Отец Жеральдо осенил себя крестным знамением, склонил голову и начал тихо молиться. Он прекрасно играл свою роль.
– Ну, хватит. – Кей спрыгнул на землю из джипа и кивком головы предложил доктору выйти из машины.
– Cementerio del Sagrado Corazon, – вдруг произнес Сото. – Кладбище Святого Сердца.
– Кладбище Святого Сердца, – повторила Лара. – Она там похоронена?
– Да. – Доктор съежился, как воздушный шар, из которого выпустили воздух. – В первые дни там хоронили почти всех убитых. Отвезите меня туда, и я вам покажу место.
Отец Жеральдо перестал молиться и развернул джип. Кей влез обратно в машину. Он предупредил доктора:
– Не вздумайте водить нас за нос.
– Нет, сеньор. Клянусь жизнью моих детей.
Кладбище находилось на другой стороне города. Даже при нормальных условиях дорога туда заняла бы много времени. Отец Жеральдо выбрал окружной путь, отчего дорога стала еще длиннее. Несколько раз он делал круги, чтобы удостовериться, что их не преследуют. Он хотел избежать заграждений на шоссе и военных постов и петлял, казалось, по уже нежилым заброшенным улицам, где не горели фонари и только бродячие кошки мяукали в темноте.
Лара превратилась в комок нервов, когда они наконец подъехали к воротам кладбища.
– Заперто! – воскликнула она.
– Стена низкая. Идите сюда. – Кей первым вылез из джипа. Он жестом пригласил Сото следовать за ним. – Держите руки на голове. Если опустите, я буду стрелять без предупреждения.
– Если вы меня убьете, то не узнаете, где могила девочки.
Это не испугало Кея. Он улыбнулся; от темной бороды его зубы казались особенно белыми.
– Я не сказал, что убью вас. Я сказал, что буду стрелять в вас. Например, в руку. Без руки вы не сможете наложить простейшую повязку, тем более делать операции. – Он больше не улыбался. – Идемте.
Все четверо без труда перелезли через низкую ограду. Сото указывал направление. Они не решались пользоваться фонарем. Луны не было, и они продвигались с осторожностью по бугристой земле, стараясь не натолкнуться на памятники.
Кладбище располагалось на склоне холма, высоко над городом, расстилавшимся внизу; вдали поднимались горы. Кладбище тоже пострадало от войны; никто больше не поддерживал здесь порядок. Лишь немногие могилы свидетельствовали о том, что за ними ухаживают заботливые руки. Сердце Лары сжалось от тоски при мысли, что ее дочь похоронена в этом заброшенном месте, заросшем сорняками, обиталище змей и ящериц, которые, никем не потревоженные, скользили между камней и зарослей кустарника.
„Подожди, Эшли, тебе уже недолго здесь летать“, – поклялась про себя Лара.
Доктор Сото подошел к краю широкой впадины. Он остановился. Осторожно, чтобы не спровоцировать на выстрел Кея, он повернулся к Ларе. Ее поразил странный блеск его глаз, пока она не догадалась, что в глазах у него стоят слезы.
– Я вас хотел спасти от этого, но вы настояли на своем, – заговорил он. – Для вас лучше совсем не видеть этого места, но вы не хотели ничего слушать. Еще лучше было бы вам вообще не приезжать сюда и забыть о том, что с вами произошло в Монтесангре.
– Что это он несет? – поинтересовался Кей.
Лара, не понимая, о чем идет речь, подошла ближе к краю и посмотрела вниз. Диаметр углубления равнялся примерно двадцати ярдам, оно казалось относительно круглой формы и напоминало след, оставленный падением метеорита; кое-где пробивалась растительность.
В растерянности она повернулась к отцу Жеральдо, смотревшему вниз, в неглубокую чашу земли. Он сгорбился; руки беспомощно висели по бокам. Он сжимал в руке фляжку с ромом, но не подносил ее ко рту. Отец Жеральдо словно окаменел и забыл о своем любимом занятии.
Кей тоже смотрел вниз, как будто ожидая оттуда ответа. Внезапно его тело дернулось, как у марионетки, которую невидимые нити привели в движение. Он уронил пистолет на землю, схватил доктора за лацканы полотняного костюма и приподнял вверх, так что тот почти не касался земли.
– Вы хотите сказать…
– Да, да. – Кей вытряс слезы из глаз доктора. Мокрые бороздки появились на его щеках. – Doscientos. Trescientos.?Quien sabe? Двести. Триста. Кто знает, сколько?
– Двести или триста чего? – Лара была почти в истерике. – Двести или триста…
Наконец она поняла, о чем идет речь, и у нее перехватило дыхание. Она открыла рот, но не могла вдохнуть или выдохнуть.
Кей отпустил доктора Сото и бросился к ней.
– Лара!
Страшный крик, от которого кровь застыла в жилах, разорвал мертвую тишину кладбища. Сначала Лара не поняла, что пронзительный вопль вырвался из ее груди. Раскинув руки, она бросилась к краю ямы и готова была прыгнуть вниз, если бы Кей не схватил ее за талию. Она повисла на его руках. Он оттащил ее назад, а она отбивалась с силой и яростью сумасшедшей.
Наконец Лара вырвалась и упрямо поползла к краю ямы, царапая ногтями землю, хватая куски грязи и вырывая пучки травы; все тот же ужасающий нечеловеческий крик сопровождал ее движение.
– Нет! Господи, нет! Пожалуйста. Эшли!
Доктор Сото что-то бессвязно бормотал о том, как появилась могила. Ее вырыли с помощью бульдозера, чтобы похоронить огромное количество убитых. Похоронные бюро не справлялись с работой. Морг был переполнен, и трупы начали складывать где попало. Сотни людей были убиты на улицах, где и валялись их разлагающиеся тела. Возникла опасность эпидемии. Были зарегистрированы вспышки тифа и других заразных болезней. Командиры повстанцев нашли самый простой выход из положения.
– Довольно, Лара! – Кей схватил ее за плечи, пытаясь поднять, но это было бесполезно; она словно приросла к земле.
– Мне очень жаль. Очень жаль, – твердил доктор Сото.
Теперь Лара поняла, почему он не хотел ей рассказывать о могиле. Он боялся последствий, но Эль Корасон был тут ни при чем; он боялся за нее, Лару.
– Не трогайте меня. – Она до крови расцарапала ногтями руки Кею, когда он пытался оттащить ее от страшной усыпальницы, так что тот застонал от боли.
– Лара, – ласково позвал отец Жеральдо и опустился рядом с ней на колени. – Бог в своей бесконечной мудрости…
– НЕТ! – закричала она. – Не говорите мне о Боге!
Уже в следующее мгновение Лара смолкла и просила Всевышнего о прощении.
– Кто это сделал? – Сильные руки Кея еще держали Лару за плечи, но он устремил бешеный взгляд на доктора Сото. – Кто похоронил младенца в общей могиле? Боже мой, вы что – нелюди? Скажите мне, кто. Кто отдал приказ? Я хочу знать имя этой сволочи.
– Простите, сеньор, но никто не знает, кто дал приказ похоронить всех в общей могиле. Все… – Доктор Сото негромко вскрикнул. Он упал на колени, схватился за грудь и повалился на бок.
Отец Жеральдо читал уже третью молитву, когда упал лицом вниз на мокрую землю рядом с Ларой.
В изумлении и ужасе она смотрела, как вокруг его головы расползается темная лужа крови.
Кей потянулся к пистолету, лежащему на земле, но опоздал. От удара сапогом в ребра он со стоном и гримасой боли рухнул на землю.
Лара лихорадочно пыталась отползти в сторону от той бесформенной массы, которая только что была головой отца Жеральдо. Резким рывком ее подняли на ноги, так что она чуть не прикусила язык.
– Добрый вечер, сеньора. Вот мы и встретились снова.
Это был Рикардо, тот самый командир партизан на дороге у Сьюдада.
Военный грузовик тряхнуло на ухабе. Лару швырнуло о его железный борт. Они находились в пути уже много часов.
Там, на кладбище, прежде чем она успела сообразить, что они попали в засаду, вооруженные люди связали ей руки за спиной. Они оставались по-прежнему связаны, отчего Лара беспомощно каталась по кузову грузовика. Машину бросало из стороны в сторону, все ее тело теперь будет в синяках. Будет. Если она останется в живых, что под большим вопросом.
Отец Жеральдо мертв. Доктор Сото умер на полуслове. Кей, слава Богу, точно жив. Пока их вели с кладбища до грузовика, он непрерывно сыпал ругательствами. Несколько солдат рылись в их вещах в джипе. Один вытащил камеру и объективы. Кей закричал:
