Стефан подается бедрами назад, и я обхватываю их ногами, будто боюсь разъединения. Темп ускоряется. Слова позабыты. С губ слетают лишь стоны. Мне чертовски нравится чувствовать тяжесть тела над собой. Я давно этого хотела. Тот случай в рыбацком сарае сорвал крышу. Определенно, с такими вещами нужно быть осторожнее. Я просто хотела переспать с парнем, чтобы прийти в себя. Убедиться, что я как все, а не чертовски особенная или что-то вроде того. А вышло так, что мы с этим парнем ходим по кампусу, притягиваясь друг к другу, как магниты. Да и могло ли быть по-другому? Я стояла перед ним обнаженная, горячая, готовая… для него, а он меня оттолкнул, сам того, очевидно, не желая. И… вот в этом моменте мы и зависли.

И теперь он, теряя остатки самоконтроля, исступленно вколачивается в мое тело. А я цепляюсь за его плечи и руки со вздутыми венами и изгибаюсь от наслаждения. Мне хочется просить его еще, и еще, и еще, но с губ срываются только бессвязные стоны. Сознание постепенно уплывает, все становится неважным. Главное, чтобы он не останавливался, иначе я не выдержу. Не смогу! Внутри меня он становится больше, тверже… И я с громким криком проваливаюсь в незамутненное удовольствие, где есть только «еще», «пожалуйста» и, кажется, его имя.

Дело откровенно близится к ночи, но вместо того, чтобы ехать домой, я лежу на спине Стефана в его спальне и вожу пальцем по его татуировке. Красные разорванные мышцы, белеющие в просветах кости, черная, будто обугленная кожа по краям. Я не знаю, кто это набивал, но мастерство потрясает. Настолько реалистично, что мне страшно было прикоснуться и причинить таким образом боль. Вот только Стефан даром что не мурлычет от удовольствия. Лежит и подставляется под мои пальцы. А если поднять взгляд выше, сразу натыкаешься на чертово колечко в ухе. Маленькое, серебристое, диаметром точно под него подобранное.

Мне не хочется никуда ехать. Не хочется возвращаться домой, разговаривать с отцом о пресс-конференции, думать о Майлзе, Джеймсе, Аманде и братстве. Со Стефаном все просто и понятно, несмотря на то, что связывает нас секрет моего брата и немного секса.

— Ужасно хочется курить. Ты убьешь меня, если я закурю? — спрашивает Фейрстах лениво.

— Тебе обязательно портить момент? — фыркаю я. Дело не только в сигаретах: если он сейчас встанет, все сломается.

— Почему тебе так сильно не нравится запах сигарет?

Я скольжу взглядом по его красивому лицу, раздумывая, стоит ли отвечать.

— Сквозь него проступают только самые сильные ароматы. И это касается не только того, кто курит. Нельзя узнать настоящий запах человека, который курит.

— Черт, это ты меня только что знатно уделала, ты ведь это поняла?

— Ты спросил — я честно ответила, — пожимаю я плечами.

Стефан ловко перекатывается, подминая меня под себя. И ведет носом вдоль моей шеи сверху вниз, явно впитывая запах. И ниже, до самого пупка. Он бы продолжил, но получает от меня коленом в бок.

— Ты в курсе, какая ты смешная? — искренне смеется он.

— Зато ты просто ужасен, — фыркаю я, скрывая смущение.

— Быть может, ты права и это того стоит.

После первого раза на диване Стефан сообщил, что собирается не курить, а поесть. Заказал какую-то еду и долго потешался над тем, как я китайскими палочками выбирала креветки и овощи из лапши. В конце концов он обозвал меня потрошительницей, а затем слопал лапшу. И сейчас, если честно, я об этом жалею. Потому что после продолжения марафона уже в спальне всерьез голодно.

Потом мы бесконечно долго плавали в бассейне, болтая о Калифорнии, серфинге и, как ни странно, Эйдане. Так я узнала, что Стефан был в клубе. И, очевидно, не один. Ну или искал компанию на вечер. И немножко напряглась, потому что… ну, я, видимо, вляпалась в модные нынче свободные отношения. И в этом плане я совсем не модная. Не представляю себя встречающейся с несколькими людьми. Меня даже никогда не тянуло попробовать нечто подобное. Зато Стефану, очевидно, нормально. Побывала одна на комоде, следующую зовем на диван. Интересно, он хоть как-то нас различает?

