– Немного вина? – через пару минут за моей спиной возникает Виталий с двумя наполовину наполненными бокалами.

– Не откажусь, – принимаю один из них и делаю небольшой глоток.

Вино – это хорошо. Поможет расслабиться и настроиться на нужный лад.

– А это кто? – киваю на фотографию в серебряной рамке, на которой запечатлена пожилая, но от этого не менее красивая пара.

– Мои бабушка с дедушкой, – с теплой улыбкой поясняет мужчина. – Оба успешные кардиологи.

– Ого… Выходит, твой выбор профессии неслучаен?

– Они оказывали на меня огромное влияние в детстве. И да, частично благодаря ним я решил стать врачом.

– Как здорово.

Пробегаюсь взглядом по другим фотокарточкам. Тут и личные снимки Светлакова, и кадры с каких-то врачебных симпозиумов, и изображения незнакомых мне людей.

Почти бесшумно Виталий подходит сзади и упирается подбородком мне в плечо. В этом жесте нет ничего предосудительного. Лишь легкий намек на то, что между нами возможно нечто большее.

– Ты вкусно пахнешь, – выдыхает мужчина мне в ухо.

А потом уверенным жестом разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, вынуждая наши взгляды пересечься. В его глазах я вижу мерцающий огонь томления, но сама, хоть убей, не ощущаю ничего похожего. Ни жажды, ни тоски, ни желания.

Меня будто опустошили. Высушили до предела, и я больше ни капли не могу из себя выдавить. Хоть и, видит бог, очень стараюсь.

Раньше я получала удовольствие, целуясь со Светлаковым. Мне нравился вкус его губ и аромат его кожи. Я правда наслаждалась процессом. Но сейчас во мне что-то перемкнуло. Виталий тянется ко мне, наше дыхание перемешивается, а я не испытываю ничего, кроме острого желания выдумать какой-нибудь благовидный предлог и скрыться в ванной.

Чтобы нормализовать пульс. Чтобы дать себе время еще раз все обдумать.

– Что-то не так? – догадывается он, переводя взор на мои плотно сжатые губы. – Я тебя чем-то обидел?

– Нет-нет, все в порядке, – бубню растерянно. – Мне… Мне просто надо в уборную. На пару минут, если ты не возражаешь.

– Эм… Ну конечно, иди, – он отступает. – Дорогу ты знаешь.

Ныряю в ванную и закрываю за собой дверь на щеколду. Да что ж это со мной, черт возьми, такое? Еще совсем недавно я планировала сделать вечер незабываемым, а теперь вот сижу на опущенной крышке унитаза и по неизвестным причинам пасую. Мне страшно, будто я никогда до этого не была с мужчиной, и хочется сбежать. Ну что я за дурочка?

Трясу головой, надеясь этим движением избавиться от иррациональных мыслей, но они по-прежнему со мной. Не уходят и не исчезают. А через пару секунду становится еще хуже, потому что в сознании нежданно-негаданно всплывает голос Вавилова и наш с ним спонтанный поцелуй в кабинете.

Как странно… Тогда я не испытывала ни страхов, ни сомнений, хотя, если вдуматься, происходящее между нами было неправильным и недопустимым. Почему, совершая откровенную ошибку, я не чувствовала угрызений совести? А сейчас, когда собралась поступить по уму, все мое нутро корежится от необъяснимого сопротивления?

Где здесь логика? Или все же правы те, кто утверждает, что у женщин она отсутствует?

Покусывая губы, поднимаюсь на ноги и подхожу к зеркалу. Вид у меня, прямо скажем, подавленный: кожа бледная, а в ярко накрашенных глазах читается испуг. Я выгляжу как человек, которого ведут на эшафот. И уж точно не как женщина, которая намеревается провести приятную ночь с мужчиной.

Что же со мной происходит? Неужели то, чего я так боялась, все же свершилось, и Вавилов опять возымел надо мной власть?

Подношу ладонь к губам, с ужасом осознавая, что так оно и есть. Как-то незаметно Александр вновь пролез в мое сердце и прочно там обосновался. Он не делал ничего такого… Просто помог Даньке, просто поцеловал… Всего один раз! А я уже вновь чувствую, что принадлежу ему.

Глупая! Глупая Лина! Которая совсем не учится на своих ошибках!

Как ошпаренная выбегаю из уборной и торопливо семеню в зал, где на диване меня дожидается Виталий.

– Ты в порядке? – спрашивает обеспокоенно. – Выглядишь немного болезненно…

– Поцелуй меня! – перебиваю решительно и в безудержном отчаянии сама приникаю к нему губами.

Мне нужна еще одна проверка. Еще одно доказательство безнадежной глупости собственного сердца.

Мы с Виталием целуемся страстно, порывисто, и я чувствую, что он не на шутку заводится. Но вот у самой внутри голо и зябко. Ни искры, ни пламени. Лишь ледяная сосущая пустота.

– Прости, я не могу! – приложив усилие разрываю контакт и отхожу от Светлакова на несколько шагов. – Прости, пожалуйста…

– Да что с тобой такое?! – тяжело дыша, он хмурится. – Ты весь вечер сама не своя!

– Да, я знаю… Все очень непросто, Вить, – с сожалением в голосе произношу.

– Так объясни мне, Лин! – восклицает. – Ты сначала тянешься ко мне, а потом вдруг отталкиваешь. То я тебе нужен, то нет. Ты ведь сама предложила поехать ко мне, помнишь? Сама намекнула на то, что сегодня наши отношения могут получить продолжение…

– Да, помню, – понурю голову.

– Ну так что изменилось, Лина? – он всплескивает руками. – Может, ты определишься наконец?

– Это все из-за Вавилова, – признаюсь устало. – Из-за моего босса.

– Что? – Светлаков теряется. – А он-то тут при чем?

Какое-то время я молча изучаю его мрачное лицо, а затем говорю:

– Он отец моего сына, Вить.

Эмоции Светлакова надо видеть. Тут и шок, и смятение, и ужас. Он зарывается пальцами в волосы и принимаемся мерять зал шагами. Так, словно при помощи ходьбы пытается справиться с потрясением от услышанного.

– Но почему? Почему ты столько времени об этом молчала?

– Не хотела ворошить прошлое, – пожимаю плечами. – Я вычеркнула его из жизни. Думала, что навсегда.

– Но что-то пошло не так, верно? – спрашивает зло.

– Да, он снова объявился. И помог Даньке. Тот таинственный благотворитель и есть Вавилов.

– Обалдеть! – выдыхает натужно. – Ну и Санта-барабара у вас тут!

– Вить, извини… Я знаю, что все слишком запутано…

– Запутано? Да не то слово! – он негодует. – Ты столько времени водила меня за нос, Лина! Дарила надежду, что между нами все возможно! А сама втихаря любила этого своего Вавилова!

– Это не совсем так…

– Но он же тебя бросил, Лина! Ты воспитывала Даньку сама. Тащила на себе все тяготы и невзгоды! А теперь твой босс снова нарисовался! Чего он хочет? Семьи? – испытующий взгляд Светлакова вспарывает кожу. – Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься? Один раз он уже обманул твое доверие, что мешает сделать это вновь?

Его слова ранят в самое сердце, но мне нечего возразить. Нечем обороняться. Потому что Виталий прав. Я дура. Наивная дура. На что надеюсь? Непонятно.

Это еще Светлаков не знает, что Александр женат. А иначе б непременно решил, что я тронулась умом. А, может, я и правда тронулась? Отталкиваю хорошего порядочного мужчину ради человека, который, вероятней всего, никогда не станет моим.

Да, у нас общий ребенок, но что это меняет? Он принц, женатый на принцессе. А я глупая простушка, которая возомнила черт знает что. Заблудилась в фантазиях. Заплутала в желаниях, которым не суждено стать явью.

– Твой гнев вполне обоснован, – испускаю тяжелый вздох. – Ты кругом прав и заслуживаешь женщины, которая будет безраздельно принадлежать тебе. Поэтому еще раз прости. За то, что подвела. За то, что потратила твое время.

Мне тяжело даются эти слова, но я чувствую, что должна их произнести. Сидеть на двух стульях – в высшей степени эгоистично, и Виталий не заслуживает роли запасного варианта. Наверняка где-то есть девушка, для которой он сможет стать единственным. И мне не следует уподобляться собаке на сене.

А что касается моих противоречивых чувств, это не его забота. Я сама должна решить свой внутренний конфликт, и делать это ценой чужого счастья как минимум несправедливо.