Кэтлин Лайонс забилась в дальний угол шкафа, прижавшись к стенке, монотонно повторяя:

— Так много шума… так много крови.

— Мне достать ее оттуда? — неуверенно спросила Дейла Марию.

— Нет, это бесполезно, — ответила та. — Просто побудьте в комнате. Я немного посижу с ней в шкафу.

Дейла кивнула и встала там, где прежде находилось кожаное кресло Джонатана. Увидев ее на этом месте, Мария вдруг вспомнила, как отец лежал здесь, с головой, залитой кровью. Полицейские вынесли кресло как вещественное доказательство. «Вернут ли они его? — подумала она. — Хочу ли я, чтобы его вернули?»

— Мисс Лайонс, — тихо произнес Бенет, — нам очень надо поговорить с вами.

— Прямо сейчас? Вы же видите, в каком состоянии моя мама. Мне нужно побыть с нею.

— Надолго я вас не задержу, — пообещал инспектор. — Может, сиделка присмотрит за вашей мамой, пока вы беседуете с нами?

Мария неуверенно перевела взгляд с него на мать.

— Хорошо. Дейла, принесите стул из столовой. Не тревожьте маму в шкафу, просто побудьте с ней в комнате. — Она взглядом попросила извинений у детектива Бенета. — Боюсь оставлять ее одну. Если она начнет рыдать, то может задохнуться.

Рита Родригес заметила дрожь в голове Марии, а также то, что девушка задета скептическим выражением лица Саймона Бенета. Зная его как никто другой, Рита не сомневалась, что Саймон уверен в актерском поведении Кэтлин Лайонс.

Дейла вернулась со стулом, поставила его прямо у шкафа и села.

Кэтлин подняла голову.

— Закройте дверь, — потребовала она. — Закройте дверь. С меня хватит крови.

— Мама, все хорошо, — постаралась успокоить ее Мария. — Я только немного ее приоткрою, чтобы тебе не сидеть в темноте. Вернусь через пару минут.

Кусая губы, чтобы они не дрожали, она провела детективов в гостиную.

Саймон Бенет начал прямо:

— Мисс Лайонс, это ограбление, конечно, очень неприятно, и мы понимаем, что мистер Скотт ужасно расстроен по этому поводу. Мы также понимаем, что он будет представлять интересы вашей матери и воспользуется возможностью поговорить с ней. Однако мы ведем расследование убийства на бытовой почве и должны продолжить без промедления. Позвольте сказать вам откровенно: нам надо поговорить с вами обеими, с вами и вашей матерью, чтобы получить ответы на некоторые вопросы.

Снова раздался звонок, и, не дождавшись ответа, Ллойд Скотт открыл дверь и вошел. С серым лицом он произнес:

— У нас дома полицейские Мауа. Мой бог, кто-то пролез в дом, даже не потревожив сигнализации на сейфе. А я-то думал, что обзавелся надежной охраной…

— Как я уже говорил мисс Лайонс, абсолютно надежной сигнализации теперь не существует, — заверил его Бенет. — Возможно, ваш взломщик был профессионалом. — Его тон изменился: — Мистер Скотт, мы понимаем, как вы расстроены этим происшествием, но я только что сказал мисс Лайонс, что для нас чрезвычайно важно поговорить сейчас с ее матерью и с нею самой.

— Мама теперь не в состоянии разговаривать с вами, — перебила его Мария. — Вы не можете не видеть этого. — Она вдруг поняла, что повысила голос, и сделала это потому, что услышала, как зарыдала мама. — Я же сказала, что поговорю с вами, — напомнила она Бенету, — но можно сделать это, когда мама успокоится?

Беспомощно она добавила:

— Мне надо пойти к ней. — И убежала в кабинет отца.

Саймон Бенет взглянул на Ллойда.

— Мистер Скотт, должен сообщить вам, что прямо сейчас у нас есть причина арестовать Кэтлин Лайонс за убийство ее мужа. Она была в доме наедине с ним. Она держала в руках оружие, на котором найдены отпечатки ее пальцев. В доме нет признаков взлома, ничего из вещей не пропало. Мы медлили лишь потому, что хотели удостовериться, что она в порядке. Если вы не позволите нам поговорить с ней в следующие два дня, вы будем вынуждены арестовать ее.

— В моем доме тоже нет признаков взлома, но кто-то в него забрался и стащил украшения на сумму несколько миллионов долларов, — огрызнулся Скотт.

— Но в вашем доме не нашли никого с пистолетом в руках, — заметил Бенет.

Проигнорировав замечание, Ллойд продолжил:

— Пожалуй, мне надо быть у себя. Я поговорю с Кэтлин. Но ясно, что в данный момент она не в состоянии говорить даже со мной. Дайте мне время до завтра. Если я вообще позволю ей говорить с вами, то это будет завтра в полдень. Когда решите арестовать ее, свяжитесь со мной. Я предоставлю вам Кэтлин. Вы же видите, насколько она больна. — И подумав, добавил: — Также я намерен советовать Марии поговорить со мной, перед тем как отвечать на ваши вопросы.

— Простите, — галантно произнес Бенет, — это расследование убийства. Мы настаиваем на разговоре с Марией сразу же, как только ее мать успокоится. Ее представителем вы не являетесь.

— Мистер Скотт, вы только что слышали, как Мария сказала, что готова с нами поговорить, — твердо произнесла Родригес.

Ллойд, обычно цветущий мужчина, только начал оправляться от бледности, постигшей его при сообщении об ограблении дома.

— Ну ладно, решать Марии, но вы должны понимать, что без моего разрешения с Кэтлин беседовать нельзя — ни теперь, ни потом.

— Да, мы понимаем. Но если завтра вы снова попытаетесь отклонить нашу просьбу и Кэтлин сразу же не арестуют, ваша клиентка кончит повесткой с вызовом в суд, и нет гарантии, что этот суд состоится. Если она воспользуется пятой поправкой и после этого не даст показаний, то так тому и быть. Но тогда нам всем станет ясно, что именно она сделала это, не так ли? — язвительно произнес он.

— Сильно сомневаюсь, что с учетом ее заболевания она вообще поймет, что означает пятая поправка, а если и поймет, то выводы ее будут абсурдны. — Ллойд посмотрел в сторону кабинета. — Должен вернуться к жене. Когда Мария выйдет, буду весьма признателен, если вы скажете ей, что я позвоню позднее.

— Конечно.

Бенет и Родригес обождали, пока за адвокатом захлопнется дверь, и тогда Бенет прямо заявил:

— Думаю, ее мамаша разыгрывает перед нами спектакль.

— Сложно сказать, — покачала головой Рита. — Но одно я знаю: Мария Лайонс сильно огорчена смертью отца и явно нервничает. Не думаю, что она как-то замешана в убийстве. Десять к одному, она боится, что мать виновна, но очень постарается разуверить нас. Интересно, что она приготовила?

Меньше чем через двадцать минут Мария вернулась в гостиную.

— Мама заснула в шкафу, — произнесла она равнодушным голосом. — Все это так… — Подавившись воздухом, она замолчала на несколько секунд и лишь потом закончила: — Все это невыносимо.

Беседа длилась больше часа. Детективы они были опытные, и допрос провели старательно. Мария не отрицала, что была сильно против Лили и что очень разочаровалась в отце. Она честно ответила на все вопросы о пистолете. Десять лет назад мама с удовольствием ездила с отцом пострелять, но, конечно же, когда болезнь начала прогрессировать, прекратила. Мария с удивлением узнала, что пистолет был в боевом состоянии, и предположила, что если отец продолжал заниматься стрельбой один, то ей об этом никогда не говорил.

— Знаю, что он хранил пистолет в ящике письменного стола, — сообщила она. — И знаю, о чем вы теперь думаете. Но неужели вы действительно верите, что если бы отец сидел за столом, а мама вошла в комнату, открыла ящик и взяла пистолет, то он бы ей не помешал? Я хочу сказать, мой бог… знаю только, что пистолет мог быть где-то вне этого дома в течение многих лет, — сказала она и добавила: — Только вчера я узнала, что у отца было предчувствие смерти и что он мог открыть кому-то, что нашел бесценную древнюю рукопись и был встревожен словами одного из экспертов, с которым консультировался.

Мария испытала огромное облегчение, когда детективы наконец-то ушли. Наблюдая, как их машина отъехала от дома, она позволила себе робкую надежду. Детективы позвонили отцу Эйдену и теперь направлялись в Нью-Йорк, чтобы поговорить с ним о письме, которое, возможно, написал Иосифу Аримафейскому сам Христос.

По мере того как росла созданная им компьютерная компания, Грэг Пирсон верил в свой план, что он останется в тени. Ему не хотелось, чтобы о нем упоминали на бизнес-страницах «Уолл-стрит джорнал» или «Таймс» или чтобы кто-то настойчиво интересовался, на какие общественные пожертвования способна «Пирсон Энтерпрайсес».