— В-в-в смысле, кто разрешил? — аж заикнулась.

Тигран громко сглотнул, промолчал, принялся буравить Аню настороженным взглядом.

«Может быть, понял, что сморозил глупость?» — понадеялась она.

— У меня было одно жесткое требование касательно твоей внешности, — вдруг выдал муж. — Одно, Аня! Ты подстриглась мне назло?

«Нет… не понял…» — горько посмеялась про себя.

— Какая тебе разница, какие у меня волосы… — пробубнила тихонько. — Мы разводимся, Тигран.

Он будто поперхнулся ее словами. Громко-громко задышал. Его темно-карие глаза словно еще больше потемнели. Про волосы больше ни слова не сказал, но и не успокоился. Тут же спросил надменным тоном:

— Что за цирк ты устроила с этой работой нянечки?

Аня подметила, как резво сошлись его брови, и тяжело вздохнула. Разговор будет непростой…

— Какие у тебя претензии к моей работе? — поинтересовалась она спокойным тоном.

— Такие, что это позор для семьи Мурадян, что моя жена вкалывает нянечкой!

«А выгонять семью из дома — не позор?» — прокричала она про себя.

Снова тяжело вздохнула, хотела продолжить тем же спокойным тоном, чтобы не раздувать скандал, да не хватило хладнокровия. Очень уж задел.

— Позор, значит… — проговорила с доброй долей обиды в голосе. — Ты бы предпочел, чтобы мы с Лейлой умерли с голоду? Это то, чего ты хочешь?

Эта фраза взбесила Тиграна даже больше, чем ее прическа.

Он запыхтел, сжал кулаки и прогремел:

— Прекрати это, Аня! Не делай из меня зло всея Руси! Я тебе сразу перевел денег на карту, почему ты их не взяла?!

— Перевел денег? — охнула она. — Но ты же сказал, что…

— Я не имел это в виду, — продолжил он, прожигая ее взглядом. — Ты прекрасно знаешь, что я человек щедрый. Всегда был к тебе щедр!

— Нет, я этого не знаю, — хмыкнула она. — Если собирался платить алименты, надо было так и сказать, а не устраивать… то, что ты устроил.

Аня видела, он пытался сдерживаться, хотя выходило у него неважно. Вон как вена на шее пульсирует.

— В общем, так, — пробасил он, прищурившись. — Нам пора прекратить эту бессмысленную войну и обоюдные издевательства.

«Обоюдные? Что такого я ему сделала?» — вспыхнула она про себя.

Однако спросить не успела, в этот момент Тигран выдал еще более невероятную фразу:

— Давай мириться, мы можем развестись, как адекватные люди.

Мириться и разводиться. Только Тигран мог использовать эти два взаимоисключающих понятия в одном предложении.

Но тот факт, что он хотел мирных отношений, говорил о том, что муж уже не так зол на нее.

Может быть, пойди она у него на поводу, когда-нибудь он бы ее простил? Ведь бывало, что люди расходились, а потом через годы опять сходились. Сколько таких историй Аня слышала? Не сосчитать. Хотя после всего пережитого она совсем не была уверена в том, что сможет снова сойтись с Тиграном. Слишком много накопилось обид и разочарований.

— Ты согласна мириться? — спросил муж, задрав нос повыше.

Мириться… Впрочем, почему нет? Адекватный развод всяко лучше того, через что они проходили теперь.

— Согласна, — кивнула она.

— Отлично, — выдохнул Тигран, даже попытался улыбнуться. — Ты правильно делаешь, Аня. Теперь слушай, что тебе нужно сделать. Увольняйся и займись поисками квартиры. Ты не можешь продолжать жить с мужчиной, и неважно, насколько он голубой.

— А на что же я буду жить? — охнула она.

— Я дам тебе деньги, — кивнул Тигран с довольным выражением лица. — Сначала одну сумму, потом, если все пройдет мирно, могу увеличить алименты. Квартиру также куплю…

— Но я не хочу увольняться… — тихонько попыталась она отстоять свою работу.

Какая-никакая, а независимость.

— Еще как уволишься, — процедил Тигран сквозь зубы.

И внезапно Аня поняла, какой в дальнейшем будет ее жизнь. Если примет от Тиграна деньги, тот станет вести себя с ней, как хозяин с работницей. Следить, что она делает, кем работает, даже за прическу придется отчитываться.

Раньше она запросто терпела его царские замашки, но ведь он был ее мужем, центром ее вселенной! Теперь он никто.

Да, ей очень хотелось обратно под теплое и заботливое крыло, она скучала по тому прежнему нежному и любящему Тиграну. Но того Тиграна больше нет, и она уже не раз в этом убедилась.

Последние недели были для Ани очень нелегки, да. Но кроме плохого, присутствовало и хорошее. Например, никто ею не помыкал…

И не будет!

— Почему ты решил, что я должна выполнить твои условия? — спросила она с прищуром.

— Если хочешь денег — будешь… — ничуть не сомневаясь в своих словах, отрезал Тигран.

Этим отрезвил ее окончательно.

Не будет у нее с этим человеком мира.

Все, что ему нужно, — это снова подчинить ее и владеть в свое удовольствие. Разве этого она хотела от жизни? Совсем нет.

— Когда ты решил, что я меркантильная тварь? — спросила она строго.

— Что ты имеешь в виду? — Он тут же снова начал злиться.

— С чего ты решил, что я буду слушаться твоих команд за деньги? Я тебе не дрессированная собачка!

— Не неси чепуху, — отрезал Тигран, прищурившись. — Тебе что, правда нравится вкалывать нянечкой? Учти, большего ты все равно не добьешься! Годами будешь драить полы, оно тебе надо? Какой пример ты подашь Лейле? Как качественно мыть полы? Что ты сможешь купить на свою зарплату? Это жизнь впроголодь.

— Я не вечно буду нянечкой, — поджала губы Аня.

— Серьезно? Ты сама-то в это веришь? Прекращай дурить и соглашайся на мои условия. Ты всегда жила на мои деньги и при этом слушалась меня…

Вот, оказывается, как он воспринимал их отношения. Последние слова так задели Аню, что ей захотелось влепить мужу оплеуху. А лучше две. Как он не понимает очевидного?

Она попыталась объяснить:

— Я не слушалась тебя, а старалась тебе угодить, сделать приятно, позаботиться. Не за деньги, а из любви… потому что так хотела. Но я больше не твоя жена, поэтому не обязана ни слушаться тебя, ни ублажать!

Почувствовала, что вот-вот разревется, и дернула ручку двери, выскочила вон из джипа. Не могла больше находиться в этом гробе на колесах.

— Стой, Аня! — раздался ей вслед рык Тиграна. — Мы не закончили!

— Мы закончили! — крикнула она, еле сдерживая рыдания.

Побежала обратно в садик. Устремилась в раздевалку, скинула с себя верхнюю одежду, переобулась, но в группу не пошла. Уселась на банкетку, кусая губу, чтобы не начать рыдать. Не хотелось позориться при Кристине.

Пока баюкала свое раненое сердце, на телефон пришло сообщение от Тиграна: «Немедленно вернись! Если продолжишь в том же духе, все, что ты от меня получишь, — бумаги на развод!»

У Ани аж руки затряслись от злости. Она ничего у него не просила, чтобы он мог унижать ее и давить морально.

«Хорошо», — коротко ответила она.

«Так-то лучше. Я жду тебя, выходи. Поговорим, как цивилизованные люди!»

Он издевается или действительно не понял ее ответа? Что ж, она пояснит: «Хорошо в смысле, что бумаги на развод меня вполне устроят».

Тигран еще долго просидел в машине на парковке, пялясь на треклятую дверь треклятого садика. Все ждал, а вдруг до жены дойдет, как неправильно она поступила. Ну ведь неправильно же! Она не должна была поддаваться какой-то нелепой обиде и уходить. Пусть бы спорила дальше, доказывала свою правоту, раз уж так сильно несогласна. Могла озвучить хоть какие-то свои резоны. Он бы, может, послушал даже. Кто уходит на середине спора?

Она разве не соскучилась? Совсем не хотела его видеть? Была не рада?

Он, например, был рад.

Да, разговор не склеился, но не по его вине.

Хотя, надо признать, он тоже хорош.

Хотелось откусить себе язык за необдуманные слова, а заодно настучать по рукам за резкие сообщения.

Спугнул, а так хотелось побыть рядом. Немного… Посмотреть на нее хоть еще несколько минут, ведь так давно не видел, не слушал, не касался, не чуял.