– Так-так-так, что тут происходит? – Тарос появляется рядом. Ещё один лариан.

Порочья пропасть! Из всех приближённых короля ко мне пришёл тот, у кого язык без костей и кто считывает эмоции. Если не избавлюсь от него, тихо разобраться не получится.

– Личное дело, – огрызаюсь я. – Не лезь.

– И оставить своего названого брата наедине с проблемой? – Тарос скалится. – За кого ты меня принимаешь, м?

Вот прицепился!

– О. О! Я всё понял. – На его губах появляется дурацкая ухмылка. – У тебя тут что-то интересное. Жёнушка ожила?

– Это тебя не касается, – рычу я в ответ.

– Полегче с пороками. Твои эмоции даже читать не нужно, и так всё ясно. Но не волнуйся, я же помогу.

– Чтоб тебя. – Я отворачиваюсь и иду внутрь.

Как она выскользнула из запертой комнаты? У Вивиан нет магии, она не смогла бы выбраться.

– Так что ты уже выяснил? – Тарос не отстаёт. – Не понимаешь, почему жива? Может, ошибка и метка всё же настоящая?

Как бы меня ни раздражал этот лариан, с его помощью легче искать ответы. Задаёт миллион вопросов, но среди них может оказаться тот, что столкнёт в нужную догадку. И всё же мне приходится проявлять немало терпения, чтобы выносить его присутствие.

– Я не ошибался.

Настоящая метка не исчезла бы. Будь Вивиан действительно моей истинной, ей ничего бы не было. А раз метка сошла, значит, и поделом обманщице. И тем не менее я занимаюсь поиском растворившейся в воздухе девчонки.

– Значит, случилось что-то ещё, – рассуждает Тарос. – К примеру, ритуал прошёл не так. Тогда ты чуть не убил свою жену.

Останавливаюсь. Мой дракон снова поднимает холку, заинтересованный разговором.

– Или всё это часть заговора. Ты не забыл, с кем мы имеем дело?

– Про это не забывает ни один из нас. Сколько времени прошло?

– Три с половиной часа.

– Значит, если предположить, что она смогла выбраться из палаты, то уже могла дойти до внешних районов.

– В лучшем случае – средних. Она с ребёнком.

– Тогда я почти уверен, что она нашла какой-то транспорт.

– И проехала мимо стражей?

– Спорно, да. Кто может ей помочь?

– Сестра. Я отправил её к себе домой. Расколешь?

– Наконец-то ты проявил благоразумие, – широко улыбается Тарос. – Разумеется, я с ней поговорю. А ты посылай солдат в город.

Он бывает раздражающе прав.

– Думаешь, я сам не знаю? – Я чувствую, как сжимаются кулаки. – Тебя никто не просил вмешиваться.

Тарос поднимает ладони и усмехается. Чего у него не отнять – так это понимания, в какой момент лучше заткнуться.

Развернувшись, он уходит, не прощаясь, а я снова шагаю в палату, которую осматриваю уже в четвёртый раз.

Что сделала моя жена? Из того, что я успел о ней узнать, Вивиан должна была свалиться на колени, рыдать и биться в истерике, в истеричности они с Джатой недалеко друг от друга ушли. Бросилась обвинять всех вокруг в собственных неудачах. Придумать план побега? Это точно не в духе моей жены.

С другой стороны, я от неё и поддельной метки не ждал. Может, то, как она вела себя со мной, тоже часть спектакля? И на самом деле всё это продумали от начала и до конца?

Кто ей помог? Тёмные? Или предателя нужно искать среди своих?

Что-то случилось, это очевидно. Как только найду эту дрянь, придушу собственными руками. Голову решила мне морочить? Побегать за собой заставляет? О, я побегаю. И, когда найду, она сама не рада будет, что не умерла!

На ум приходят слова Тароса о том, что ритуал мог пойти не так. Что-то – однозначно, раз она не умерла, но… Он намекал, что кто-то хотел избавиться от моей жены?

Пусть эта мысль задерживается в голове ненадолго, однако мне тут же приходится её отбросить, потому как волна гнева обрушивается на плечи обжигающе холодными мурашками.

Самое поганое – то, что мой зверь ведёт себя так, словно в этом может что-то быть. Тонкий запах интуиции.

