— Мам, он здоровый, взрослый мужик. Пусть сам зарабатывает, сам справляется! Хватит возиться с ним, как с полоумным!

— Маша, вот будут у тебя дети, ты сама все поймёшь.

Вот поэтому я и не хочу детей. И семью.

Наш разговор прервал появившийся со спортивной сумкой брат:

— Ну что, я готов! Стартуем?

Но уехать сразу не получилось, мама собирала нам в дорогу сумки с продуктами. Я пыталась остановить ее, но поняла, что бестолку.

— Не ругайтесь только, — попросила она, помахав на прощание рукой.

Я включила погромче музыку, избегая тем самым любых разговоров, выехала на трассу и надавила на газ. Пять часов, всего пять часов, и я снова избавлюсь от брата на долгое время. Не все родственные связи требуют того, чтобы за них держались.

— Как представляю, что ехать с тобой ещё несколько часов, глядя на твою кислую физиономию, так самому тоскливо становится, — минут через тридцать Миша не выдержал и заговорил первым. — Ты заметила, как сдала мама?

— Да.

— И дома срач у нее тот ещё… Раньше гораздо чище было.

— Возможно, если бы ты не таскал деньги, которые я ей передаю, мама смогла бы заняться домом.

— Не об этом же речь, — поморщился брат, игнорируя мои слова, — может, ее врачу показать?

— Неужели тебя это беспокоит? — не скрывая сарказма, поинтересовалась я. — Хватит изображать хорошего сына, мы уже уехали с твоей театральной сцены.

— Иногда ты становишься такой невыносимой, — Миша по старой привычке, сохранившейся ещё со школьных лет, чуть дёрнул головой, откидывая длинную челку на бок. Такой хорошо знакомый жест — того Миши, который был ещё моим близким человеком.

— Я могу высадить тебя прямо сейчас, — не осталась я в долгу.

— Мне до конечной с тобой.

— Не поняла, — чувствуя подвох, переспросила я.

— Если ты не забыла, то половина твоей квартиры — моя. И я собираюсь вернуться на свои законные квадратные метры. Сюрприз.

Я ударила по тормозам, заставляя машину резко остановиться, благо на трассе рядом никого не было. Миша не пристёгивался,и я очень надеялась, что после этой выходки он разобьёт свою смазливую рожу об приборную панель.

Брат протяжно взвыл, закрывая лицо руками, только глаза возмущенно сверкали, глядя на меня:

— Нет, ты точно сдурела! — зарычал он, — кто тебе руль доверил, идиотка?

— Ты не будешь жить со мной, — заорала я в ответ, — ты не появлялся в этой квартире три года, не платил за нее квартплату, ты спустил мамины деньги, ты бабушку довел до могилы своими выходками! Я тебя ненавижу, ненавижу, урод ты!

Слова лились из меня потоком, я била Мишу в плечо кулаком, но мужчина даже не сопротивлялся.

Брат прекрасно понимал, что во всем этом виноват только он.

Остаток пути прошел в тяжёлом молчании. Я взяла себя в руки, хотя желание вышвырнуть брата из машины, не утихало.

Все, чего я хотела, — как можно быстрее добраться до дома, запереться на все замки и представить, что этих выходных не было.

Если Миша всерьез соберётся поселиться со мной…

Фактически, это и его квартира тоже, и я не знаю, есть ли официальный способ не пускать брата к себе. Это  было не просто место, где я жила, куда приходила ночевать. Это был мой дом. Где хорошо, где спокойно, где все вещи лежат на своих местах. Где нет места чужим, закрытое, безопасное пространство.

Да, я хотела переехать в новую квартиру, без старой мебели, сделать ремонт по своему вкусу, но и здесь было не так плохо. Особенно до появления Миши.

Едва въехав в город, я притормозила возле ближайшей автобусной остановки.

— Конечная, дальше состав не едет, — глядя прямо перед собой, произнесла я.

— Мы разве не домой? — насмешка сквозила в Мишином голосе, но я даже головой не повела. Уже сорвалась один раз, хватит.

— Понятия не имею, где твой дом. Проваливай.

Раздался щелчок ремня безопасности, следом хлопок двери. Дышать стало легче.

