Встречаясь по пути со знакомыми, она приветливо раскланивалась с ними, обменивалась дежурными репликами о погоде, коротко сообщала о том, почему она здесь и чем занимается в Сакраменто, умилялась малышне и шла дальше, старательно делая вид, что у нее все прекрасно. Впрочем, никто не лез ей в душу, и за это Келли была благодарна своим знакомым. Она уже почти освоилась и даже расслабилась и тут, свернув за угол, увидела фотостудию Брайана.
Он открыл студию три года тому назад на пару со своим кузеном. Наверняка Рэнди и до сих пор ведет этот бизнес. Келли невольно замедлила шаг. Ей не хотелось смотреть на фотографии Брайана, которыми были увешаны витрины по обе стороны от дверей. Но и отступать было поздно!
Подойдя ближе к первой из витрин, она невольно задохнулась от неожиданности. Красивый пейзаж, запечатленный Брайаном в национальном парке Йосемити. Помнится, Брайан сделал этот снимок во время их совместной поездки в Йосемити в один из выходных дней. И ему действительно удалось запечатлеть все величие природы тех мест: горы, водопады, живописные альпийские луга. Все же у него, как у настоящего художника, был острый глаз на истинную красоту. И хотя Брайан зарабатывал себе на жизнь, главным образом, обслуживая свадьбы и выпускные вечера в школах, его истинным призванием, конечно же, была художественная фотография. И он даже получил весьма неплохие деньги, когда стал продавать свои снимки какой-то фирме для последующего их размещения в Интернете.
Остальные фотографии, выставленные в витрине, были не хуже. Можно сказать, Брайан оставил после себя целую галерею высокохудожественных фотографий, настоящих произведений искусства. Значит, его след в этом мире не затеряется. Кстати, такое удается совсем немногим.
Келли настолько была поглощена созерцанием снимков, что даже отпрянула от неожиданности, когда распахнулась входная дверь.
– Келли? Вот так сюрприз! – воскликнула мать Брайана, и обе женщины бросились навстречу друг другу и обнялись. – Как же я рада тебя видеть! Мне говорили, что ты в городе. – Мать Брайана оторвалась от Келли и, отступив назад, окинула ее долгим изучающим взглядом. – Как ты? Похудела… и бледненькая какая-то… Наверное, ничего не ешь! А как спишь?
– Со мной все в порядке. Не волнуйтесь, – улыбнулась Келли. Дина Фарр, высокая импозантная блондинка с голубыми глазами и никогда не сходящим с лица загаром, источала энергию и была полна жизни. Как и ее покойный сын, она любила общество, любила бывать на людях. Они вообще были очень близки с Брайаном, и неожиданная гибель младшего сына стала для Дины настоящей трагедией. Но, судя по всему, она сумела взять себя в руки и снова вернуться к жизни. Впрочем, вполне возможно, это всего лишь маска и мать Брайана лишь притворяется жизнерадостной, как это делает сама Келли.
– Как твоя мама? Слышала, ей собираются менять тазобедренный сустав?
– Да, и она очень переживает из-за этой операции.
– Представляю, как она рада, что ты вернулась. А в долгосрочном плане эта операция очень нужна и полезна, и хорошо, что она на нее согласилась. Ведь все последние годы ее так доставали боли в ногах.
«Удивительно, как непохожи друг на друга Дина Фарр и моя мать», – подумала Келли. А они ведь ровесницы. Дина постоянно играет в гольф и в теннис, а по выходным с удовольствием отправляется в походы и длительные пешие прогулки. А ее мать постоянно торчит в своем саду да развлекается разговорами с постояльцами.
– Я тоже надеюсь, что после операции мама станет вести более активный образ жизни, – осторожно заметила Келли.
– А я вот подвизаюсь последние месяцы в фотостудии. Рэнди занят съемками. И ему нужен кто-то, кто помогал бы ему с бухгалтерией и прочей канцелярской работой. В школьной библиотеке я теперь занята всего лишь три дня в неделю. Везде сокращения, ты же знаешь. Потому я с радостью ухватилась за просьбу Рэнди помочь ему. Вот сегодня пришла, чтобы проверить, как получились свадебные фотографии Джордан, и отобрать контрольные снимки. Они с мужем только что вернулись домой после свадебного путешествия, и Джордан просто умирает от любопытства, что тут у нас вышло. Я хотела отложить показ до понедельника. Но утром столкнулась с ней в церкви. И уж ей так не терпится, что я сдалась и велела ей зайти и посмотреть контрольные снимки прямо сейчас. – Дина посмотрела на часы. – Надеюсь, она не опоздает. Мне еще нужно успеть на праздник. Я возглавляю судейскую коллегию в соревнованиях на лучший пирог в городе.
