Сколько ночей он лежал в кровати один и шептал в пустоту: «Я ей не папа, не папа…» Отрицал отцовство, а все равно тянуло к ребенку. Переживал, как там она, всего ли у нее в достатке. Не так давно окончательно для себя понял — папа, еще какой. Всегда им останется для этой маленькой девочки.

А после рассказа Ани так переволновался за драгоценную малышку, что аж всего потряхивало от напряжения.

Можно было схватить ее и унести, но не хотел ничего делать силой, пугать. Решил уговорить.

— Малышка, я папа, правда… — сказал ей надтреснутым от переизбытка чувств голосом.

— Мама сказала, ты не папа. Злая баба сказала — другой папа. Ты говорись — папа. Как понять? — Лейла отпустила коляску, топнула ножкой и всерьез собралась разреветься.

А Тигран развел руки в стороны и прошептал ей:

— Я твой единственный папа, маленькая! Я тебя к маме отвезу!

— Правда? — всхлипнула Лейла и сразу кинулась ему на шею.

Он подхватил дочь на руки и поднялся.

Как раз в этот момент две клуши-болтушки, которые якобы следили за ребенком, обернулись в его сторону. Будто только очнулись, сразу заголосили:

— Эй! Поставь девочку! Куда схватил?!

Кинулись к нему, но Тиграна это не остановило.

— Я забираю свою дочь домой! — рявкнул он как можно более грозно.

И пошел в сторону машины, крепко прижимая к себе ребенка.

Женщины бросились за ним, но путь им преградили двое полицейских.

Тигран с Авиком не стали слушать ор и угрозы этих клуш, предоставили полиции разбираться, поспешили подальше.

Добрались до машины и выдохнули. Самое главное сделали — девочку забрали.

— Малышка, поедем домой? — спросил Тигран с улыбкой.

— Скорей бы, — проворковала Лейла, обнимая его за шею.

— Давай посажу тебя.

Тигран нехотя оторвал ее от себя, умещая в детское кресло.

За три года жизни дочери он тысячу раз возил ее в самые разные места. Так же, как сегодня, усаживал в детское кресло, пристегивал ремнями, целовал кудрявую макушку. Но никогда прежде не испытывал эйфории, подобной той, что охватила его в эту секунду. После долгой разлуки с ребенком Тигран особенно сильно почувствовал связь, которая возникла с той самой первой поездки, когда он забирал Аню из роддома.

Помнил, как облепил машину наклейками: «Еду за дочкой», «В салоне маленькая принцесса», «Счастливый отец». Помнил, с каким трепетом припарковался у роддома, впервые взял малышку на руки. Но даже тогда он не испытывал к Лейле такого всеобъемлющего чувства, какое завладело им теперь. Любовь настолько яркая и сильная, что даже дышалось с трудом.

И при чем тут какая-то ДНК?

Вадим Корсаков всегда считал себя удачливым человеком.

Да и кем еще он мог себя считать, попивая вкуснейший турецкий кофе в собственном роскошном кабинете. Одно только кресло, в котором он сидел, стоило несколько месячных зарплат среднестатистического человека. Кожаное, мягкое, с эффектом массажа. Еще бы, за такие-то деньги! Учитывая, сколько он за него отдал, удивительно, что оно еще и минет не делает.

Мало того, что кабинет его, так еще и само кафе. Впрочем, как и несколько других зданий неподалеку.

Счастливчик, баловень судьбы.

В бизнесе да.

Единственное — в любви не везло. Всю жизнь попадались не те или не тогда, а еще не там, где хотелось. К тридцати пяти семьи не завел, сына не родил. Правда, построил дом и посадил несколько деревьев.

Пора… ой пора обзавестись семьей.

Оказалось, и дочка есть!

Ох, Аня, ох, хитрюга. Сбежала от него с плодом. Как могла? Главное — зачем? Уж он бы не обидел, пригрел, вернись она к нему беременной. Больше того, рад бы был. Ведь одной ночи с той, кого так давно хотел, явно недостаточно.

Чистая киска. Такой он ее считал.