Брат вышел на остановку, перекидывая сумку через плечо, достал сигареты из кармана и закурил, прикрывая огонек зажигалки от ветра ладонью. Темные волосы, спадающие густой челкой, совсем закрыли от меня его лицо.

Я смотрела на него в зеркало заднего вида, пока не пришлось свернуть за поворот.

Мы поубиваем друг друга, если ничего не изменится.

Я набрала номер Лены, поставив на громкую связь:

— Привет! У тебя есть знакомые риелторы?

— Вроде есть. Решила продать свою халупу?

— Ничего я не решила. Брат объявился. Хочет жить со мной.

Лена молчала, переваривая услышанное, а потом выдала:

— Фигово. Но если ты разменяешь квартиру, то где будешь жить? Если делить пополам, то только гостинка или комната в общежитии.

— Возьму ипотеку, как и планировала.

А значит, мне нужна зарплата больше. И должность начальника, которую я так ждала. И снова все вернулось на тоже место, замкнувшись на Коле.

Черт.

Ну почему он не пришел простым дизайнером к нам в отдел? Или заказчиком, или другом Иваныча, да хоть кем! Чтобы я могла спокойно с ним флиртовать, не чувствуя себя при этом двуличной гадиной, которой, с одной стороны, Пудовиков нравился как мужчина,а с другой — мешал, как конкурент. Более успешный, причем.

Не подставлять же его, в самом деле? Даже в самой отчаянной ситуации я не была способна на такое.

Не с ним.

Припарковав машина возле дома, я поняла, что сил нет не то, что наверх подняться, пошевелиться даже. Сложив руки на руле, я упёрлась в них лбом, пытаясь понять: в какой момент все стало так тяжело? В прошлый понедельник или задолго до этого, когда я впервые узнала, что Миша — игроман?

Не помню, сколько я просидела так, но от депрессивных мыслей меня отвлёк звонок Коли.

Несколько мгновений я разглядывала экран, не решаясь нажать на зелёную кнопку.

Как все некстати, Коля, ты даже не представляешь.

— Привет, — постаравшись придать голосу бодрости, ответила я.

— Решил узнать, не сменила ли ты свежий деревенский воздух на городской смог.

— Только приехала, — против воли я улыбнулась. Слышать Пудовикова было приятно.

— Тогда давай поужинаем сегодня вечером вместе. Два часа тебе хватит, чтобы собраться?

— Неожиданно. Ты приглашаешь меня на свидание?

— Именно так.

Я уже собиралась отказаться, подбирая аргументы, почему не смогу пойти. Но в последний момент передумала, закрывая глаза и собираясь с духом.

Спокойный тон, которым со мной говорил Николай, словно передавался и мне. Может, это именно то, чего мне не хватает?

Одного вечера без мыслей о маме, брате, работе. Просто принять ухаживания — не от своего начальника, а от красивого мужика.

— Так да или нет?

— Да, — рассмеялась я.

— Тогда я скоро заеду за тобой.

Я не переставала улыбаться, заходя в подъезд, поднимаясь в лифте на свой этаж, открывая дверь.

А дома первым делом открыла шкаф и замерла перед ним, решая, во что лучше одеться.

Когда я была в последний раз на свидании? Не помню. После Ромы вообще ничего не хотелось.

Я не стала изменять традициям и достала несколько черных платьев, — цвет, из которого, в основном, состоял мой гардероб. Поочерёдно приложила к себе оба, и остановилось на коротком, коктейльном варианте. Грудь была почти полностью закрыта, зато ноги видно как следует.

Наспех приняв душ, я долго сушила волосы: густая длинная копна никак не желала укладываться, я кончилась на часы и нервно притопывала ногой.

Я успела. За пять минут до назначенного времени провела несколько раз кисточкой от туши по ресницам, подвела глаза и накрасила темно-красной помадой губы.

Волнение от предстоящего вечера отдавалась в глубине живота: ещё не порхали бабочки, но это давно забытое ощущение было дико приятным.

Ровно в восемь Коля позвонил на мобильник:

— Я внизу. Выходи.

Схватив сумку, я ещё раз повернулась перед зеркалом, схватила пиджак с короткими рукавами, скрывающий тату, и пошла вниз.