Больше подобных разговоров ни она, ни мачеха не затевали. Да и без того Яне было понятно, что Светлана отчего-то находится на грани нервного срыва. Лучше ее вообще не трогать, а то, неровен час, и взорвется.

И все само собой текло, как и всегда прежде. Яна не могла определиться с тем, что делать дальше, и должна ли что-то делать вообще. Но обстоятельства ее подтолкнули. Когда в пятницу она оказалась за столом в одиночестве, то поинтересовалась у домработницы, а куда же пропало остальное семейство.

— Владимир Владимирович еще с утра в Москву улетел. А Светлана Михайловна к подруге ушла, возможно, что и на всю ночь.

К подруге. На всю ночь. Яна вскочила на ноги и кинулась в свою комнату, чтобы переодеться, успевая по пути проклинать себя за то, что рано расслабилась.

В клубе, куда Светлана приходила танцевать и где познакомилась с Вадимом, она их не нашла. Хотя там столько народу, что легко и пропустить всего лишь какую-то сияющую блондинку или всего лишь какого-то доморощенного Казанову. Яна вышла на улицу и поняла, что дальнейшие усилия по поискам тщетны — они могут быть где угодно! Осталось только набрать номер, который она так кстати успела сохранить с визитки:

— Слушаю, — Вадим ответил не сразу.

Девушка собралась с силами:

— Вадим, это Яна Григорьева. У нас с тобой вышло некоторое непонимание, поэтому я хотела бы поговорить.

Он словно задумался ненадолго, но потом ответил:

— Хорошо, давай поговорим. Завтра.

— Нет, сейчас!

— Послушай, — она, кажется, застала его в момент самого терпеливого настроения. Хотя он и раньше не отличался вспыльчивостью, но в данном случае его милосердие выглядело зашкаливающим. — Я просто прошу тебя — мы поговорим и все уладим. Но сегодня я занят.

— Кем? — не выдержала Яна, но он уже повесил трубку.

Через час метаний, перемалывания мыслей и разговорчивых таксистов, Яна уже стучалась в его дверь — ей просто нужно знать, чтобы сегодня уснуть спокойно!

Он открыл, когда она уже и не надеялась. Расстегнутая на все пуговицы рубашка, взлохмаченные волосы и злые глаза. Теперь он уже не собирался сдерживаться, произнося слова тихо, но с отчетливой яростью:

— Ну это уже, идиотка малолетняя, ни в какие ворота не лезет. Ты и правда думаешь, что я не найду способ прекратить это преследование?

— Ты не один?

От этого вопроса он замер, не зная, как реагировать на такое хамское вмешательство в его личную жизнь.

— Я не один. И что? У тебя какие-то проблемы с этим?

— Это… Светлана?

— Не понял… — теперь он растерялся ненадолго, но быстро собрался. — Слушай, вали давай. Я ведь не постесняюсь и отцу твоему позвонить, и в полицию сообщить, если ты мне не оставляешь другого выбора.

Но Яна уже видела в прихожей куртку и обувь. Она опоздала. Это конец счастливому браку ее отца.

Светлана оказалась шлюхой, которой вообще наплевать на то, какой Вадим мудак. Конечно, он ее бросит — уже сегодня, завтра или послезавтра, потому что иначе не умеет. А она останется прежней тихой и спокойной женушкой. Пойдет в салон, а потом выгуливать своего невероятно дорогого щенка мальтезе. Как будто так и надо. Как будто так можно.

Яна стояла на улице у самого подъезда, не представляя, о чем думать и что делать дальше. До сих пор все казалось понятным и правильным, но внезапно перестало быть таковым. Выяснилось, что выбор совсем непростой: поступить честно или позволить любимому отцу оставаться в счастливом неведении. В каком из этих вариантов заложено больше подлости?

Она вернулась домой, но никак не могла найти себе места. Повезло, что отец уехал, а иначе она бы не выдержала этого внутреннего давления. В ее комнату постучали через час.

Светлана выглядела на удивление спокойной. Скорее всего, она узнала Яну по голосу, а потом, поговорив с Вадимом, выяснила и детали. Глупо теперь надеяться, что Яна осталась не в курсе.

— И что? — Яна опешила от ее наглости. — Будешь умолять не рассказывать отцу?

— Не буду, — уверенно заявила Светлана и села на край кровати. — Я сама ему расскажу, если ты не расскажешь.

