— Ты слишком добра ко мне. Но я не буду лукавить, что не рад твоим словам. Ты рядом. У нас есть дети. И я хочу быть с вами всегда.  

— Тебе осталось простить себя самому. Понимаю, что тогда ты думал, что это верное решение отослать меня.

Торвальд провел ладонью по мой щеке. Я прикрыла глаза. Химера внутри меня млела. — И вообще пора свести эти руны, — я указала на рисунки на его виске.

— Тогда займёмся этим, как только я вернусь.

— Хорошо.

— Но, Элен. Я хочу, чтобы ты стала моей. Навсегда. Вся. Только моя.

Я молчала, только смотрела в изменившиеся глаза бывшего и, возможно, будущего.

Отпустила свою химеру, Торвальду нравилось, когда я выпускала свою хищницу.

— Мы не истинные.

— Плевать. Тогда было и сейчас.

— Тор…

— Ты и мои дети — для меня больше никого нет. Выходи за меня, Элен.

Я только хотела сказать, но на губы лег палец.

— Не давай пока ответ. Подумай.

— И ты примешь мой отрицательный ответ? — вскинула я бровь. Руки вокруг талии сжались с такой силой, что если бы я была человеком, уже бы кричала от боли.

— Нет. Буду уговаривать.

— А если не поможет? — прищурилась я.

— Тогда украду тебя и примусь объяснять, что я — лучший твой выбор.

Я усмехнулась.

— Выбор без выбора. Так, Тор?

— Я люблю тебя, — он прижал меня к себе и поцеловал в лоб, дотронулся своим лбом к моему. — Ты моё всё. Дыхание. Жизнь. Наши дети для меня всё. Пусти меня в свою жизнь.

— Выходит ты такой жадный, что тебе мало моего прощения, — тихо рассмеялась я.

— Я дракон. И да мне этого мало. Я хочу засыпать и просыпаться с тобой. Хочу читать сказки нашим детям, растить их.

— Ты уже и так в нашей жизни.

— Я хочу, чтобы ты приняла меня как мужчину. Ты сторонишься. Не веришь. И я сам в этом виноват. Дай хотя бы шанс доказать тебе обратное.

— Тор… я сижу на твоих коленях.  Разве это похоже на то, что я сторонюсь тебя? — вскинула бровь.

— Элен, — прорычал Тор и снова сорвал с моих губ поцелуй. Снова прижался ко мне и хрипло прошептал. — Не отвечай. Пара дней — и я вернусь. И тогда ты станешь моей.

Я снова рассмеялась. Выбор без выбора. Но я не была против.

— Это самое долгое предложение руки и сердца. Три года, Тор.

— Я вымолю прощение за это, — он дотронулся до моего лба горячими губами. Сжал в объятиях. Жадно вдохнул, зарылся в мои волосы.

— А что твоя семья? Помнится, твоя мать не слишком была рада мне.

— Не думай хотя бы об этом. Мне тогда было всё равно. Сейчас тем более, — Он потерся своей щекой о мою. Я зарылась в его тёмные волосы.

Мы так и сидели в тишине, просто обнимались и прижимались друг к другу. А потом ему пришлось оставить меня.

И только слова «я люблю тебя» грели меня всю оставшуюся дорогу. 

Прошло три дня.

Гораздо больше, чем говорил Торвальд. Меня это беспокоило. Но тот написал, что еще сутки-двое, и он скоро закончит поручение императора. У меня оставалась всего одна пара по целительству.

Было пять часов вечера, когда мне принесли еще одно письмо.

Оно было от мадам Крум. Няня сообщала, что Сара сломала руку и они ждут лекаря. Адрес был не наш. Видимо, те гуляли и потом кто-то предоставил им помощь.

Я так переволновалась. Отпросилась с пары, взяла другой кэб, потому как моего не оказалось на стоянке, и стремглав помчалась по адресу, указанному в письме.

Когда я села в кэб, меня охватило сильное волнение. Мысли о том, как могла Сара сломать руку, не давали мне покоя. Я представляла, как она плачет от боли, и как няня мадам Крум пытается успокоить её.

Дорога казалась бесконечной. Улицы города сменялись одна за другой, но я не могла сосредоточиться ни на чём, кроме своих детей. Я замечала мельком витрины магазинов, спешащих прохожих, шумные рынки, но всё это было словно в тумане.