Думала я об этом, думала и без малейшего напряга поднялась с ним в спальню на второй круг. Я уже догадалась, что мы с Истхолдом не должны были пересечься ни в какой реальности, а тем более в постели, а потому даже интересно, как это могло бы быть. Потрясающе могло, конечно же. И, видимо, именно свободным отношениям некоторых я должна сказать за это спасибо.

Вдруг Стефан резко поднимается, врываясь в мои мысли, и тянет меня за собой.

— Не хочешь потанцевать?

— Что? — спрашиваю я обалдело. — Потанцевать?

— Мне показалось, ты это дело любишь.

Он следил за мной у Масконо. Нигде больше я на глазах у Стефана не танцевала. И было это явно до случая в сарае, потому что едва я успела выйти и устроить разнос Клэр, как Питер Аштон вознамерился утонуть.

— А давай, — соглашаюсь я.

— Без одежды.

По моим критериям безумства танцы голышом идут где-то между небезопасным сексом на комоде и минетом в туалетной кабинке. Но я тем не менее начинаю двигаться под музыку и даже соглашаюсь, что так веселее. Особенно вдвоем. Особенно если чередовать с поцелуями.

Стефан

Звездочка возвращается домой в третьем часу ночи. А я сижу на мотоцикле, гляжу ей вслед и подавляю порыв догнать и напоследок впиться губами в ее губы. Если завтра она опять напишет мне очередную херню по поводу того, что у нее и без меня все сложно, дел по горло, брат не найден, а ублюдский Докери не покорен, то я либо придушу ее, либо закину на плечо. А затем, опасно лавируя на мотоцикле, довезу до своего дома и запру.

У нее случилось что-то серьезное, сегодня она сама на себя не похожа. Во всем мне уступила, а это вообще не в ее характере. И допытываться я не стал. Накормил, поимел, развеселил. На большее мне не хватает полномочий. Это дико бесит, но я решительно настроен это изменить.

Если Звездочка уверена, что с возвращением брата она станет легкой и свободной снова, то я перерою все Соединенные Штаты, чтобы его найти. И приволоку к ней обратно.

Потому что для меня она идеальная. И она этого не понимает. В ее голове чертов клубок проводов, который искрит, не переставая, тревожно звеня и отвлекая. Бесконечная гонка, бесконечный стресс. Этот лепет про конференцию… как только вопрос пойдет об исключении, если я всерьез захочу остаться, то просто выпишу чек. Генри Абрамс даже близко не так принципиален, как его дочка. А не захочу, так… бюро охоты за головами открою. Я скоро профи уже в этом стану. Или скооперируюсь с Эйданом и открою официальный серфинг-клуб, придумаю ему кубок и буду рулить всякими Эммерсонами через него. Уверен, что у меня получится.

Слышал бы это Норт, он бы тряс меня за грудки, пока из головы не вылетела бы вся дурь. Как жить без высшего образования?

Усмехнувшись, я тянусь за сигаретами и прикуриваю. Жду, когда одно из окон загорится, знаменуя, что Шерил поднялась к себе. Проходит минут пятнадцать, прежде чем загорается ее окошко. Привет, так вот где твоя спальня, Звездочка?

Темный силуэт на фоне желтого прямоугольника замирает. Ну же, выгляни, Шер. Я все еще тут, ради тебя.

Она этого не видит. Тогда я беру телефон и пишу ей.

Стефан: «Твои родители не слегли с инфарктом из-за столь позднего возвращения?»

Звездочка: «Попытались. Но я объявила, что пусть только заикнутся о комендантском часе, и я съеду».

Знают ли ее родители, с кем конкретно она уже второй раз зависает в такой час? Если да, то мне реально грозит исключение. Хотя я уверен, что, если это случится, Шер отцу не простит. У нее собственные представления о чести.

Стефан: «Сладких снов, Звездочка».

Звездочка: «Как ты пишешь мне за рулем?»

Стефан: «Выгляни в окно».

Занавеска резко отодвигается, являя мне зрелище опирающейся о подоконник и всматривающейся в темноту Шер. Я поворачиваю к ней горящий дисплей телефона.