И вот теперь ее вид потрясал гармоничностью, которой так не хватало в последние дни. А это означало, что внутри у нее наступил полный порядок. Осталось только выяснить, что же из себя представляет этот порядок. Яна продолжала стоять перед ней, сложив руки на груди:

— Ты совсем дура, да? В один миг потеряла все! И ради кого? Вадима? Думаешь, ты ему нужна?!

Светлана улыбалась, и уж это порождало в мыслях Яны окончательный разброс.

— А ты откуда Вадима знаешь? — зачем-то спросила Светлана. — Я ведь даже не подумала у него поинтересоваться этим…

Яна возмутилась:

— Какая теперь разница?! Так что, все ради него?

— Нет, не ради него. Послушай, если хочешь понять. И не понимай, если не хочешь… От этого уже ничего не изменится. Это не только что началось, это уже давно… В общем, твой отец заслуживает любви и всей признательности, но любви-то и нет. И как бы я ни старалась отвлечься от этой мысли, становится только хуже. Я не изменяла Володе раньше, но рано или поздно это бы случилось.

— Так спокойно признаешь, что ты шлюха? — с усмешкой уточнила Яна.

— Как хочешь, так и называй. Шлюха, неблагодарная тварь, иждивенка — все будет правильно. И каждая девчонка из поселка завидует моему положению… Да вот только я, если бы могла вернуться, то остановила себя! Не потому, что Володя оказался плохим мужем, а потому что этого мало, чтобы дышать! — она оценила презрение в глазах собеседницы, но продолжила. — И чем старше я становлюсь, тем чаще задумываюсь о том, что все эти годы прошли мимо. Лучше бы я голодала… лучше бы считала каждую копейку, чем чувствовать себя такой… ничтожной.

До сих пор они никогда не затрагивали настолько откровенные темы, и Яна не могла не удивиться ее искренности. Нет, жалости та не добилась — если считала, что брак неудачный, то надо было сначала уходить от отца, а уже потом искать себе отдушину! В этом случае все было бы честно. И не так больно человеку, который ее любит.

Не дождавшись комментариев, Света решила объясняться и дальше:

— Но я себя убеждала, что это все пройдет. Зажралась, что называется. Может быть, и перетерпела бы, если б не Вадим, не знаю… Ты думаешь, он меня обманывал? Нет! Он просто подтолкнул меня к тому, на что бы я и без него решилась… пусть и через несколько лет. Нет, не к измене — к пониманию!

Яна теперь качала головой, путаясь в собственных мыслях, но переспросила:

— К какому еще пониманию?

— Я хочу развода. Не имею представления, куда я пойду и что буду делать, но больше я так не могу. Володя этого не заслужил — и, возможно, именно эта мысль меня все время и сдерживала. А теперь я поняла, что лучше ему сделать больно, чем все это продолжать… Мне тридцать. Я еще молода и красива. Я хочу настоящую семью и, если повезет, успею еще родить ребенка.

— А разве мой отец не хотел больше детей? Почему же ты ему ребенка не родила?

Светлана, поняв, что в чем-то смогла до нее достучаться, ответила легко:

— В том-то все и дело, Яна! Я никогда не хотела родить ребенка от твоего отца. Ты это потом когда-нибудь поймешь. Мне эта мысль ни разу даже в голову не пришла. Вот и все объяснения. Знаешь, бывает так, что влюбляешься в кого-то — страстно, до смерти — а потом это проходит. Но даже такое скоротечное, но сильное чувство достойно того, чтобы у него были последствия. Дети не должны появляться от равнодушия или благодарности.

После ее ухода Яна пришла еще в большую растерянность, чем в самом начале. Светлана рассуждала наивно, но в этой логике что-то было. И она, к счастью, не рассматривала Вадима в какой-то иной роли, кроме той, что он уже сыграл. Рассуждения о детях никак ее не затронули — Яна всегда считала, что женщина должна рожать для себя в первую очередь, но у Светланы в приоритете стояло — для кого-то. Возможно, и такой взгляд имеет право на существование. В любом случае, Яна теперь не могла смотреть на мачеху, как на запутавшуюся женщину, поскольку сама та для себя четко все определила. А значит, теперь папа уже не будет так улыбаться при возвращении домой. Особенно после такого удара, ведь, судя по всему, Светлана решила не метаться и сжечь мосты одним махом — так, чтобы самой потом не струсить, и так, чтобы муж отпустил ее без вопросов, а даже с удовольствием вышвырнул. Если вычеркнуть из истории любовника, то все бы ее объяснения прозвучали, как мимолетная блажь. Это значило, что Светлана собирается рассказать все, как есть, не обеляя себя и не утаивая подробностей. Она выбрала вместо Яны — самый честный и самый подлый способ.