Таким тоном он разговаривал со мной лишь однажды. Той ночью, когда я забеременела.

– Думаю, в маму. Она у меня красавица, – с улыбкой отзываюсь я, но внутренне все же напрягаюсь.

Мне не нравится, куда Вавилов клонит. Комплименты, томные взгляды и пребывание с ним наедине – слишком скользкая дорожка. Наше общение – словно танец на тонком льду. Одно неловкое движение – и хрупкая опора под ногами треснет.

– Любопытная штука – гены, – задумчиво тянет он. – Дети так много берут от своих родителей.

Господи. А вот эта тема мне не просто не нравится – она меня парализует! Гены, сходство с родителями… Пусть еще скажет, что диагнозы тоже по наследству передаются! Тогда моя выдержка точно осыплется в крошево.

– Слушай, Саш, – я отрываюсь от спинки дивана и вновь расправляю плечи. – Мне было приятно поболтать, но время все же не резиновое… Мне правда пора.

– Хорошо, – Александр вскидывается вслед за мной. – Пойдем. Я тебя подвезу.

Он подхватывает со стола телефон и устремляется на выход.

– Спасибо, конечно, но в этом нет необходимости, – отзываюсь я, направляясь к двери, которую он для меня любезно открыл.

– Ангелин, ну ты как всегда, – ухмыляясь, мужчина качает головой. – Вот ты можешь хоть раз со мной не спорить? Просто кивнуть и сесть ко мне в машину?

Я иду по коридору, а он движется следом. На небольшом расстоянии. И спину снова жжет его взгляд.

– Нет, – нажимаю кнопку лифта. – Мне кажется, мы с тобой не в тех отношениях, чтобы вместе ездить домой.

– А что, в совместных поездках есть какой-то криминал? – спрашивает он.

Ведь издевается. Точно вам говорю, издевается. Ну не может мужчина с его мозгами не понимать, о чем я говорю. Просто специально провоцирует меня. А вот зачем – это уже другой вопрос.

– Криминала нет, – залетаю в лифт и яростно жму кнопку этажа, на котором находится мой кабинет. – Но с точки зрения морали ситуация так себе. Ты как-никак женат.

Лицо Александра, зашедшего в кабину вслед за мной, как-то резко меняется. Черты заостряются, а взгляд становится опасным.

– Я предлагаю тебе сесть ко мне в машину, а не лечь в постель, – угрожающе чеканит он.

Каждое его слов – хлесткий выстрел. Мы находимся в замкнутом пространстве, и он подавляет меня свой мужской энергией. Она проникает ко мне в легкие через нос, забивается под кожу через поры. От нее не скрыться и не спрятаться. Он может раздавить меня как букашку.

Поджимаю дрожащие губы и тихо произношу:

– Не надо, Саш. Я сама доеду.

Двери передо мной медленно разъезжаются в стороны. Я спешно шагаю прочь из лифта и, не оглядываясь, несусь по коридору.

Я прошу Господа о том, чтобы Вавилов ехал дальше, вниз, не выходил на моем этаже… Но тяжелые ритмичные шаги, раздающиеся за спиной, красноречиво говорят о том, что мои мольбы тщетны.

Пока я суетливо сгребаю вещи с рабочего стола себе в сумку, Александр, привалившись плечом к дверному косяку, молча наблюдает за мной. В его мимике нет напряжение или злости – лишь вновь проступившая усталость.

Я же, напротив, возмущенно пыхчу и, вероятно, полыхаю всеми оттенками красного. Мне непонятен его внезапный напор. Как и желание меня подвезти. Чего он добивается? Зачем ему на ночь глядя вдруг понадобилась моя компания?

В кабинете никого, кроме нас, и оттого моя паника возрастает в разы. Мне физически тяжело находиться с Александром тет-а-тет в пустом помещении. Это будто одна из разновидностей моральной пытки.

Накидываю на плечи пиджак и забираю из гардероба плащ. Меня напрягает, что для того, чтобы покинуть кабинет, придется пройти мимо Вавилова. И даже не просто пройти, а прямо-таки протиснуться. Он своей широкоплечей фигурой почти весь проход загородил.

Притормаживаю у двери и мрачно интересуюсь:

– Позволишь?

Александр не торопится с ответом. С утроенным внимание изучает мое хмурое лицо.

– Саш, пожалуйста, – произношу чуть тише. – Я правда опаздываю.

Вавилов отодвигается, открывая мне путь. Однако и сам идет следом. Ни на шаг не отстает.

Снова останавливаюсь напротив лифта и, чтобы хоть как-то усмирить нервы во время ожидания, принимаюсь барабанить пальцами по ремешку висящей на плече сумки. Александр стоит рядом и, в отличие от меня, являет собой образец бронебойного спокойствия. Мышцы лица расслаблены. Руки непринужденно висят вдоль корпуса. Осанка по обыкновению царская. Создается ощущение, что его и пушечный выстрел из себя не выведет.

Украдкой рассматриваю его благородный профиль, когда мужчина внезапно поворачивается, и наши взгляды вновь встречаются. Его, пронзительный и подчиняющий, и мой, стыдливый и трепещущий.

Вот черт! Меня словно поймали с поличным! А ведь хотела казаться равнодушной…

Торопливо дергаю головой и снова гляжу вперед. Нет, Вавилову не удастся вновь заманить меня в свои сети и запудрить мой бедный мозг. Однажды я уже повелась на его обаяние и харизму, а взамен получила лишь разбитое сердце и перевернутую с ног на голову жизнь.

Спасибо, с меня хватит. Я предпочитаю учиться на своих ошибках, а не повторять их.

Лифт дзынькает, извещая о своем прибытии, и я тут же ныряю в глянцевую кабину. Хотя уже заранее знаю, что Александр последует за мной.

– Давай проясним ситуацию, Ангелина, – его баритон в замкнутом пространстве кажется еще более густым. – Мы с тобой не чужие люди, поэтому я не вижу ничего дурного в том, чтобы подвезти тебя до дома. Так что давай не будем усложнять? В конце концов, ты задержалась по моей вине.

Боковым зрением замечаю, что он смотрит на меня, но сама упорно продолжаю буравить взглядом двери лифта.

– Мне не впервой задерживаться на работе, – цежу я. – Так что оставь свои беспокойства.

– А кто сказал, что я беспокоюсь? – Вавилов усмехается. – Я просто хочу провести с тобой еще немного времени.

Нет, ну это уже чересчур! Сколько можно играть со мной в кошки-мышки? Я ведь тоже живой человек! Со своими чувствами и переживаниями!

– Зачем? – не выдержав, впиваюсь в него острым взглядом.

Голос подскакивает на несколько октав и делается визгливым, но сейчас меня это ничуть не заботит. Я взвинчена и рассержена. Потому что мое исцеление от чувств к своенравному боссу лишь относительно.

Пока Вавилова не было рядом, я думала, что пережила этап наивной влюбленности в него. А теперь… Теперь я снова чувствую раздрай. Словно одна часть меня тянется влево, а другая – вправо. Словно меня на куски разрывает от противоречий. А он пользуется моей слабостью, изводит меня. Натуральный змей-искуситель, не иначе!

– Зачем тебе это нужно, Саш? – повторяю свой вопрос и, не дождавшись ответа, добавляю. – Ты уехал. Наладил личную жизнь. Теперь я хочу заняться тем же самым, понимаешь?

– То есть я мешаю тебе налаживать личную жизнь? – уточняет иронично.

– Вот именно!

Вылетаю прочь из лифта и, чуть ли не спотыкаясь, несусь к турникетам. Этот мужчина невозможен! И мне категорически не нравится, как он на меня действует! Почему в моей голове помимо воли вспыхивают всякие дурацкие мысли, а в душе – давно похороненные надежды?

Не глупи, Лина. Будь сильной. Ты ведь это умеешь.

– Ангелина, постой, – он опять меня преследует. – Да что с тобой такое? Я тебя чем-то обидел?

О, вопрос максимально странный. Хотя… Вавилов ведь не знает, через что мне пришлось пройти после его отъезда. Вот и спрашивает такие очевидные вещи.

– Нет, – отвечаю четко. – Просто момент, когда наше неформальное общение было уместно, уже давно в прошлом.

Вылетаю на улицу и холодный осенний ветер тут же неласково проходится по щекам. Еще совсем недавно в воздухе висела теплая золотая пора, однако сейчас она сменилась грязью, слякотью и свинцовым небом.

– Ангелин, послушай, – вновь начинает Вавилов.

Но я не даю ему закончить.

– Прошу прощения, Александр Анатольевич, но меня ждут. Всего хорошего.