Однако более всего страсти кипели вокруг доктора Лары Маллори и того, как Джоди Такетт отвергла ее помощь даже перед лицом смерти. Печально знаменитая история доктора с сенатором Такеттом также оказалась вытащена из нафталина для тех, у кого она стерлась из памяти.

Олли не одобрял вредную работу языков. Конечно, его мнение мало что значит, но он считал, что люди несправедливы к доктору Маллори. Разве не спасла она от смерти вздорную Джоди Такетт, хотя в душе, наверное, желала, чтобы старуха подавилась собственным языком?

Доктор Маллори чуть ли не со слезами благодарила Олли, когда он в тот же день сам доставил ей покупки. Лара не находила слов для выражения чувств и пригласила Олли зайти в дом и выпить чего-нибудь прохладительного. «Возможно, что когда-то она была падшей женщиной, но теперь трудно найти более обходительного человека», – решил про себя Олли Хоскинс.

– Можете себе представить? Старая Джоди лежит на полу в супермаркете и бьет руками и ногами, как сумасшедшая. И все равно ей хватило духа, чтобы отказаться от врачебной помощи Лары Маллори.

Экономка Уинстонов приготовила сегодня на ужин курицу под сырным соусом. Дарси больше болтала, чем ела. Фергус сосредоточенно отправлял в рот кусок за куском. Хэвер казалось, что курицу уже кто-то однажды ел, и она водила вилкой по тарелке, делая вид, что ест. Теперь, когда она принимала противозачаточные таблетки, у нее на счету была каждая калория, и она не собиралась превышать норму, поглощая подобную стряпню.

Кроме того, ей испортила аппетит Дарси, с наслаждением передававшая сплетни о припадке миссис Такетт, распространившиеся по всему городу. Дарси узнала все отвратительные подробности в парикмахерской и пересказывала их, задыхаясь от волнения.

– Она написала в штаны. Джоди Такетт! Можете себе представить? – насмехалась Дарси. – Это называется невоздержанием.

– Это называется недержанием, Дарси, – поправил Фергус. – И я предпочел бы не обсуждать подобное за ужином.

Хэвер потянулась к своему стакану чая со льдом.

– Отец Таннера сказал, что доктор Маллори спасла миссис Такетт жизнь. На ее месте я бы не стала спасать старую пердунью.

Дарси чуть не уронила вилку.

– Ничего себе выражение для воспитанной девушки! Твоя детская влюбленность в Лару Маллори становится невыносимой, Хэвер.

– Нет у меня никакой влюбленности. Просто я считаю глупым, что миссис Такетт отказалась от помощи доктора. Лучше уж воспользоваться услугами любого доктора, даже если ты его ненавидишь, чем умереть. Разве я не права?

– Ты-то права, но надо знать Джоди Такетт, – заметил Фергус, вытирая рот салфеткой. – У этой женщины каменное сердце. Я с тобой согласен, Хэвер. Я бы дал ей задохнуться.

– Как всегда, вы вместе объединились против меня. – Дарси сердито отодвинула тарелку.

– Мы объединились? – удивился Фергус. – Почему мы вообще должны принимать чью-то сторону? Какое нам до этого дело?

– Совершенно верно, – взорвалась Дарси. – Я только не понимаю, почему Хэвер считает эту проклятую Лару Маллори какой-то героиней.

– Можно мне выйти из-за стола? – спросила Хэвер утомленным голосом.

– Нет, нельзя! Ты все оставила на тарелке.

– У меня нет аппетита. К тому же курица очень жирная. Это тяжело для желудка.

– В твоем возрасте я бы умерла от счастья, если бы кто-нибудь готовил для меня обед!

– Мама, прошу тебя!

«Ну, пошло-поехало, – подумала Хэвер. – Сейчас снова услышим жалостливую историю о безотрадном детстве».

– Не принуждай ее есть, если она не хочет, – попросил Фергус.

– Ты, естественно, на ее стороне.

– Спасибо, папочка. Мы с Таннером где-нибудь потом перекусим.

– Ты сегодня встречаешься с Таннером? – спросил Фергус.

– Ну конечно. – Хэвер взглянула на мать и победно улыбнулась. – Мы теперь встречаемся с ним, так сказать, на законной основе.

– На законной основе?

– Постоянной, – нетерпеливо пояснила Дарси, не спуская глаз с дочери. – Нельзя сказать, что я от этого в восторге.

Хэвер, не опуская глаз, сделала еще глоток чая. Дарси заставляла ее регулярно принимать противозачаточные таблетки, и теперь Хэвер платила ей за это. Всякий раз, когда у них с Таннером предстояло свидание, она напоминала матери, что они могут заниматься любовью без каких-либо последствий.

Дарси была вынуждена молчать, особенно в присутствии Фергуса. Он вообще не имел никакого представления о противозачаточных средствах и поднял бы скандал, узнай, что Дарси поощряет Хэвер и Таннера. Он придерживался устаревшей идеи, что соображения морали служат надежной защитой против внебрачного секса.

Хэвер доставляло удовольствие держать мать в постоянном напряжении. Ее многозначительные взгляды и намеки говорили о том, что она уже пользуется своими правами. Но в действительности они с Танкером еще не пересекли последнюю черту. Не потому, что она его не любила, и не потому, что боялась забеременеть, и не потому, что страшилась наказания со стороны родителей.

Причина оставалась прежней. Хэвер не хотела походить на свою мать.

Таннер хорошо понимал ее в этом вопросе. С того вечера на озере, когда он опозорился, он стал нежным и терпеливым, благодарным за те крохи любви, которые она по настроению ему дарила, и не требовал ничего больше.

Для Фергуса Хэвер продолжала оставаться любимым ангелочком, и она старалась поддерживать этот образ. Но ее отношения с матерью значительно ухудшились. Мать и дочь превратились в двух тайных противников, двух женщин в молчаливом противостоянии. Линия фронта, намеченная ранее, теперь обросла окопами.

– Я не знал, Хэвер, что ты сделала себе кумира из доктора Маллори, – заметил Фергус, размешивая сахар в кофе. – Я даже не знал, что ты с ней знакома.

– Мама водила меня к ней на консультацию. Разве она тебе об этом не говорила?

– Для простой проверки, – торопливо пояснила Дарси. – Ей была нужна справка о состоянии здоровья для участия в группе поддержки, а если пойти к врачу в другом городе, то на это вместе с записью уйдет целый месяц. Я решила, что не следует отказываться от услуг доктора Маллори только потому, что когда-то у нее был роман с Кларком Такеттом. Нам-то что? Все произошло сто лет назад. К тому же враг Джоди Такетт автоматически твой друг, верно, Фергус?

– Я должен заметить, что доктор Маллори проявила большую смелость, приехав в наш город. Кроме того, она не теряет времени даром. Мне это нравится.

– Когда ты с ней разговаривал? – заинтересовалась Дарси.

– Вчера. Она хочет побеседовать с учащимися старших классов о сенсуальной ответственности. На мой взгляд, это несколько смелая тема для Иден-Пасс, но я ей сказал, что мы хотели бы познакомиться с ее планами на заседании школьного совета на следующей неделе.

Несколько секунд Дарси смотрела на мужа, не говоря ни слова. Потом сказала:

– Ты прав, Фергус. Действительно, у нее хватает нахальства. Ее заклеймили за адюльтер. И она еще смеет говорить о сексуальной ответственности.

– Она подчеркнула, что не будет касаться моральной стороны вопроса. Доктор только хочет предупредить подростков о риске для здоровья, с которым это связано.

– Думаю, что местная церковь не одобрит подобных начинаний. Сомневаюсь также, что подобную проблему можно рассматривать в отрыве от морали. А уж если Лара Маллори заговорит о морали, то это будет слабая мораль. Она посоветовала Хэвер всегда иметь наготове презерватив.

– Она этого не говорила! – воскликнула Хэвер.

– Она говорила что-то в этом роде, – отрезала Дарси. – Не успеем мы оглянуться, как детишки будут приносить в школу резинки вместе с завтраком и заниматься любовью на переменках.

– Дарси, прошу тебя! – взмолился Фергус. – Не надо говорить об этом при Хэвер. Хэвер не следует это слышать.

– Проснись и протри глаза, Фергус. Ребята сегодня знают все и обо всем. Как только Лара Маллори даст им зеленый свет, они начнут совокупляться, как кролики.