Проехав центральные районы, кэб свернул на менее оживлённые улицы. Я начала замечать, что мы движемся в сторону окраины города, но не придавала этому значения, так как была поглощена своими мыслями и тревогой. В какой-то момент кэб выехал за черту города, но я была настолько занята своими переживаниями, что не сразу поняла это.

Сумерки уже начинали опускаться на город, когда кэб внезапно остановился. Я спрыгнула с него и только тогда поняла, что нахожусь в совершенно незнакомом месте.

Оглянувшись, я увидела, что кэб быстро уезжает, оставляя меня одну. Сердце сжалось от страха. Я осознала, что никому не сказала, куда направляюсь, и теперь не могу связаться ни с Торвальдом, ни с Кристофером.

Опасность нависла надо мной, как тёмная туча.

Химера внутри меня встала в стойку. Я втянула воздух.

Мой нос уловил слабый, но знакомый запах.

Это был запах моих детей.

Но что няня тут делала?

Открыла калитку и прошла к двери. Небольшой, ухоженный дом предстал передо мной.

Двор был огорожен низким забором, внутри которого росли цветы и кустарники. Дорожка, ведущая к крыльцу, была выложена камнем, а сам дом выглядел приветливо и уютно. Вокруг были такие же похожие дома. Это был частный сектор.

Я поспешила к дому, дверь была не заперта. Свет внутри был приглушённым, что только усиливало мою тревогу. Я вошла внутрь и сразу почувствовала, как напряжение нарастает. В доме стояла тишина, но что-то было не так.

И вдруг я заметила на полу жакеты моих детей. Осознание того, что их похитили, ударило меня, как гром среди ясного неба. Все кусочки пазла начали складываться: странный адрес, неожиданный кэб, незнакомый дом.

Я замерла.

Паника охватила меня.

Химера начал рычать, и я поняла, что времени на размышления нет.

Стала осматривать дом.

Нужно было найти детей.

Страх затмевал все вокруг, потому я не сразу поняла, как зарычала Химера, предупреждая об опасности, и я поплатилась.

Удар по голове отправил меня в темноту.

А проснулась я на грязном полу в сыром подвале. Голова кружилась, все тело ныло, а в голове гудело, как будто по ней проехался поезд. Меня мутило, и каждый вздох давался с трудом. Я попыталась подняться, но ноги подкашивались, и я снова рухнула на холодный каменный пол.

Полежала приходя в норму, выпуская химеру и запуская регенерацию. 

Подвал был тёмным и зловещим. Единственный источник света – тусклая лампочка под потолком, мерцавшая и бросавшая длинные, страшные тени на стены.

Каменные стены были покрыты плесенью и сыростью, из углов тянуло холодом. В воздухе стоял затхлый запах, смешанный с запахом гнили.

Паутина висела с потолка, и где-то вдалеке слышались звуки капающей воды.

Я ощупала голову и почувствовала липкую, горячую кровь на своих пальцах. Должно быть, меня сильно ударили. Глаза постепенно привыкали к темноте, и я начала различать очертания стеллажей с какими-то старинными банками и ящиками. В углу стояли сломанные стулья и ржавые инструменты, выглядевшие так, словно их давно никто не трогал.

Страх и паника накатывали волнами, но я старалась собраться с мыслями.

В голове вдруг всплыло одно имя – Вариса.

Чертова Вариса! Это была она, она стоял за всем этим. 

Теперь стало ясно, что она узнала о моей слабости – моих детях.

Я попыталась вспомнить последние события: кэб, странный дом, жакеты детей на полу... И вдруг я поняла, что меня заманили в ловушку. Вариса всегда была мастером манипуляций и обмана. Но почему она решила напасть именно сейчас?

Ответ пришел сразу. Как удачно, что Торвальда нет. Он в другой академии занят делами.

Сжав зубы, я заставила себя встать.

С трудом передвигаясь по подвалу, я пыталась найти выход. Меня трясло от холода и страха, но мысль о детях придавала сил. Я подошла к деревянной двери в конце подвала и попыталась её открыть, но она была заперта.

Оглянувшись, я заметила маленькое окошко под потолком. Это был мой единственный шанс. Несмотря на боль и усталость, я начала двигать старые ящики и стулья, чтобы добраться до окна.