На самом деле, четвертый курс у нас обоих был своеобразным: сначала я, а потом и Леха расстались с девушками, наши старшие товарищи, соседи по блоку, уже отправились отрабатывать свое бесплатное образование… Так что я приоткрыл дверь, выглянул в коридор и сказал:

— Вроде никого. Пошли?

И мы, стараясь не шуметь, двинулись в сторону лифта. Особенно стремно было возле дверей: а ну как оттуда выскочит кто-нибудь вроде давешнего первокурсника…

Когда до площадки с лифтами оставалось пройти шагов двадцать, дверь одной из комнат начала тихонько открываться, я замахнулся битой и спиной почувствовал, как напрягся Леха.

— Глянем? — спросил он.

Я кивнул и осторожно раскрыл дверь шире. В коридорчике этого блока было до ужаса грязно. На полу, из-под двери санузла расплывалась какая-то темная лужа, дверь в одну из комнат была чем-то заляпана.

Я сдуру шагнул внутрь и приоткрыл дверь санузла.

— Твою мать… — только и смог сказать я.

— Что там? — спросил Леха, выглядывая у меня из-за плеча.

А там кто-то кого-то жрал. И обе когда-то были девушками.

— Млять, закрой дверь и сваливаем на хер отсюда! — его явно пробрало.

Меня тоже пробрало будь здоров, до шевеления волос на голове и гусиной кожи. Так что обе двери я закрывал куда как тщательно.

Выйдя из злополучного блока, Леха сказал:

— Я щас блевану…

— Погоди, выберемся — наблюемся, — ответил я и зашагал к лифту, оставляя за собой кровавые следы.

Из трех лифтов работал один — самый маленький. Леха нервно давил и давил на кнопку вызова, вслушиваясь в гудение подъемных механизмов.

Звук подъемника стал ниже, что свидетельствовало о том, что кабина приближается. Не сговариваясь, мы встали по разные стороны лифта.

Двери распахнулись, и мы увидели двух полузнакомых туркменов, кажется из юристов. У нас последние несколько лет много иностранцев училось, из ближнего и не очень зарубежья.

— Эй, у вас там всё…

В этот момент один из них протянул руки в нашу сторону и с каким-то непонятным сипением двинулся на нас. Леха выставил перед собой стул ножками вперед, и зомби качнулся прямо на него. Двери лифта закрылись, отделяя от нас второго туркмена.

— Жека, млять! Не тупи! — у Лехи нервы были явно на пределе.

Я размахнулся и вмазал бейсбольной битой по черепу несостоявшемуся туркменскому юристу. Честно говоря, эффект превзошел все мои ожидания. До этого я как-то не практиковал подобное… Попал я в висок, и попал сильно. Что-то громко хрустнуло, и зомбак повалился на бок, суча ногами.

— Ни хера себе! Нормально ты ему приложил…

— У нас в лифте еще один клиент, — сказал я.

Леха снова надавил на кнопку вызова и двери лифта открылись. Второй зомби так же тупо вылез наружу. Леха дождался, пока он вцепится в ножки стула, потянул на себя… Зомби не отпускал, а тянул еще сильнее. Леха отпустил стул, и упырь по инерции грянулся спиной и затылком о стену рядом с лифтом. Сверху на него упал стул.

— Давай внутрь! — рявкнул Леха, и мы оказались в кабине лифта.

Я надавил на кнопку первого этажа, и мы поехали вниз.

— А если их там, внизу, целая толпа? — спросил Леха.

— Уедем на второй этаж и попробуем вылезти из окна. Но лучше бы нам не пришлось этого делать.

Леха кивнул и достал из-за пояса топорик для рубки мяса.

Двери лифта открылись, и я выглянул наружу. Зомби видно не было. Вообще никого не было видно. Мы вышли из лифта и двинулись к фойе.

От коридора с лифтами, техническими и подсобными помещениями, кабинетами администрации и актовым залом фойе отделяла перегородка из декоративных деревянных брусьев, стоящих вертикально и на некотором расстоянии друг от друга, так что через них было прекрасно видно и помещение с вахтой, и окно справа от выхода.

— Чувак, там на крыльце полно этих! — прошипел Леха.

Я и сам это заметил сквозь перегородку и окно. Целая толпа зомби скопилась на крыльце и вокруг него. Я слышал слабые удары в железную входную дверь, видел, как они топчутся на месте, заглядывая в окно своими мертвыми глазами… Бррр!

