— У меня только десять рублей и в конец июня еще столько же будет. Хватит?

— Хватит… Ты листочек оставь, я еще подумаю. И если за пару месяцев ты в самом деле докажешь, что соображаешь и все мной рассказанное понимаешь, то пойдем к властям бумаги выправлять. Чтобы все по закону было.

Оставив кулек с остатками пряников на столе, Сергий выбрался на улицу, вдохнул теплый воздух и предупредил:

— Согласен. И учиться, и общее дело тянуть. Но хочу предупредить сразу. Мне пьющий компаньон без надобности. Если сорвешься — то лучше сразу разбегаться, пока планы не начали совместные строить.

— Не учи батьку с мамкой детей делать, ком-пань-о-он. Это я с тоски, когда нога на погоду ноет… Топай, пока ворота не заперли. И заходи послезавтра сюда же. Я справки наведу и решу, что будем дальше делать. И десятку тоже тащи, начнем нужные бумажки докупать потихоньку. Если в управе копии налогов за прошлый год брать — тебя до трусов разденут. А так мы у знакомцев потихоньку все перепишем. Сотню-другую запросто сэкономим.

***

В конце апреля в Варшаве было тепло. Тепло, солнечно и празднично.

Столицу Варшавского протектората посетил Иван Второй, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Ханьский, Царь Сибирский… В газетах полный титул обычно умещался в пару пухлых абзацев, включая перечисление множества почетных званий и разного рода родственных связей с другими титулованными особами. Но в этот раз в местных газетах рядом с основной статьей второй заметкой шла новость о частном визите Императора Германии. Вильгельм Пятый пожаловал в оперу по личному приглашению соседа. Как только это стало известно, кассы Национального театра были закрыты и билеты вручались лишь особо важным и нужным людям по дикому блату. Тех, кто успел купить до ажиотажа, посетили господа из девятого полицейского делопроизводства и Особого Отдела. С каждого взяли расписку о серьезности будущего мероприятия. Кто не пожелал участвовать в будущей премьере, сдали билеты и получили денежную компенсацию. К тем, кто подписал бумаги и уже мечтал о том, как будет блистать в высшем свете, сунулись перекупщики с предложениями «назовите вашу цену». Но жуликам достаточно резко накрутили хвосты и ажиотаж сбили. Хотя стенания разного рода именитых и родовых панов и панночек гремели над Варшавой: «ну почему нас не предупредили заранее!»

К белоснежным колоннам здания оперы первые экипажи стали съезжаться за два часа до начала. Народ прогуливался по еще слабо заполненному фойе, демонстрируя наряды и драгоценности. Чуть позже впорхнула группа журналистов, тут же начав метаться от одной важной персоне к другой с просьбой высказать мнение о визите. Заготовки завтрашних статей уже были готовы, но инспекционную поездку можно ведь освещать по-разному. Особенно, если такой прекрасный повод понапихать цитат местного бомонда.

Императоры появились в украшенном флагами бенуаре за пять минут до начала. Оркестр бравурно исполнил по одному куплету каждого из гимнов, заглушая овации. После чего народ начал медленно рассаживаться и постепенно наступила тишина. Грянули аккорды увертюры, пополз в стороны занавес. Тяжелое парчовое полотнище почти успело скрыться в боковых порталах, когда на верхних лесах между двух слабо горевших прожекторов высунулось дуло пулемета. Невидимый в тьме стрелок нажал на спусковой крючок и музыку перекрыл грохот длинной очереди. Пули ударили в легкий магически полог, прикрывавший императорскую ложу, сверкнули рикошетами, продолжая кромсать тающую защиту. У сидевшего на втором ряду кресел мастера-хранителя хлынула носом кровь и барьер пал. Будь это попытка нападения при помощи бомбы или даже винтовочный залп — защита бы выдержала. Но против бесконечного пулеметного ливня…

Охрана открыла ответный огонь буквально сразу же, но стрелок успел высадить почти всю ленту, превратив видимые как на ладони мишени в куски окровавленного мяса.

Оценить оперу императоры были готовы с первого отделения. Благо, давали что-то из греческой мифологии и солистки собирались пленять публику в белоснежных туниках. Никакого разврата — исключительно намеки и отсылки к древней истории. Ну а если где-то софиты лишнее сквозь полупрозрачные одеяния подчеркнут — так все вопросы к рабочим сцены.

И в Национальный театр прибыли почти за час до начала, пройдя через задний ход, который не было видно с площади и прилегающих улиц. Охрана заранее отсекла любопытствующих, а местная полиция так вообще — выставила оцепление чуть не с утра и всячески бдила. Но потом в кабинете директора театра под вишневую наливочку Вильгельм задал один вопрос, другой, и после короткой дискуссии решили зря народ не баламутить и заглянуть в ложу уже после антракта. А сейчас послать вместо себя двойников. Конечно, в приличном обществе старались подобным не злоупотреблять, да и большая часть высокопоставленных особ официально от любых «схожих лицами» открещивалась, но больно уж интересная беседа завязалась.

Поэтому, когда в распахнувшиеся двери цепочкой прошли телохранители и четверо магистров воздуха и огня, Иван Второй чуть удивленно приподнял бровь. Нарисовавшийся следом бледный секретарь в двух словах объяснил причину возникшей нервозности:

— Пулеметчик на колосниках. Пока подстрелили, успел ваших теней в фарш превратить. В зале паника, но больше пострадавших нет.

— Там же Савватий был, полог держал!

— Надорвался, кровью изошел. Но пуль сорок или даже больше сдержать сумел…

— Та-а-ак… Кто дело расследовать будет?

— Особый отдел сейчас занимается, Ваше Императорское Величество. Просили минут двадцать тут побыть. Потом выведут.

— Потом они нас через центральный ход проводят. И пусть остатки журналистов отловят. Мы с Вильгельмом выступим, дабы панику в корне задавить.

Секретарь побелел еще больше:

— Если на крышах где снайпер засядет, то достать сможет.

— А для этого у меня вон четверо мордоворотов есть, которые от пушечного выстрела в упор прикрыть способны. Так что — бегом, пока еще город на уши окончательно не поставили…

Мрачно посмотрев на застывших соляными столбами охранников, Иван повернулся к венценосному гостю и процедил:

— Когда найду мерзавцев, лично на ремни распущу. Это же надо было удумать!..

Вильгельм флегматично долил стоявшие на столе рюмки и фыркнул:

— Швайн… Жаль, наши епископы перестарались в гонениях на колдунов. Был бы хоть один похожий с родными, мне бы не пришлось тащить Рейх в одиночку… Если какая помощь будет нужна — скажи. Ведь нас обоих пытались на куски порвать…

Импровизированная пресс-конференция проходила на ступенях театра. Тонкая цепочка гвардейцев внизу, по бокам императоров четверка магов, множество полицейских мундиров на площади. И трубный глас Романова, разлетавшийся над толпой:

— Сегодня по устоям государства был нанесен подлый удар. Враг попытался уничтожить будущий добрососедский союз, террористическим актом стараясь навредить русскому и германскому народам. Но у подлецов ничего не вышло. Благодаря успешной работе защитников атака сорвана, стрелок уничтожен… Как видите — мы с императором Вильгельмом живы и здоровы. И собираемся и дальше править на благо подданных, согласно данной присяге… Все пострадавшие во время инцидента получат бесплатную медицинскую помощь. А прерванную оперу покажут для желающих еще раз, как только восстановят внутреннее убранство…

Минут пятнадцать журналисты пытались выведать хоть какие-нибудь подробности, пока один из распорядителей визита не объявил о завершении конференции. Официальную ноту обещали предоставить во все газеты на следующее утро.

Ближе к вечеру тайный советник Рогачев, сопровождавший Ивана в этой поездке и курировавший все силовые службы, предоставил первый отчет.

— Значит, пшеки… Но смотри, Вильгельм, как забавно получается. Местная фронда все никак угомониться не может, все великую Польшу от моря до моря поминает. И то, что сейчас у них множество свобод и относительно независимая местная Дума — это лишь повод шипеть в спину про утраченные вольности.