— Не стоит, — Эвенот кладет руку на плечо и настойчиво ведет обратно в зал совета. — Сейчас тебе лучше быть с отцом. Нам нужно выработать стратегию против неожиданной напасти. Возможно, твои знания, почерпнутые в других землях, помогут нам.

— Я сразу же вернусь, как только проведаю Кэйлу, — Шерил убирает руку дяди и направляется прочь, но тут же останавливается. Эвенот снова кладет левую руку, но уже на правое плечо и с силой заставляет развернуться на сто восемьдесят градусов. После этого правый кулак со всей силы бьет в солнечное сплетение, заставляя Шерил упасть на землю, не в силах сделать вдох.

— Какая же ты непослушная, Шерил. С самого детства такая. А я ведь заботился о тебе и Кэйле, хоть вы этого не понимали или не хотели понять.

Боль застилает глаза слезами, после чего рядом раздается еще один незнакомый голос:

— Ифрат тебя подери, Эвенот, разве так нужно обращаться с принцессами?

— Заткнись, Хетлид. Командовать операцией сейчас буду я. А вот и мои люди.

Шерил все еще лежит скрючившись, но уже различает шаги офицеров Голдплота.

— Свяжите её и спрячьте в моей комнате. Не спускайте с нее глаз, — приказывает Эвенот.

— Да, мой генерал.

Шерил чувствует, как сильные руки поднимают её, и в этот момент выкрикивает: «Горный шквал».

Вокруг тела возникает поток мощного ветра, который часто гуляет на горных вершинах. Вихрь отбрасывает руки и тела, даже дядя оступился, но кто-то легко прорезает полотно ветра жуткого вида боевым серпом и оказывается рядом. Тот, кого дядя назвал Хетлидом, оказывается профессиональным убийцей. Его удар Шерил даже не заметила, а после чего потеряла сознание и упала на холодные камни.

— И это ты мне еще говоришь об обращении с принцессами? — бурчит Эвенот, смотря на лежащую племянницу, которую быстро уносят офицеры.

— Ну, мы же не хотим, чтобы на шум вышел король? Иди и отвлекай его внимание. Когда прибудет Курганный Вой, мы совершим переворот, как и собирались. И, кстати, ты разве не собирался избавиться от нее?

— Придумал кое-что получше.

Представитель культа Поветрия молча улыбается и уходит в одну сторону, а Эвенот Голдплот изображает сосредоточенное лицо и возвращается в зал заседания.

Гнисир смотрит на Маяк Призыва, что пылает в ночи над столицей королевства Моунцвель. Маги пытались его проанализировать, а потом уничтожить, но местные чародеи не слишком хорошо понимают, на что способно Наречие Хаоса. Нужна сильно превосходящая сила навыков Языковой Системы, чтобы погасить Elen Drad.

Но проблема вовсе не в Маяке, а в том, кому он освещает путь во тьме. Курганный Вой приближается к столице, ни на что не обращая внимания. Существо, пораженное Поветрием, очень чутко реагирует на подобный призыв.

«В культе Поветрия те еще безумцы. Монстр может уничтожить город, но они явно готовы заплатить такую цену, чтобы заполучить что-то более желанное. И нетрудно догадаться, что они собираются приручить Курганного Воя, сделать из него бойцовскую собаку, которую будут спускать с цепи в сторону любого врага», — Ирай опускает глаза и смотрит на закрытую оружейную лавку. Сегодня ночью потребуется оружие высокого качества.

Гнисир спрыгивает с крыши, а на лице уже появляется маска принца шутов. Вряд ли сейчас кто-то из горожан спит, и все чувствуют сильную тревогу, что в общем объеме начинает увеличивать прогресс набранных очков хаоса.

Оружейная лавка в богатом районе, разумеется, окружена защитными чарами против воров, но магия Хаоса невероятно хороша, когда нужно ломать, уничтожать и стирать. Но это же делает её почти бесполезной, когда нужно защищать и спасать.

— Перевод с мертвых языков. Абрис демонического кита Моло́кта.

«Абрис демонического кита Молокта»——Ранг: A (4 слова)Молокт — король-кит, что плавает в океанах Хаоса. Он прорывается через любые течения, перед ним открываются все двери. Если ему понадобится, даже суша уберется с пути его движения.

