?

Анника от удивления раскрыла рот, но Юнас сразу же заподозрил что-то неладное.

— Анника, прошу тебя, только не ляпни ничего лишнего! Готов поспорить, что этот тип никакой не краевед! Вспомни все, что случилось!

— Но что тогда мне ему сказать? — Анника растерялась. — Может, сами с ним поговорите?

Давид покачал головой:

— Нет, он спросил тебя.

Анника направилась к телефону, а Юнас нашептывал ей вслед разные предостережения:

— Кто-то хочет тебя надуть! И притворяется краеведом! Это очень подозрительно! Давай, отвечай, только осторожно!

Дрожащей рукой Анника взяла трубку.

— Это Анника Берглунд? — спросил голос на другом конце провода.

Анника не знала, что ответить, и пробормотала что-то невнятное.

— Добрый день! Моя фамилия Ульсон, я краевед из Йончепинга. Я слышал, что ты интересуешься историей, это очень здорово, я и хотел спросить тебя… да, я слышал, что ты звонила в Музей Средиземноморья в Стокгольме и спрашивала о деревянной египетской статуе. Это так?

Анника страшно разволновалась и не знала, что отвечать. Она начала заикаться.

— Р-р-разве я-я з-з-звонила? — только и смогла выдавить она.

— Возьми себя в руки! — прошипел Юнас.

— Нет? Не звонила? — спросил Ульсон.

— Нет, кажется, нет, — ответила Анника уже увереннее.

— Странно…

— Да?

— Но разве не ты заказала в рингарюдской пасторской конторе сведения об Андреасе Виике, который в восемнадцатом веке путешествовал в Египет?

— В Египет?

— Фараон тебя подери, вешай трубку! — Юнас был в гневе.

— Нет, я об этом ничего не знаю, — ответила Анника и повесила трубку. — Это кошмар какой-то! — сказала она. — Кажется, он знает все!

— Вот видите! Тучи сгущаются. Я же вам говорил, что не мы одни охотимся за статуей!

Телефон зазвонил снова. Ребята решили не отвечать, а он все звонил и звонил. Они считали сигналы: после седьмого звонка телефон замолчал.

Это звонил Герберт Ульсон. Он сидел в полном недоумении, с трубкой в руке, — как странно, что же теперь делать?

А вот что! Надо позвонить Харальду Йерпе из «Смоландского курьера»! Вот кто ему нужен! Этот человек запросто разузнает все, что угодно. Нужно только его заинтересовать.

Ульсон набрал номер редакции. У Йерпе, как всегда, все «горело», он поднял трубку, попросил Ульсона подождать и закричал какому-то Линку:

— Линк! Поставь премьер-министра на первую! Заголовок? «Премьер-министр говорит НЕТ!» Шрифт покрупнее! Это, черт возьми, должно бросаться в глаза! Что? Премия в области культуры? На последнюю страницу, да, конечно!

Наконец, Йерпе взял трубку.

— Скажи, ты не мог бы помочь мне в одном деле? — осторожно начал Ульсон.

— В каком деле?.. Нет, нет, это на третью!

Ульсон вспотел. Йерпе всегда одновременно говорил с кем-то еще, и завладеть его вниманием было очень сложно. К тому же говорить надо было коротко, а Герберту Ульсону это не всегда удавалось. Как бы чего не забыть…

— Понимаешь, я бы хотел поместить короткую заметку на одной из последних страниц, — скромно начал он.

— Не знаю, есть ли у нас свободное место, но ты же, наверное, не торопишься? Можешь подождать день-другой? А о чем речь?

— Ну, дело в том, что, э-э… ну, нас тут в музее заинтересовала одна вещь, это может показаться немного странным, если не знать…

Йерпе на другом конце провода громко пыхтел.

— Короче! — рявкнул он. — Говори коротко! Мы готовим макет!

У Ульсона как будто ком застрял в горле, он не мог выдавить из себя ни слова, и, чтобы сказать то, что хотел, ему пришлось закричать.

— Британский музей ищет древнюю египетскую статую, которая хранится в Рингарюде! Может быть! — кратко изложил он.

И тут Йерпе клюнул! Теперь-то он слушал! Он прогонял всех, кто к нему обращался, и рычал, требуя, чтобы его оставили в покое.

