В комнату стучат, и сразу дверь открывается. Не успеваю шикнуть, дама с четверочкой с порога тупит:

— Александр, я приняла душ и почистила зубы, колбасой больше не пахнет. Начнем?

— Вышла отсюда, — делаю жест рукой.

— То есть нет?

— Ты глухая? — вскакиваю с кровати.

Она шмыгает в коридор, от удара двери трещит косяк.

— Александр, — возмущается в трубке Кристина. — Что там у вас за колбасное производство с почасовой оплатой?

— Кристин, это не у меня, — двигаю защелку на двери. — Партнеры отдыхают, я просто пиво пью.

— На переговорах? Шикарно, — саркастично оценивает. — А офис где находится, в бане?

— В сауне, — мрачно поправляю.

— Серьезно, Саш? — громко хмыкает. — Ты не перетрудись, а то сплошная работа, а развлекаться когда?

— Кристина, — морщусь. — Я по-твоему за пятьсот километров уехал в кедровой бочке поплескаться? Это для дела.

— Ну раз т-а-ак, — тянет. Меняет голос, томно спрашивает. — Александр, я в нижнем белье, прислать фоточку, пока платье не надела?

— Куда собралась? — смотрю на часы. — Девять вечера так-то.

— С Николь на корпоратив, — мстительно выплевывает. — Антон Геннадьевич послал. Там, конечно, море шампанского и парней-моделей, но это для дела, вы-то меня понимаете.

Молчим. Готов забить на алкопромилле и гнать к ней. Или взять такси и гнать к ней. Велосипед, вертолет, самокат, ковер-самолет, и да.

Таблетки в брюках, а брюки в раздевалке.

— Саш? — зовет. Я не отвечаю, она зовет еще раз. Говорит примирительно. — Там уныло на самом деле, особенно после наших вечеринок в клубе, у них креатив на нуле совсем, по шаблону шпарят. Ты ревнуешь?

— Да.

— И я да.

Опять молчим, но у паузы тоже есть интонация, и я мог бы и дальше слушать ее дыхание, если бы не помехи, там где-то на фоне бубнит мама Николь, и у женщины на редкость противный фальцет.

— Блин, достала, — бурчит Кристина. — Ты когда приедешь?

— Завтра.

— Я буду ждать.

Она не говорит, что завтра собирается бабосики мне в клуб подкинуть, а я не говорю, что сделать это ей не дам. Какой-то анормальный статус-кво. Но была бы она одна, а ведь с ней еще Попкова и Хромов, предлагать им за молчание те же деньги нет смысла — идейные студенты, помешанные на профессии, поэтому и лучшие на курсе.

Тусуемся в сауне до утра, немножко спим, сердечно прощаемся, выезжаю в час дня.

По телефону вкруговую убеждаю Егора, что мы все успеем, он не верит — ведь сумку мы не нашли. Про дом культуры я не сказал, он полезет сам и вдруг попадется. Доводит меня до каления, и тут только замечаю, что это не меня штормит, а машину. Торможу, любуюсь проколотым колесом.

Феерично.

В город приезжаю не в шесть, как планировал, а почти в девять.

Вот теперь пора врубать панику, я опоздал.

Прослушиваю ауди, троица направляется за деньгами в ДК, а я только перед постом и вывеской приветствием "Добро пожаловать".

— Егор, — говорю в трубку. — Будь в клубе. Хромов какой-то там грим нацепил, деньги оставит на полторашке за цветами. Остальных не вмешивай, сразу забирай сумку и иди на парковку. Там встретимся.

— Они же будут думать, что сумка там, и в полицию позвонят все равно. И клуб засветят. Сначала полиция меня подозревает, а дальше анонимный звонок, что банда в твоем клубе? Рядом с банком, где на днях налет был?

Добавляю скорость и матерюсь. Супер, донаходили бомбы, довзрывали миры.

Хотя

стоп.

Бомба.

Раз клуб засветится, так его можно сразу не фонариком, а прожектором херануть. Отвлечь внимание от одного скандала другим покрупнее.

Фейк-ньюз на практике.

Пишу сообщение Егору, чтобы взял у охранника-Тигры телефон позвонить и шарик гелиевый захватил.

Заезжаю на парковку и слушаю спектакль в ауди. Мультяшный голос говорит:

— Полиция? В клубе "Want you" на Комсомольской площади скрывается банда Винни-Пуха. Доказательства спрятаны на площадке между первым и вторым этажом, за горшками с драценами. Поторопитесь.