На двери и стенах лавки огненными линиями появляется рисунок кита, бьющего хвостом. Его восемнадцать глаз смотрят на наглого людского чародея, что посмел призвать в этот мир, но это лишь образ настоящей силы, лишь силуэт Молокта. Призвать в этот мир самого Молокта с использованием просторечного диалекта невозможно. К тому же это существо станет еще большим бедствием, чем Курганный Вой.

Магия попросту сжигает охранные руны и сигнальные барьеры, из-за чего даже появляется небольшой дымок. Помимо этого засов с внутренней стороны двери рассыпается горячей золой, после чего Ирай входит в лавку.

— Свет, — простейший навык создает шар света под потолком, чтобы можно было рассмотреть представленные товары. Живущий здесь ремесленник ведет неплохой бизнес и явно получил лавку по наследству, если судить по количеству оружия, которое трудно изготовить за короткую человеческую жизнь. Ирай помнит эту лавку, так как о ней рассуждали его товарищи из гильдии, что остались в исчезнувшем временном промежутке.

Ровными рядами на полках покоятся мечи, гизармы, рапиры, щиты, копья, моргенштерны и множество других вариантов холодного оружия. Каждое из них было не просто изготовлено профессиональным оружейником из качественных и редких материалов, но еще зачаровано хозяином лавки или еще его отцом. Вряд ли этому бизнесу более двух поколений, так как Языковая Система появилась лишь сорок семь лет назад.

Ирай останавливается рядом с витриной, за которой покоятся два кинжала. Убийца должен уметь обращаться с любым оружием, но чаще всего требуется такое, которое легко спрятать. Именно поэтому кинжалы, стилеты, метательные ножи, лески и крюки стали ассоциироваться с ассасинами. Это лишь вопрос практичности.

«Обломок кости Гаври́да»——Магический предметКинжал, в ручку которого действительно вставлен обломок реберной кости лича Гаврида. Несмотря на то, что высшая нежить давно уничтожена, кость продолжает «жить». Она не очень прочная, но если сломать костяное лезвие, то оно вырастет обратно. Дополнительно можно приказать расти и обломку, что является страшным оружием в умелых руках.

«Обсидиановый ритуальный нож»——Магический предметКогда-то это был обычный нож из вулканического стекла, но пройдя через множество ритуальных жертвоприношений, получил особую возможность увеличивать силу владельца, который дарит оружию чужую или свою жизненную энергию.

«Маловероятно, что оружейник продавал эти образцы. Скорее всего просто хранил как часть коллекции, так как это оружие не из его работы. Второй кинжал так и вовсе стал магическим предметом непроизвольно, что порой бывает», — Ирай хватает булаву и разбивает ею зачарованное стекло витрины. Зал для гостей наполняется звоном разбившегося стекла, и теперь человек в маске Шута является владельцем двух замечательных кинжалов жуткого вида.

«Что же, кража не самый тяжкий мой грех», — Ирай осматривает другое оружие, но тут нет ничего полезного для будущей схватки.

— Какой наглый вор, — голос хозяина лавки раздается за спиной. Впрочем, Гнисир слышал его шаги. Было бы странно, если оружейник не услышал бы звона разбившегося стекла, особенно при том условии, что вряд ли спал.

Ремесленник держит в руках магический меч, испускающий зеленое сияние. Любой магический предмет может оказаться опасным, но всё зависит от руки, что держит оружие. Мужчина в домашней одежде не похож на тренированного бойца. Либо ты становишься признанным экспертом в изготовлении и зачаровании оружия, или мастером боя. Достичь вершины во всем сразу не хватит человеческой жизни.

— Не советую, — холодно произносит Ирай, используя одну из древних техник, которые называют «мысленным зеркалом». Мысли заполняются непроглядной тьмой, в которой прячется неизвестная опасность. Этот раздел техник назван «мысленным зеркалом» по той причине, что адепт сначала должен внушить себе результат применения, а потом отзеркалить в противника.

Техники самовнушения и гипноза не имеют никакого отношения к Языковой Системе или древним Наречиям, хоть и имеют там свои аналоги в области магии Разума. Овладеть может любой человек, но успех будет зависеть от настойчивости, жизненного опыта и состояния ума. Например, не у каждого получилось бы затопить разум оружейника ужасающей тьмой без единого огонька, а также внушить ужас перед тем, что в ней прячется. Для этого самому нужно оказываться в таких ситуациях, чтобы внушение имело силу.