Понятно, что вместе нам не быть, у каждого свои планы на жизнь, обязательства и так далее, но хотя бы прикоснуться к сказке можно?

Любит! Любит! Меня!

Или всё-таки нет?

Чичита застала меня сидящей на кровати и кусающей губы. Служанка, которая и сама выглядела как будто пришибленной, не удивилась, но спросила осторожно:

— Линочка, всё хорошо?

Я кивнула, а грузная представительница племени эргов, всплеснула руками и выпалила:

— Ох, какая же красота этот ваш Солнечный город!

— То есть он до сих пор не растаял?

— Да куда там! — Чичита огляделась и добавила: — Из твоих окон не видно. Хочешь провожу на общий балкон?

Я хотела, но не до такой степени. Желание завернуться в одеяло и понять, что всё-таки происходит, было сильней. А ещё голод настиг — ведь солнце уже близилось к закату, а я с утра ничего не ела. Удивительно сколько времени провела в Хранилище — мне-то казалось прошёл час, ну максимум два.

— Говорят на закате город исчезнет, — продолжила то ли уговаривать, то ли информировать служанка.

— А на рассвете появится вновь? — зачем-то уточнила я.

— Ага.

Я нахмурилась и, сопоставив факты, спросила:

— То есть теперь в каждый солнечный день рядом с замком Изумрудных будет возникать город, сотворённый Дарнаэшем?

— Говорят, что так, — активно закивала Чичита.

Тут подумалось о Криштоше. Бедный юноша, ему же теперь постоянно будут напоминать про эту историю и его неправильный трофей.

— Линочка, может чаю? — вмешалась в размышления Чичита.

Я согласилась.

— А перекусить?

Отказалась. Во-первых, ужин скоро, а во-вторых, бока, наеденные в деревне, никуда пока не делись. А с ними я ни в одно из старых платьев не влезу, а перезаказывать гардероб — лень.

Да, я отказалась! Правда, на этом моя воля и закончилась. Запретить себе есть я сумела, а запретить думать о Дарнаэше — нет.

И чем дольше размышляла, тем сильнее сомневалась. Может всё-таки не любит? Может я ошиблась, а?

Я молчала, а всегда разговорчивая Чичита с вопросами не лезла. Зато когда настала пора выходить к ужину, служанка продемонстрировала невероятную прыть. И платье новое откуда-то притащила, и волосы заплела изумительно, а потом ещё воображаемые соринки с меня стряхнула и пылинки сдула. И сияла при этом так, что стало неуютно.

— У тебя-то всё хорошо? — запоздало спросила я.

Чичита радостно закивала, но это не успокоило.

— Ты иди, иди, — подтолкнула женщина. Потом добавила шёпотом: — Пусть он там со стула упадёт.

Вопроса «кто он?» конечно не возникло. А ещё стало очень приятно, что в меня верят…

— Думаешь, я ему нравлюсь? — вопрос вырвался сам, не удержалась.

— Ну, вам двоим видней!

Милый ответ, угу.

Я обиженно надула губы и махнула на служанку рукой. Потом вышла из покоев и без приключений добралась до обеденного зала, где, как обычно, собрались сливки драконьего общества.

И уже там на меня уставились все! Даже запечённые поросята выпучили глаза.

Впрочем, взгляды — это ладно, куда неуютней оказалась тишина. Она была непроницаемой, словно на каждом из присутствующих магический полог. В этой тишине даже мои шаги разносились громом — и это при том, что туфли тряпичные, без каблуков.

Хотелось взвизгнуть, развернуться и удрать, но я, разумеется, осталась. Чинно прошествовала к главному столу, а потом Тириш вскочил и галантно отодвинул стул.

Этот стул был рядом с местом, предназначенным для Владыки. В сердце снова началась революция, а едва я села, в зал вошли глава Изумрудных и сам Дарнаэш.

Первый шагал неуклюже, втягивая голову в плечи, зато второй шёл настолько уверенно, что я залюбовалась. Перед глазами стремительно пронеслись картинки нашего прощания, а на губах вспыхнул горячий сладкий вкус.

Тут меня заметили и… не споткнулись, но почти, а я… конечно улыбнулась!

И что в ответ? Хищно прищуренные глаза и поджатые губы! И так вдруг обидно стало, так нехорошо…

— Добрый вечер, леди, — отчеканил Дарнаэш, приблизившись. Лишь теперь я сообразила, что единственная не удосужилась встать при его появлении.

Эх, что же я так?..

— Добрый, — согласилась со вздохом.

Ящер снова прищурился. Потом развернулся к подданным и сказал уже громко:

— Добрый вечер!

И о чудо — народ не отреагировал. То есть вообще.

Тишина по-прежнему была абсолютной и даже гробовой. Садились все молча и так же бесшумно тянулись к выставленным блюдам. Слуги, призванные ухаживать за гостями, тоже напоминали этаких привидений. Ситуация улучшилась примерно после третьего бокала — только тогда начались какие-то разговоры, перешёптывания, а взглядов стало гораздо-гораздо больше…

То есть после явления Дарнаэша народ как-то поостыл, смог взять себя в руки, а теперь таращился снова. Причём исключительно на меня!

Я зябко ёжилась и как за соломинку цеплялась за Уштарию. Хозяйка замка сидела почти напротив и ободрительно улыбалась каждый раз, когда ловила мой взгляд.

Зато Владыка наоборот нервировал — он был близко, однако за всё время не проронил ни слова. Скашивая глаза на вот такого холодного до инея ящера, я с грустью признала — нет, не любит. С любимыми так себя не ведут.

Настроение сразу умерло, аппетит тоже. За что мне такие страдания? И второй принципиальный вопрос — я точно хочу расклеиться и захлюпать носом? Прямо тут, при всех?

Глоток кислого морса, и я решительно отбросила лишние мысли. Всё! Забыли! Была мечта и издохла!

А главный гад словно почувствовал перемену и, едва потянулась к устрицам, осведомился:

— Вкусно?

— Очень, — с максимальной беззаботностью ответила я.

— Может ещё чего-нибудь хочешь?

Угу. Тебя и домой, — подумала я, и с ужасом поняла, что едва не произнесла вслух.

Я! Вслух! Да что ж такое! Где моя королевская сдержанность?

Нервно отбросив салфетку, я повернулась к Владыке и оскалилась в лучших традициях высшего света.

— Дарнаэш, мне нездоровится. Позволь я пойду к себе?

Миг удивления, потом беспокойства, а следом на лице крылато-хвостатого отразился скепсис. Последнее было настолько возмутительно, что я окончательно протрезвела. Не любит! Более того, он — обыкновенный хам!

— А что болит-то? — спросил ящер тихо.

Захотелось убить.

А ещё подумалось — педагог по этикету, когда узнает все детали, будет всё-таки в восторге. Потому что выдержать подобное никакого воспитания не хватит. А я справляюсь. Я молодец!

— Всё болит, — сказала смиренно.

— А конкретнее? — не пожелал отлепиться ящер.

— Да куда уж конкретнее? — невинный взмах ресницами. — Говорю же — всё.

Дарнаэш нахмурился, а я вдруг вспомнила ещё один вопрос, который не задала, хотя хотелось. И пусть момент был не подходящим, но…

— Кстати, как ты узнал, что я в Хранилище? Ведь следилок на мне уже нет.

Раз, и дракон замер, а лицо стало до того сердитым, что хоть предмет для самообороны ищи. Но за последние дни я настолько привыкла, что даже не дрогнула. Вместо этого снова хлопнула ресницами, а Владыка…

— Молча, — буркнул он.

Я не поняла, и мне даже «объяснили»:

— Молча нашёл.

Мм-м… и от этого мужчины я едва не потеряла голову? Да даже Теймиз в первые дни знакомства был галантнее!

Пауза, новая скромная улыбка, и я уточнила:

— Так что? Можно уйти?

— Я прекрасно чувствую твоё физическое состояние, — буркнул Дарнаэш. — У тебя ничего не болит. Но если так хочется, то иди.

Из-за стола я встала раньше, чем возникло желание зацепиться за первую фразу. Что он там чувствует, как чувствует — без разницы! Как показывает практика, в случае Владыки лучше не спрашивать, всё равно не узнаешь ничего.

Отступив, я вежливо поклонилась главному дракону, потом хозяину замка и его супруге. Развернулась, и… зал снова накрыла тишина.

Я уходила как и пришла, под прицелом множества взглядов. Только робости больше не было, внутри поднимался протест.