– Вы? Главный судья? – не смогла сдержать улыбку Келли. – Но вы же совсем не умеете готовить!
– Зато все знают, как я люблю вкусно поесть! – отбила атаку Дина, и в ее глазах запрыгали веселые искорки. – Я так рада видеть тебя, Келли! Приходи ко мне на ужин. Лоуэлл уехал к своей сестре в Шотландию. Она что-то совсем расхворалась, бедняжка! Так что я совсем одна дома. Я попрошу Рассела присоединиться к нам вместе со своей подружкой. Посидим, поболтаем, как в старые добрые… – Дина оборвала себя на полуслове. – Словом, приятно проведем вечер, – быстро закончила она.
– Обязательно приду, – клятвенно заверила ее Келли, хотя сама мысль о том, что придется снова открыть дверь в дом Фарров, смотреть на пустое кресло, в котором обычно сиживал Брайан, была ей невыносима.
– Я все не теряю надежды, что ты вернешься в Ривер-Рок. Ну, что тебе делать в этом Сакраменто?
– У меня появились новые друзья. Все какие-то перемены в жизни. Сейчас у меня все хорошо.
Дина бросила на нее недоверчивый взгляд. Судя по всему, она не очень-то поверила в последние слова, но развивать тему не стала.
– Что ж, поступай как знаешь. Каждый из нас делает то, что считает нужным.
– Да, – коротко согласилась с ней Келли. – Кстати о том, что считать нужным. Хочу поговорить с вами о Расселе. Мне кажется, что он все еще продолжает накручивать себя. Говорят, на днях он даже учинил драку в баре.
Улыбка сбежала с лица Дины.
– Да, мне тоже говорили. Будто бы какой-то друг Хейденов сказал ему что-то грубое.
– Вполне возможно, и Рассел тоже не остался в долгу. Нужно ему как-то взять себя в руки. Эта злость… В один прекрасный день она съест его изнутри.
Келли умолкла, ибо в эту минуту ее окликнул по имени знакомый голос. Она оглянулась, бросилась навстречу и тут же попала в крепкие объятия Джордан.
– Келли! – улыбнулась та во весь рот. – Как же я рада видеть тебя! Я ведь собиралась сегодня ближе к вечеру специально заехать к вам в гостиницу, чтобы повидаться с тобой.
Джордан выглядела на все сто. Легкий загар, немного непривычный для ее светлой кожи, сверкающий взгляд зеленых глаз, короткое летнее платье, открывающее взору стройные длинные ноги.
– И я тоже рада нашей встрече! – улыбнулась Келли. И это было чистой правдой. Ведь Джордан была одной из ее ближайших подружек. Правда, их дружба не насчитывала столько лет, сколько дружба с Алисией. Родители Джордан переехали в Ривер-Рок, когда девочка уже училась в классе шестом или седьмом. Но все равно, подруг связывала масса приятных воспоминаний о счастливых школьных годах. – Выглядишь просто потрясающе.
– Я влюблена! И в этом все дело!
– Конечно, – согласилась с ней Келли и снова улыбнулась. – Следовательно, медовый месяц все еще продолжается?
– В самом разгаре. Мы просто перенесли его из Европы к себе домой. Ах, замужество – это так чудесно! Никогда не думала, что мне так понравится быть замужем. И родители, слава богу, успокоились. Я наконец устроена, и у них даже появилась надежда дождаться внуков.
Внезапно Джордан сконфуженно умолкла, устыдившись того, что она так непозволительно счастлива. И более того! Так охотно готова поделиться своим счастьем с подругой, которой, быть может, невыносимо тяжело слушать подобные разговоры.
Вот это постное выражение лица Келли ненавидела больше всего! Люди перестали общаться с нею как с нормальным человеком. Контролируют каждое свое слово и все время боятся брякнуть что-то лишнее, что-то такое, что может ранить ее или еще сильнее разбередить душевные раны. Как будто такое возможно! Да у нее и без всех этих слов постоянно ноет сердце и болит душа.
