Полицейские не понимали. И не слышали.

Они двинулись к нему, пачкая темными следами новый бежевый ковер.

— Пройдемте с нами, — процедил первый, снимая с пояса наручники.

Вадим не верящим взглядом уставился на этого самоубийцу. Уж больно серьезен тот был. Наконец сообразил — надо договариваться. Эта сучка, должно быть, написала на него заявление, и тупые служивые тут же влезли куда не надо.

— Я сейчас сделаю пару звонков, и мы решим этот вопрос, — проговорил он с деловым выражением лица.

— Вы поедете с нами сейчас, — ответил полицейский деланно вежливым тоном, что казалось издевкой из-за его каменного выражения лица.

— Никуда я не поеду! — снова заорал Вадим.

Не успел и глазом моргнуть, как его скрутили и припечатали мордой к собственному столу, а через секунду в запястья врезался металл наручников.

— Ты обалдел, служивый? — орал он, когда его уводили. — Я через час выйду, а ты лишишься работы, это я тебе обещаю!

Когда уезжал из дома, Тигран велел Ане отдыхать.

Но как отдохнешь, когда дочка непонятно у кого? А вдруг ее обидят? А вдруг поранят? Вдруг у нее случится приступ астмы? Ведь этот гад совершенно не в курсе ее проблем со здоровьем. Сотни этих «вдруг» барабанили мозг Ани без остановки.

Она вся извелась, представляя себе самые кошмарные картины, хоть и верила в то, что Тигран вернет Лейлу домой.

Решила заварить ромашкового чаю, отправилась на кухню. Налила воды из маленького бокового крана, который был оснащен фильтром. Поставила греться.

Чайник у них был с прозрачными стенками и синей подсветкой. Ане раньше нравилось наблюдать, как играли и переливались красками пузырьки при закипании. Вот и теперь она уставилась на пляску пузырьков. Однако вместе с ними в воде плавали еще и серые хлопья накипи.

Но откуда же в чайнике взяться такому количеству накипи? Тигран что, не пользовался фильтром? Ни разу его не почистил?

Аня оглядела кухню внимательней, и то, чего еще недавно не замечала, бросилось в глаза. Раковина оказалась полна грязной посуды, стол украшали разноцветные пятна, на полу много крошек, а под столом виднелся огрызок яблока в окружении фантиков от конфет.

Прошлась по остальным комнатам и ужаснулась. Везде пыль, бардак и запустение.

Она не жила здесь чуть больше месяца, а дом успел превратиться в хлев. Как так? Тигран тут вообще не прибирал? Хоть бы нанял кого, если самому было лень.

Впрочем, для того чтобы убрать бардак, надо его как минимум заметить. А муж никогда не был внимателен к быту, тем более не занимался уборкой сам.

Купить новую мебель — это да. Потратить вечер на то, чтобы выбрать для Ани самый современный пылесос, — легко. Но чтобы хоть раз им воспользоваться самому… Нет, это не про Тиграна.

Видно, пока ее не было, муж не изменил своих привычек. Возможно, даже не замечал, в какой грязи жил.

И Аня взялась за дело.

Начала с кухни. Перво-наперво заправила под завязку посудомойку. Потом взялась собирать мусор со стола и пола. Коробки из-под пиццы, контейнеры из ресторанов, пакеты из-под пряников. Понятно, чем Тигран питался.

Открыла холодильник и поняла — нет, ужас не на кухне, ужас тут.

Белый двухдверный красавец изнутри напоминал склеп, столько там было испорченной еды, просроченных продуктов. И венец всему — еле впихнутая поверх контейнеров тарелка с нарезанной колбасой и сыром. Нарезка была изрядно заветренна, на колбасе виднелась плесень.

Ням-ням, как вкусно.

Непонятно, как по кухне еще не бегало полчище тараканов.

«Хрюша ты, Тигран!» — хмыкнула про себя Аня.

Оказалось, что уборка — отличное занятие, чтобы хоть немного отвлечься, чуточку унять съедавшую изнутри тревогу. Все лучше, чем лезть на стенку от бессилия.

Аня трудилась как робот с только что заряженной под завязку батарейкой. За ночь дом преобразился до неузнаваемости. Не осталось в нем ни пылинки, ни самой завалящей соринки. И ни одной протухшей колбаски.

