И именно на этой мысли она и признала свое поражение. Можно влюбиться, можно восхищаться чьей-то внешностью или характером, можно хотеть поцелуев или ласк — все это с Яной уже случалось. А можно вот так просто — хотеть, чтобы конкретный человек в сложный период нуждался в тебе не меньше, чем ты в нем. И такое с ней было впервые. Слишком сложно, чтобы описать банальными «ревность» или «страсть». Слишком запутанно, чтобы проанализировать и сделать вывод. И только тут она поняла, о чем раньше говорил Вадим — вот это самое возникает так глубоко, что перестает иметь отношение к недостаткам, достоинствам, хорошим или плохим поступкам. Оно просто есть, и никаким анализом его не вытравить.

А он все не возвращался в ее жизнь, чтобы хоть как-то смягчить это жуткое существование порознь. После похорон он взял еще три дня для отдыха. Так скоро и практика закончится, не позволив начаться чему-то более важному.

И в одно утро он пришел в "Нефертити". Просто пришел — как ни в чем не бывало, такой же серьезный и уверенный в себе. Тут же разогнал всех встречающих по отделам, улыбнулся далеко стоявшей Яне искренне и широко, а потом потащил Елизавету Николаевну в свой кабинет. Яна не смогла бы сформулировать, чего конкретно ждала, но сейчас ей хотелось разрыдаться от разочарования.

Но потом ей все же удалось найти предлог, чтобы попасть к нему. Вадим тут же встал, подошел к ней, но предоставил право первого слова. А у Яны за истекшие без него дни накопился такой шквал мыслей, что их невозможно было озвучить. Поэтому она начала с самого нелепого:

— Ты как? — все знают, что такие вопросы всегда звучат глупо. И все равно их задают за неимением других.

— Хорошо. А ты как? — наверное, он просто пощадил ее самолюбие и поэтому не побоялся выглядеть таким же глупым.

А Яну в этот момент волной затопили и мысли, и наконец-то реализованное желание услышать его голос, и замершая от сладкого счастья душа. Поэтому она и не смогла сдержаться — потянулась и обняла.

— Неплохо было бы и меня ввести в курс дела, — заметил он, но прижал ее к себе. — Ян, что происходит?

И этот запах уже до дрожи ассоциировался у Яны с чем-то настоящим. С тем, что невозможно заменить ни на какой другой. И когда она только успела привыкнуть? Она не знала, как отшутиться, и не могла придумать ничего, что сейчас прозвучало бы нормально. Только зажмурила глаза на пару секунд, а потом открыла. Заметила на шее у Вадима что-то красное и, не думая, отодвинула ворот.

— Ого, какой свежий засос, — ее будто ледяной водой окатило, и поэтому мысли сразу пришли в полный порядок.

Она отодвинулась и улыбнулась, пытаясь не скривиться от отвращения. Вадим посмотрел в потолок, а потом на нее и произнес совершенно спокойно:

— И что? Если ревнуешь — скажи об этом. Если считаешь, что я тебе что-то должен — скажи об этом.

Он ровным счетом ничего не был ей должен. И уж тем более — не был обязан оправдывать какие-то внутренние ее ожидания. Яна, усилием удерживая улыбку на лице, молча пошла к двери.

— Ян, послушай…

Но ей больше ничего не хотелось слышать и даже смотреть на него. Она тихо прикрыла за собой дверь и поплелась подальше от человека, на котором по собственной глупости сконцентрировала свои мысли.

В отделе экономразвития она не могла не заметить, каким встревоженным и внимательным взглядом провожает ее Денис. Яне даже захотелось подойти к его столу и позвать сходить куда-нибудь вечером. Так смотрят, только когда влюблены — в этом нет сомнения. Но это было бы нечестно. Нельзя лечить собственную боль, причиняя боль другим. Просто окунуться в чужие чувства, забыться, ощутить себя нужной, но сложно после этого оставаться хорошим человеком. По какому принципу природа выбирает цель для гормонального всплеска, называемого влюбленностью? Почему не оставляет выбора? Если бы это можно было контролировать, то Денис был бы обречен на взаимность и счастье, а в сторону Вадима никто и никогда бы не посмотрел.

Этот день не мог бы стать еще хуже, но в любой самой плохой ситуации скрыто потайное дно — так что падать можно до бесконечности. Дома дверь ей открыла Светлана.