Из тамбура вываливается взмыленный Егор, на плече сумка спортивная.

— Молодец. Садись. Разблокирован? — тяну руку за дарами. Набираю номер, вдыхаю гелий. Дожидаюсь ответа диспетчера. — Полиция? Мы пошутили. В клубе "Want you" на Комсомольской площади заложена бомба. А вот это не шутка.

Моя выдержка подвергается серьезным испытаниям.

Каждую неделю ночуем в отделении, чудная традиция.

Кратенько о главном:

Пятница, начало десятого вечера. Наушничаем в полицию на счет сумки с бабосиками и ждем у меня в машине через дорогу, у ДК. На место подруливают экипажи групп быстрого реагирования, кинологи, оцепляют территорию и эвакуируют народ, собаки что-то вынюхивают, и как-то…может, я ошибаюсь, но на поиски сумки немножко не похоже.

Потом из толпы оперативники выдирают Тигру-охранника и увозят в наручниках.

Мы в недоумении жуем попкорн. У нашего триллера непредсказуемая развязка, а мы никудышные сценаристы.

Дальше к нам подкрадывается довольный Егор:

— Капец, ну и дела творятся. Охранник спятил, позвонил в полицию и наврал, что в здании бомба. Его арестовали. Телефонное хулиганство. За его шутеечку или большой штраф, или срок дадут. Если бомбы, правда, нет. Пока еще ищут. Он отпирается от всего.

Егор беззаботно улыбается.

Идет снег, но тепло, у нас открыты окна, мы настроены доброжелательно, надеялись, что сегодня все решится, но пора, стало быть, подозревать: что-то пошло не так.

— А деньги, которые ты украл, там? — невинно хлопает ресницами Николь.

— Ты о чем? — поражается Егор.

— Не прикидывайся идиотом, — Ваня крутит пальцем у виска. — Успел сумку перепрятать? Но она же где-то близко, да? Далеко бы не унес, — он выбирается из машины. — Егор, без обид. Но мы покажем следователю одно интересное видео.

— А-а, — коротко говорит Егор. — На котором вы осла мочканули? — складывает руки на груди, самоуверенный и спокойный, жмет плечами. — Давайте, идите.

— Я тебя умоляю, — Николь закатывает глаза. — Мы вчера здесь были, и видели осла, жив он.

— Уверена? И кто, по-твоему, осел? Вы шею парню свернули. Его со вторника никто не видел.

Мы скептически переглядываемся.

Иа, когда его через перила уронили, остался в маске, ни волос, ни лица его не знаем, но судя по комплекции, это был второй охранник, и он вчера работал, на входе стоял, с Тигрой. Мы его методом исключения вычислили, мы молодцы.

— Вы облажались, недоумки, — разочаровывает Егор. — Но, конечно, зовите полицию. Объясните им, куда тело спрятали и почему.

— Ну ты же врешь? — высовываюсь в окно.

— А ты проверь.

В толпе через дорогу, Алекс болтает с мужчиной в форме. Пальто расстегнуто, руки в карманах, на лице озабоченность, в черных волосах тают снежинки. Невольно залипаю, он крупный, броский, и привлекает внимание. Не пойму, в курсе ли он про Егора, мне надо поговорить, и обняться, сильно хочу к нему, долго не виделись, и меня это не устраивает, куча мыслей и все о нем.

Перевожу взгляд на Егора. Он весело объясняет, что тело ослика в надежном месте. И как только мы ляпнем полиции про ограбления, они тут же сдадут нас. Вопрос, кому дадут больше: им за налеты или нам за убийство?

Он все врет, он не был бы настолько невозмутим. Скорее всего. Я и про Винни-Пуха не верила, что это Егор, но он не отпирается. А гнет свое: друзья, сушите сухари.

— Сам суши! — Николь бросается в него попкорном.

— Ладно, — Егор медленно разворачивается. Орет. — Гражданин следователь! Можно вас на секунду!

— Ты больной? — Ваня шикает. Растерянно смотрит на нас с Николь. — Он ведь блефует?

— Нет, показывай видео, — Егор машет мужчине, отделившемуся от опергруппы. — А я расскажу про осла.

Молча наблюдаем, как следователь быстро перебегает дорогу. Внимательно всматривается в наши физии, ставит бровки домиком и морщится: