Отец оборачивается и смотрит. Многообещающе. Не знаю, что с ним сделалось за время моего отсутствия, но то ледяное равнодушие, которое я раньше ненавидел, заменилось чем-то еще более темным и мерзким. Теперь по нему стало видно, что человек он не здоровый психически.

— Бросьте, — закатывает глаза Клосс. — Свидетели — не улики. У вас ничего нет.

— Ваша честь? — не обращает на него внимания Купер.

На мгновение у меня все внутри сжимается, потому что мне прекрасно известно, сколько судей было у отца на крючке. Если Норту действительно удалось найти непредвзятого, то это просто какое-то чудо. И сейчас момент истины.

— Мистер Купер, давайте послушаем вашего нового свидетеля, — благосклонно соглашается тот.

И я выдыхаю с облегчением.

Как я уже говорил, каждый раз, рассказывая свою историю, я представляю, что это было не со мной. Но сегодня абстрагироваться особенно сложно, потому что я делаю это прямо на глазах у девушки, перед которой не хочу выглядеть слабаком.

— Мистер Фейрстах, будьте добры рассказать, как вы познакомились с мисс Тиффани Фейрстах, до замужества бывшей мисс Тиффани Райт.

Я знал, что этот вопрос случится. Я знал, что он выставит меня законченным ублюдком, но… речь вообще не о моей репутации. Точнее была бы. Если бы не сидящая в зале Шерил. Мне безумно хочется, чтобы она встала и ушла. Но не попросишь же ее об этом прилюдно. Хотя я почти готов…

— Мы познакомились на студенческой вечеринке.

Тиффани невольно вжимает голову в плечи. Да уж! У Купера выразительно приподнимается бровь: это ты, значит, решил отделаться таким лаконичным ответом?

— Расскажите подробнее, — тем не менее говорит он невозмутимо.

И, собственно, он абсолютно прав. Потому что то, как именно мы познакомились, потянуло за собой целую вереницу событий.

— В качестве посвящения в местное сестринство Каппа был выбран секс с моим братом. С Нортоном. Однако мисс Райт посчитала, что со мной этот трюк проделать легче. Все равно никто не различит.

Говоря это, я стараюсь смотреть куда угодно, но только не на Шерил.

— И по какой же это причине?

— По той, что я не такая высокомерная задница, как брат. И если нет причин отказываться от секса, я от него не отказываюсь. Думаю, со мной многие согласятся.

Из зала долетает смешок. Это, кажется, Надин.

Судя по виду Купера, сейчас его хватит инфаркт, но тут вмешивается судья.

— Мистер Фейрстах, — глядит на меня судья поверх линз очков. — Выбирайте выражения, вы в суде.

— Прошу прощения, ваша честь.

— И что же было дальше? — подталкивает меня адвокат Тиффани.

— Тиффани сняла видео, где мы на кровати в спальне Норта, и сделала вид, что отключилась. Не скажу, что был в восторге от окончания вечера, но еще больше мне не понравилось, что на следующий день весь колледж насладился капчами из этого видео. Только на нем был якобы не я, а мой брат. В общем, от этой истории пострадали мы оба.

— И по этой причине вы решили использовать мисс Райт, чтобы…

— Чтобы выбраться из наркобизнеса отца. Я неоднократно предпринимал такие попытки, но каждый раз это заканчивалось физическими увечьями. И я собственными глазами видел, сколько людей в правоохранительных органах им замазаны. И еще — нет, — фыркаю. — Тиффани я решил использовать в своих целях по совершенно иной причине. Видите ли, немногие девчонки разводят нас с братом, как последних лохов, даже не напрягаясь. Подумал, чем черт не шутит. Вдруг и с отцом прокатит? Она уже мне задолжала. Таким образом, я сказал Тиффани, что либо она соглашается прокатиться со мной по нескольким вечеринкам в качестве сопровождения, либо тот факт, что на видео не Норт, станет известен Каппе. А это означало травлю. Тиффани, конечно же, согласилась на первый вариант.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Тут, не выдержав, я бросаю взгляд на Шерил, но она сидит с непроницаемым лицом и смотрит куда-то вниз. Вообще ничего не разобрать. В животе поселяется мерзкое, тревожное чувство. Клянусь, если после этого заседания Шер решит меня кинуть, я убью брата. И Тиффани. И отца. И еще половину Бостона.