В поселок Светлана вернулась с той же небольшой сумкой, с которой отсюда когда-то уезжала. К большому ее удивлению, мама поняла и приняла аргументы о внезапном уходе от мужа. Конечно, проплакала всю ночь, а наутро сказала: «Да и с Богом, моя красавица, да и с Богом».

Так и осталась Света сидеть на шее у престарелой матери, которая работала продавщицей в поселковом магазине. Та не нуждалась в средствах — Володя всегда заботился о теще и даже предлагал переехать в город, но мама была на удивление консервативна — от своих грядок, кур и старшего сына-алкоголика никуда уезжать не собиралась. Даже работу не бросила, хотя тратить получаемые от зятя деньги тут было не на что. И теперь посчитала себя обязанной отдать свои сбережения дочери — хватит на первое время.

И Света не стала строить из себя английскую королеву, взяла, а когда бесконечные пьянки брата вконец достали, вернулась в город. Сняла малюсенькую квартирку на окраине и, пребывая в режиме жесткой экономии, начала определяться со своим будущим. В тридцатилетнем возрасте множество плюсов, но и минусов хватает. Например, нельзя себе позволить потратить годы на учебу. Но Светлана твердо вознамерилась не сдаваться и записалась на курсы маникюра. Показалось, что к этому у нее есть большее призвание, чем ко всему остальному. По крайней мере, в своей предыдущей сытой жизни она успела изучить подобную профессию со стороны клиента вдоль и поперек. Почти весь остаток денег ушел на оплату за месячную учебу. Но она старалась изо всех сил, особенно когда убедилась, что потом без работы не останется. Никакого престижа — зато немного творческий и достаточно благодарный труд.

Отношение к личной жизни у нее тоже претерпели значительные изменения. Выяснилось, что если ты не выходишь из шикарной машины в пальто от Bogner, то и взгляды на себе ловишь совсем не того же уровня. Но Светлана, благодаря советам новых подруг с курсов, приспособилась одеваться намного дешевле, чем раньше. И поскольку чувство стиля у нее было врожденным и развитым годами благоденствия, она без труда сориентировалась в аналогах. Да и внешностью ее природа не обделила — грех было жаловаться, поэтому мужское внимание она все-таки получала.

С первым она познакомилась в салоне — молодой перспективный стилист с прыщами на подбородке. И на протяжении всего свидания он говорил только о себе и о своих бывших. А потом сам же и заявил, что у них, дескать, ничего не выйдет — парень этот был впечатлен ее красотой, но и понимал, что в таком возрасте Светлана уже перестает котироваться как постоянная девушка. Практически так и выразился. Но чтобы сгладить свою грубость, долго извинялся, а увидев навернувшиеся слезы, вдруг откопал в бумажнике абонемент в тренажерный зал на месяц. Светлана приняла это материальное извинение и решила, что еще хорошо отделалась.

Второй был фитнес-тренером. Невероятно красивый самец, от которого слюни побегут у любой женщины. Он был примерно того же возраста, что и она, поэтому никаких выпадов именно на эту тему не ожидалось. Зато Светлана за полтора часа узнала все о спортивном питании, бицепсах, трицепсах и грузоблочных тренажерах. И тогда она подумала, что его мускулы хороши только на фото, а уж никак не в реальной жизни. Он был настолько влюблен в свое тело, что к тому моменту закомплексовавшая Светлана даже не рискнула бы претендовать на первое место в его сердце.

Самым приятным мужчиной оказался третий. Он подошел, когда она, поддавшись очередному мимолетному отчаянью или усталости, расплакалась на лавочке в парке. Просто сел рядом и протянул платок. А потом они разговорились и после обменялись телефонами. Очень приятный, добродушный и простой человек лет сорока. Разведенный и бездетный — почти как она. Наверное, эта банальная общность их и сблизила. Он был небогат — и очень этого стеснялся, но Светлану в итоге оттолкнуло другое. Вернувшись с очередной прогулки с ним, она вдруг поняла, что ей до тошноты скучно. Он не был начитан, не обладал бойким умом или по-театральному эмоциональным характером. Он был совсем-совсем обычным, с которым надо постоянно напрягаться, чтобы просто найти тему для разговора. Он не был… Володей.