Примерно к четырем утра, когда уже еле-еле передвигала ноги, Аня спустилась в гостиную, которая соседствовала с прихожей. Заняла выжидательный пост на диване — как раз чтобы видеть дверь. Накрыла плечи клетчатым пледом, обняла подушку, прилегла на мягкий подлокотник, и сама не поняла, как заснула.

Ей снилась Лейла.

Самая замечательная девочка на свете — ее дочка. Они вместе лепили из пластилина цветочки, потом пекли пирожки из настоящего теста, лопали их с какао. Было так хорошо, что не хотелось просыпаться.

Однако проснулась, услышав в дверях крик:

— Мамочка!

Резко села, даже не поняв, что уже день. Помотала головой, но все равно не поверила своим глазам. К ней во всю прыть неслась дорогая дочка.

Думала — сон. Но нет! Маленькие ручки уже ее обнимали, сладенькие губки целовали в щеку.

— Доченька моя! — охала Аня и плакала от счастья.

Тигран наблюдал, как Аня обнимает Лейлу, и на душе у него светлело.

Вот она, его семья. Самая любимая, а другой никогда и не будет, потому что ни для кого другого в его сердце места не найдется. Оно занято этими двумя девочками. Драгоценными.

После того как Аня несколько раз звонко расцеловала Лейлу, она бросилась к нему.

— Спасибо тебе! — на выдохе проговорила она и повисла на шее, прижимаясь к нему всем телом.

Одним своим касанием лишила Тиграна способности дышать, так он был счастлив получить от нее это объятие.

Однако сюсюкать было некогда. Дело прежде всего.

— Не нужно меня благодарить, Аня. — Он отстранил ее от себя. — Я сделал то, что был должен. А теперь соберись, поедете с Лейлой к Авику, ладно? Погостите там немного, максимум день. Я кое-что улажу и заберу вас.

Думал, жена начнет противиться, задавать вопросы. Соображал, как бы мягче на них ответить. Однако Аня ничего не спросила. Слишком счастливая после возвращения дочки, она лишь кивнула. Всегда бы была такой послушной.

— Пойдемте, девчонки, — позвал их Авик.

Очень скоро семья уехала.

Тигран же не терял ни минуты. Встретил во дворе техника, которого вызвал заранее. Стал вместе с ним устанавливать камеры по периметру двора.

Той, что висела над входом и фотографировала пришедших, для задуманного было явно недостаточно. Ему нужны будут неопровержимые доказательства того, что в его дом проникли со злым умыслом.

Пока сидел в своем кабинете, проверял по ноутбуку, как работали камеры, техник ушел, зато вернулся Авик. Тигран видел на мониторе, как тот проходил через двор. Прислал сообщение товарищу: «Иди в кабинет».

Как только друг показался, тут же отрапортовал:

— Девчонки у меня, отдыхают. Я заказал им еду.

— Хорошо, — Тигран кивнул. — А сам чего приперся?

— Объясни, что ты собрался делать, — потребовал друг.

— Покалечить одного гада, — пропыхтел Тигран, закрывая ноутбук.

— В смысле? — Авик уставился на Тиграна немигающим взглядом. — Я не понял…

— А что тут непонятного? — пожал он плечами, вставая. — Корсаков думает, что ему закон не писан. Стопроцентно подключит связи, чтобы его выпустили из обезьянника. И если я верно оценил количество мозгов у этого урода, то он сразу помчится сюда. Еще правым считать себя будет, попытается силой проникнуть в мой дом, чтобы забрать Лейлу. Тут-то его будет ждать сюрприз.

Сказав последнее, Тигран злобно ухмыльнулся.

Представил, как будет отрывать ублюдку руку или ногу. Неважно, какую часть тела. Целым он его двор не покинет. Главное — подставить все так, чтобы на камеру это выглядело как самооборона, а потом утащить гниду в «слепое» место и надрать задницу по полной программе. Поскольку дело будет происходить в Краснодаре, значит и разбираться в случившемся станет местная полиция. А тут у Тиграна знакомств сильно больше, чем у Корсакова. Это он у себя в городе-деревне кум королю, сват министру, а здесь все как раз наоборот.

— Тигран, а не сильно ли ты рискуешь? Этот урод так и так сядет… Саныч уже роет под него здоровенную яму. Нашел двух девушек, которые по непонятным причинам забрали заявления об изнасиловании. Он поговорит с ними. Подожди немного, возможно найдет еще кого-то. Корсакова прикроют. Зачем самому марать руки? Лучше вызови полицию, и…