Странно, что он вообще присоединяется к поискам, будто ему не плевать. Вивиан ему не нравилась, как и всё остальные сёстры, но он терпел их наравне со всеми, а сейчас вдруг оживился? Должно быть, как и я, не готов мириться с тем, что пропало то, что принадлежит нам.

Вивиан – моя. У неё нет права находиться неизвестно где. Моя женщина рядом со мной. Я решаю, что с ней будет.

– Кто-нибудь! – раздаётся внезапный крик из коридора. – Позовите врача! Тут Жерилан… Пожалуйста! Помогите!

Хмурюсь. Это что там происходит?

Сердце колотится от волнения и любопытства.

Комната выглядит больше, чем казалось снаружи, хотя, возможно, так и есть. На мгновение я замираю на пороге, вдыхая душный, застоявшийся воздух, слишком ярко пахнущий старыми книгами.

Свет, пробивающийся сквозь запылённые окна, мягко освещает пыльные полки, заваленные свёрнутыми в трубочки бумагами. Какие-то чертежи? На некоторых полках лежат механические устройства неизвестного происхождения. Интересно, тут есть волшебные предметы? Что-то, что помогло бы нам в освоении этого запущенного участка?

Вхожу внутрь и озираюсь. Вдоль стен не слишком аккуратно складируются ящики, часть выглядит совсем старой. Повсюду разбросаны детали механизмов: шестерёнки, пружины и металлические конструкции, назначение которых мне вряд ли суждено понять.

Значит, Жерилан – изобретатель? Он говорил, что его болезнь как-то связана с магией, если я правильно поняла… Может, он увлёкся экспериментом и всё зашло слишком далеко? Нужно помнить об этом, если захочу прибраться здесь. И точно нельзя пускать сюда Элли. От греха подальше.

В центральной части комнаты – большой высокий стол, заваленный чертежами, исписанными мелким почерком, – схемы, которые могут быть как изобретениями, так и какими-нибудь заклинаниями.

– Интересненько…

Прохожу дальше и вижу что-то, скрытое белой простынёю. Я тяну её за край, поднимая столп пыли, и вздрагиваю.

Передо мной скульптура – изящная фигура женщины в полный рост, вырезанная из дерева. Настолько детализированная, что, будь она раскрашена, легко было бы принять за человека.

Позади стоят ещё много таких. Я сдёргиваю простыни ещё с трёх и не могу отвести взгляда. Чувства, признаюсь честно, смешанные, ведь все женщины голые. Я не слишком хорошо разбираюсь в этом ремесле, но готова поклясться, что без натурщицы такой детализации вряд ли можно добиться. А раз женщины такие разные, но одинаково… подробные (даже в интимных местах), значит, Жерилан…

А старичок-то затейником оказался. Чувствую себя неловко. Нужно накрыть их, а то как-то…

– Ви, что тут…

Я подпрыгиваю от неожиданности и быстро пытаюсь прикрыть скульптуры, но поднимаю ещё больше пыли, путаюсь в ткани и, в конце концов, падаю на пол.

– Ви!

Элли подбегает ко мне и пытается помочь. Когда я освобождаюсь от коварной пыльной тряпки, то чувствую, что мне просто необходим душ. Однако что-то мне подсказывает: его тут нет.

– Всё нормально. Давай… закроем их.

– Почему? Они красивые, – улыбается Элли, глядя на женщин. – Только… голые. Почему они такие? Они купаются на источниках? Как думаешь, если я стану такой же, меня полюбит кто-то вроде лорда Ортвина?

Мне требуется вся моя воля, чтобы не прыснуть со смеху. А это-то здесь при чём? Спрятав смешок за кашлем, я поднимаюсь и всё же накидываю ткань на скульптуру.

– Лорд никого не любит, Элли. В эту комнату нам с тобой пока лучше не соваться, поняла меня?

– Почему?

– Потому что тут может быть опасно. – Я набрасываю покрывала на остальных женщин. – Идём-ка. Осмотрим территорию и пробуем найти колодец или что-то такое.

– Хорошо!

Плотно закрыв дверь в кабинет, мы спускаемся на первый этаж. В целом дом выглядит неплохо. Не считая разбитого окна и испортившейся от этого мебели, нужна хорошая уборка и можно жить.