— Мистер Фейрстах, позвольте прояснить один момент. По какого рода вечеринкам вы собирались возить мисс Райт?

— По вечеринкам, на которых с подачи отца распространялись наркотики, — говорю, пытаясь дистанцироваться.

— С подачи вашего отца или нет — нужно еще выяснить, — вмешивается Клосс.

— Замечание, мистер Клосс, — хмурит кустистые брови судья. — Дождитесь своей очереди.

— Тем не менее, раз уж речь зашла об этом, мистер Клосс, — оборачивается Купер. — Напомню, что с мистера Стефана Фейрстаха были сняты обвинения в умышленном распространении наркотиков в связи с тем, что был доказан многолетний вред его здоровью. Все его действия совершались под давлением. К тому же мистер Фейрстах оказал помощь следствию.

— Купер, — поджимает губы судья. — Продолжайте допрос свидетеля!

— Прошу прощения, ваша честь, — льстиво кивает адвокат, из-за чего мне сильно хочется поморщиться. — Мистер Фейрстах, когда мисс Райт узнала, чем именно вы занимаетесь?

— Не могу точно сказать. Недели три спустя. Но ее это не испугало. После очередного волеизъявления отца в физической форме я понял, что затея может закончиться для нее очень плохо, и решил все прекратить. Но Тиффани продолжала настаивать на продолжении. Караулила меня в кампусе, забрасывала какими-то собственными наивными идеями.

— И когда вы поддались на уговоры?

— Когда отец собрался баллотироваться в губернаторы штата. Я знал, что с такой поддержкой у него получится и тогда насилия станет больше. Насилия не надо мной, а вообще.

— И что вы сделали?

— Мы с Тиффани разработали план. Решили разыграть сценку со спешным обручением в надежде, что отец попытается от нее откупиться и потребует сделать аборт. Это бы дало нам… повод его шантажировать. Только, как выяснилось, именно тот первый опыт с катанием по вечеринкам сыграл против нас. Говард выяснил не только личность Тиффани, но и то, что она к тому моменту встречалась с Нортом. Он потребовал от нее убраться из нашего дома и больше не показываться, а чтобы дошло наверняка, пустил по следу Баса.

Я останавливаю рассказ. Дальше самая тяжелая часть. Фактически признание в том, что я пытался с полным осознанием ответственности убить человека. И не вышло это вовсе не потому, что у меня дрогнула рука.

— Отец задержал меня, а потому я нашел Баса и Тиффани уже на крыше. Пистолет, который был у нее с собой для самообороны, валялся в нескольких футах. Разговора я не слышал: шел сильный дождь. Я был уверен, что отец дал своему наемнику наказ избавиться от Тифф. И я поднял пистолет. Тиффани вроде бы даже пыталась мне сказать, что это все не взаправду, что убивать ее никто не собирается, но… я держал на мушке человека, который мучил меня годами и который угрожал мне, а еще угрожал моему другу. И он обзывал меня трусом, говоря, что у меня не хватит духу. Хватило. Я спустил курок. Но я не учел, что порох промок под дождем. Случилась осечка. И тогда Бас сбросил Тиффани с крыши.

И снова длинная пауза. Шерил больше не прячет глаза, по ее лицу видно, какое впечатление производит этот рассказ, посмотреть в ответ я не могу. Это слишком. Я так старался убежать от своего прошлого и начать сначала, но какое там! Я стискиваю рукой колено так, что это причиняет боль, а потому отрезвляет.

— Что было дальше? — мягко настаивает Купер.

— А дальше мисс Райт вернулась в университет. И вместо памяти — чистый лист. И я единственный знал, что ее попытаются убрать снова. Я хотел ей помочь и не знал как. В прошлый раз я сделал только хуже. Я предпочел бы, чтобы она уехала. Или чтобы на ее сторону встал Норт, противостоя отцу… только никто не спешил ей помогать. Придурок Норт решил, что у нас был роман за его спиной. — Тут я издаю смешок. От желания курить аж пальцы сводит. — А она все бегала вокруг меня и прессовала кольцом, которое я купил в доказательство помолвки для нашего отца. Как тут не вляпаешься снова и не начнешь помогать? — вздыхаю. — Ее пытались убить еще несколько раз. В номере отеля, где ее по счастливой случайности не оказалось, прямо на улице, на Рождественском спектакле в Бостонском колледже и в конце концов — в доме моего отца.