— Что ты сказал? Египетская статуя? В Рингарюде? Она древняя? Уникальная? Ценная? Где она?

— Да, вероятно, это, подлинная статуя эпохи Эхнатона — фараона восемнадцатой династии, ну, ты знаешь.

— Нет, не знаю, но это не важно. Рассказывай! Откуда тебе это известно? А Британский музей, какое он имеет к этому отношение?

Теперь Герберт Ульсон мог расслабиться. Он перевел дух и рассказал всю историю с начала до конца. Йерпе что-то записывал.

— Где статуя сейчас?

— Как раз этого-то мы и не знаем. Вот я и подумал, что если мы дадим маленькое объявление в газетах… ведь деревенские жители часто оказываются лучшими детективами…

— То есть статуя исчезла? И мы должны ее разыскать? Замечательно! Послушай, тогда давай все данные! Думаю, я смогу тебе помочь.

— Спасибо! Просто я думал, может быть, есть какой-нибудь народный обычай…

— Именно! Именно! Слушай, как, ты говоришь, звали этого фараона? Продиктуй по буквам!

— Эрик… Ханс… Нильс… Антон…

— Отлично! Понял. Ничего себе… не знал, что у нас в Смоланде были ученики Линнея. Но это очень кстати, ведь скоро юбилей… Давай запишу… Как его звали? Когда он жил?

Разговор удался, все получилось, как думал Ульсон: он сказал почти все, что хотел, и потом не нужно будет терзался и злиться из-за своей нерешительности. Ему не придется перезванивать и что-то добавлять. Короче говоря, Ульсон остался очень доволен.

Доволен был и Харальд Йерпе. Не успев повесить трубку, он закричал Линку:

— Линк!

— Да-а…

— Что у нас на последней полосе?

— Премия в области культуры…

— Выкинь ее и поставь туда премьер-министра! Оставь первую полосу пустой. Можешь, кстати, сразу набрать заголовок! Самым крупным шрифтом! Погоди… Да! Вот так: «В СМОЛАНДЕ ОБНАРУЖЕНЫ СЛЕДЫ ЕГИПЕТСКОЙ СТАТУИ»… Сколько знаков?

— Египетской… подожди… сорок пять!

— Получится самым крупным?

— Получится.

— Отлично! Подзаголовок: «Британский музей участвует в уникальном совместном проекте с Краеведческим музеем в Йончепинге». И оставь полосу пустой! Целиком! Я пишу, скоро будет готово… А ты дуй в архив и набери побольше старых фотографий по Египту, ну, сам знаешь, статуи и прочее! Пусть будут и с пирамидами тоже, и подготовь их для печати!

— Ясно… а как же премьер-министр?

— На последнюю полосу! А премию в области культуры выкидываем! Ну все, Линк, и не забудь сообщить на радио, потому что мы, черт побери, наконец-то продадим весь тираж!

В тот же день, когда послеобеденное солнце вовсю жарило над Рингарюдом, изо всех открытых окон зазвучало «Смоландское радио».

— Добрый день, вы слушаете «Смоландское радио». Сначала новости!

«Премьер-министр сообщил сегодня на ежегодном совещании „Смоландской индустрии", проходившем в Экшё, что пока что он не может дать определенного ответа на требования, которые прозвучали на конференции с участием представителей „Смоландской индустрии". В своей заключительной речи, произнесенной в Смоландской крепости в присутствии всех участников конгресса, премьер-министр призвал их к терпению.

На днях началось уникальное сотрудничество между Краеведческим музеем в Йончепинге и Британским музеем в Лондоне. В проекте участвует также отдел египтологии Стокгольмского музея Средиземноморья. Проект касается уникальных находок в древнеегипетских гробницах. Следы этих находок обнаружены в деревнях Смоланда. Из надежного источника известно, что бесценные сокровища гробниц хранятся, в частности, в деревне Рингарюд, где, судя по всему, находится чрезвычайно ценная деревянная статуя.

Лось, из-за которого сегодня после полудня на дороге в Траносе произошел затор, благодаря большому отряду добровольцев под руководством полиции был загнан в находящийся поблизости лес.

Это все новости на сегодня!»

Вечером того же дня в 21 час в типографии «Смоландского курьера» заработали станки.

Теперь о статуе знали все!

— Да, о статуе знали все! Что же теперь будет?