Той счастливой ночью, когда увидел ее в своем клубе, чуть от экстаза не помер. Хотел угостить милаху коктейлем, но, когда официант предложил ей это, она отказалась, да с таким видом, будто ей подсунули какашку! В очередной раз эта фифа покрутила носом. Ох, как его это задело…

Переборщил с дозой, когда давал ее подружке-проститутке таблетку, чтобы подкинула в шампанское. Не рассчитал с массой тела, ведь Аня легче гусиного пера.

Когда привез милаху к себе, она уже была почти в отключке.

Джентльмен внутри него требовал дать девушке проспаться, а завтра спокойно выспросить причину столь ярой неприязни к его драгоценной персоне.

Однако в Вадиме сидел не только джентльмен, но еще и бабник. И тот требовал взять девчонку незамедлительно. Тем более что она уже лежала в его кровати.

Прислушался к бабнику. Почему? Да потому что так ему было приятней.

И ведь хотел быть с ней нежным. Честно! Тем более что девчонка такая маленькая, хрупкая. А она возьми да назови его Тиграном. И потянулась к нему губами вся такая на все готовая. Не сдержал гнева, взял грубо. Хотя она вряд ли почувствовала это, потому что, когда закончил, любовница уже отключилась.

Та ночь была для Вадима сплошным разочарованием. Не такого первого раза с Аней он хотел. Желал ответных чувств, а не получил ни капли. В расстройстве напился виски и уснул в той же постели, где оставил любовницу. Думал, утром расставит все точки над i, объяснит маленькой дряни, что больше никакого Тиграна в ее жизни не будет. Только он.

Проспал… не услышал, как проснулась, ушла.

Решил дать ей несколько дней прийти в себя, одуматься.

Выяснил, где проживала, пришел к ней домой, а девчонки-то и нет как нет. Очень скоро узнал, что уехала в другой город и вышла замуж за Мурадяна, будь он неладен.

Чертыхнулся, послал ее мысленно на три буквы. Постарался забыть с помощью огромного количества женщин. Почти удалось, а все же на задворках памяти то и дело всплывали воспоминания о сладких губах, дерзких грудях и обалденной заднице.

Каким-то образом Аня воплощала в себе все, что ему нравилось в женщинах. Фигура, цвет волос, лицо, которым хотелось любоваться, чистота. К тому же она оказалась на редкость плодовита. Такая без проблем родит ему сына или даже двух.

Вот если бы не характер высокомерной суки…

Ну ничего, это он из нее выбьет, причем очень быстро. Еще раньше бы выбил, не выйди она замуж за Мурадяна. Ни за что бы не оставил ее в покое, продолжай она жить в родном городе.

Как же повезло Вадиму, что Мурадян узнал про ДНК дочки, как же подфартило, что выгнал жену. Выгнал. Прямо ему в лапы. Уж он Аню теперь не отпустит.

Это ничего, что она восприняла его так сильно в штыки. Покочевряжится, подуется, но пойдет на все, что он ей предложит. У нее попросту нет выбора. Кому она нужна с довеском? А вот Вадиму очень пригодится. Тем более что довесок его собственный.

Он не будет ее долго мучить.

Два-три месяца в роли «пустого места» для Ани будет более чем достаточно. Спесь собьется быстро. Очень скоро она у него станет с рук есть и будет благодарна за все, что он предложит. А он предложит много.

Почему бы и не жениться на Ане?

Она, пожалуй, единственная, к кому он долгие годы питал интерес. Стоило снова ее увидеть, и как стрелой пронзило. Сразу снова ее возжелал, аж зазудело во всем теле. Эта девушка должна быть его.

Он мысленно уже представлял, как возьмет Аню впервые за столько лет. Обставит дело с шиком. Приведет ее в свой дом, покажет, чего она лишилась, сбежав от него. Отведет в свою роскошную спальню, и там уж…

От мыслей его отвлек настойчивый стук в дверь.

— Я же сказал, что занят! — гаркнул он, подумав, что его, как всегда, беспокоит главный администратор.

Однако в дверях показались двое полицейских.

И не просто так показались, тут же начали качать права, обвинять его. Его! И в чем? В похищении собственной дочери?!

У Вадима чуть глаза из орбит не вылезли от подобной наглости. Тут уж не удержался, подскочил с кресла, уперся в стол руками и заорал на весь кабинет:

— Вы что буравите? Какая, на хер, статья сто двадцать шесть? Я забрал собственную дочь! Дочь, вы меня понимаете?! Вы слышите хоть, что я говорю?