— Давай поаккуратнее, а? Они не должны нас заметить! Что им помешает ломануться через окно? — тихонько проговорил я.

— И как мы будем отсюда выбираться?

— На вахте должны быть ключи от запасного выхода!

— Ты что, долбанулся? Выход ведь как раз ведет во двор, где жрали дворника!

— Там, по крайней мере, есть, где развернуться. Зомби эти вроде как помедленнее нас будут, хрен догонят.

Леха вроде как согласился, и мы двинули к вахте, прижимаясь к стенам. На вахте бубнел телевизор, что-то про чрезвычайное положение и отряды добровольной народной дружины, но я особо не прислушивался: было не до того. Дверь на вахту была приоткрыта, и Леха вошел первым, замахнувшись топориком.

Вдруг внутри началась какая-то возня, и я шагнул следом за Лехой. Черт побери! Прямо напротив него стояла окровавленная кастелянша! Она, видимо, превратилась уже давно, и успела здорово отожраться одной из вахтерш, которая лежала тут же под столом.

— Ну, ссука! — сказал Леха и всадил топорик прямо в лоб бывшей кастелянше.

Она рухнула на пол, а Леху аж передернуло. Он стукнул кулаком себя в ладонь и пробормотал под нос:

— Она и при жизни мне не нравилась…

На вахте воняло неимоверно, и причиной тому была полусъеденная вахтерша. Меня дико тянуло блевать, тряслись руки, колени и вообще все, что может трястись. Леха, видимо, чувствовал то же самое, поэтому увидев на стенде ключи с надписью «зап. выход», он схватил их, и мы, уже не заботясь о скрытности, рванули к черному ходу. Остановились только один раз, почти у цели: на лестничной площадке первого этажа, за стеклом висели разные хреновины, которые нужно использовать в случае пожара: какое-то ведро, брандспойт, багор и отличный пожарный топор на длинной рукояти. Я битой разбил стекло, а Леха схватил топор и восхищенно выматерился.

Спустившись под лестницу, мы в темноте долго пытались нашарить замочную скважину, матерясь и сталкиваясь лбами. Наконец, ключ туго провернулся, и мы выбрались на свет Божий.

Судя по всему, нормальная жизнь в городе накрывалась большим медным тазом. Такие ушлые ребята, как мы с Лехой, не могли не вспомнить о насущных потребностях, и поэтому единогласно было принято решение наведаться в ближайший магазин: супермаркет «Вероника». Было непонятно, как долго еще будут действовать кредитки, поэтому решено было обратить деньги во что-нибудь питательное и с максимальным сроком хранения.

Проблема была в том, что нужно было пройти мимо толпы зомби у крыльца общежития и перейти широкую четырехполосную улицу, которая представляла из себя нечто ужасное. Во-первых, правила дорожного движения никто уже не соблюдал и автомобили носились на диких скоростях, не обращая внимания на живых пешеходов и боясь попасть в лапы к пешеходам не совсем живым. Во-вторых, на остановке стояли один троллейбус и два автобуса, битком набитые зомби, то есть бывшими людьми, которые хотели с утра попасть на работу. А ну как они все повылазят наружу?

— Тут нужно или очень медленно, или очень быстро… — проговорил Леха, выглядывая из-за угла общежития.

Зомби внимания на нас не обращали, продолжая кучковаться на крыльце. По улице пронеслась иномарка, в которой я успел разглядеть напряженное лицо водителя, обеими руками вцепившегося в руль.

— Тогда лучше очень быстро. Перебегаем дорогу на перекрестке и вдоль стен девятиэтажек — к «Веронике». На счет три…

Леха кивнул и после того как я сказал «Три!» мы рванули через дорогу. Краем глаза я заметил, что парочка зомби повернулась на топот и даже побрела за нами. Громко и пронзительно забибикал какой-то «Жигуль», с визгом притормаживая. Еще пара секунд, и мы бежали вдоль серой стены девятиэтажки, прямо к главному входу в «Веронику».

Мы выбежали на автомобильную стоянку перед супермаркетом, и вдруг я резко остановился. Поперек дороги, ведущей на стоянку, стоял уазик инкассации. Водительская дверь была распахнута, у заднего колеса стояли характерные мешки.