— Угу… — повертев в пальцах презерватив, Максим Андреевич невозмутимо возвращает его мне. — Хочешь что-нибудь выпить? — спрашивает, добивая тяжелым взглядом.

— Наверное… да. Хочу. Выпить! — уточняю, выдергивая из его руки серебристый квадратик. Вспыхнув пунцовым румянцем, поспешно прячу «защиту» в карман пальто, проклиная эту неловкую ситуацию на чем свет стоит…

Макс

Ультратонкие. Для максимальной чувствительности. Со смазкой. Правда, размер маловат. Я предпочитаю немного другой формат, более комфортный, с кольцом пошире. Чтобы резинка не давила на основание члена, когда ловишь кайф.

— Хочешь что-нибудь выпить? — не отводя взгляда, возвращаю девчонке презерватив.

— Наверное… да. Хочу. Выпить! — выпаливает она, вырывая упаковку у меня из рук и поспешно убирая её из виду.

У Ивы большие растерянные глаза. Такие чистые и глубокие, словно два блестящих кристалла. Без единого намека на похоть, что довольно сильно подкупает.

Зардевшие от стыда щёки делают девочку ещё более сексуальной.

Окончательно сбитый с толку, я ловлю её за тонкую талию и притягиваю к себе, когда гостья порывается от меня улизнуть.

— Куда?! Бар в другой стороне, малыш.

Не девочка, а какой-то сумасшедше притягивающий магнит.

Обняв её со спины, из последних сил держусь, чтобы не сорваться и не сожрать. Не хочу её ломать.

Но сделаю всё, чтобы сама попросила…

— Я хотела убрать на кухне, — частит Ива, задыхаясь и хватаясь руками за мои запястья.

Втянув запах с её волос, уплываю. Ладони самопроизвольно заползают ей на грудь. Мягко сжимают полушария сквозь пальто, затем возвращаются обратно на живот.

Нащупываю узел пояса и чувствую, как кровь в венах закипает от желания сорвать с неё всё лишнее и прикоснуться кожа к коже, прочувствовать собой каждый изгиб её обнаженного тела. Хочу увидеть её в белье. Насладиться тем, что до этого скрывала моя рубашка.

— М-м-аксим Андреевич, — лепечет она, реагируя на мои прикосновения сопротивлением и судорожными вдохами-выдохами, — я там… с-соус пролила… м-мне нужно… протереть всё.

Напуганная до чертиков моими действиями Ива тяжело сглатывает и дрожит.

Решаю для начала выпить и привести мысли в порядок, а также накормить девчонку и раскрепостить с помощью хорошего вина.

— Это не твоя забота, малыш, — даю ей понять, что она здесь не для того, чтобы заниматься уборкой. Выпустив Иву из рук, мягко подталкиваю в сторону бара. — Пойдем. Выберешь для себя белое вино. Завтра вызову домработницу. Она всё уберёт. Ужинать будем здесь. В гостиной. Присмотри себе что-нибудь. Я схожу на кухню за бокалами и присоединюсь. Ладно?

Кивнув, Иванна ускользает за стойку. Я же ухожу на кухню отчасти чтобы остыть.

Там же обвожу взглядом накрытый стол.

Первым делом в глаза бросается букет из свежих цветов. Рядом стоят тарелки с нетронутыми стейками. Откупоренная полупустая бутылка эксклюзивного шампанского от «Круг».

Блядь, убил бы младшего за эту выходку. Вина здесь припасены для особых случаев, отнюдь не дешевые и точно не для тусовок безалаберного Ильи. Придётся брату отработать. Нехрен брать то, что ему не принадлежит.

«Сукин сын!» — мысленно выругавшись, выхватываю взглядом небрежно брошенную на стол рубашку.

Вот это поворот…

Она реально собралась бежать от меня голой? Решила простудиться?

В такую погоду я бы даже собаку гулять не выпустил.

Девочка совсем без царя в голове. А ещё будущий врач.

Выпороть бы и мозг на место вставить!

Покосившись в сторону двери, подхожу ближе к столу и поднимаю собственную вещь, автоматически поднося её к лицу. Втягиваю уже знакомый мне аромат. Будоражит…

Нет, не так…

Скорее зудит от него… крепко. По всему телу.

Что, Макс? Грузит тебя мысль, что девочку трахали до тебя?

«Ещё как грузит», — думаю об этом, скрипя зубами, и на ровном месте завожусь.

Какого хрена спрашивается? Порвать девочку захотелось?

Так Ива не святая. Приехала сюда отнюдь не киношку у камина посмотреть. Вырядилась как элитная шлюха. Позаботилась о защите.

Бери, Макс, и трахай! С хрена ты заводишься?

Ну не целка она и что с того?

Пиздец…

Тысячу лет такого желания не испытывал. А сейчас как сдурел. Сам не знаю, что на меня нашло.

С Ивой всё как-то по-другому. Не тянет девочка на опытную. Реакции не те.

У неё вообще что-то было с мужчинами?

Или все же играет хорошо?

А, по сути, какая мне, нахер, разница?

Всё, чего я хочу — это выгулять своих демонов.

Зачем мне забивать голову ненужными догадками? В конце концов, Ива здесь для того, чтобы развлечься.

Подцепив с тарелки оливку, утыкаюсь взглядом в футляр с кольцом.

— Хм… — бросив оливку обратно, поднимаю коробку с ювелирным украшением.

Камень приличный. Кольцо определенно помолвочное…

Илья серьёзно думает, что этим решит свою проблему? Женившись назло отцу на первой встречной девчонке?

Градус возбуждения тут же падает.

Представив Иванну в статусе его жены, встряхиваю головой. Слышу звук выстрелившей из бутылки пробки. Последовавший за ним звон разбитых хрустальных подвесок. А затем и вовсе содрогаюсь от грохота рухнувшей на пол маминой массивной люстры. Той, что она привезла из Чехии…

— Твою мать…

Тело окатывает ледяной волной.

Не девочка, а беда какая-то…

Сердце, пропустив резкий удар, начинает неровно биться.

Захлопываю футляр и срываюсь к ней.

Макс

Влетаю в гостиную. О том, что босой, вспоминаю лишь когда наступаю на осколок битого хрусталя.

— Блядь! — рявкаю я.

Оступившись, сбавляю скорость.

Умытая шампанским Иванна делает поспешный глоток из бутылки и, обтекая винными струйками, замирает. Прослеживает, как я, матерясь и прихрамывая, приближаюсь к ней.

— Я н-нечаянно… Максим Андреевич, — бормочет девчонка, не сводя с меня растерянного взгляда. — Пробка… она сама как-то… вылетела. Я только успела снять мюзле и вот… собственно… — судорожно вздохнув, непроизвольно роняет на пол проволочную уздечку. — Э-м-м… а люстра же… от пробки не могла? Не?… — нервно дернув губами, умолкает.

В глаза смотрит, как нашкодивший ребёнок.

Твою мать…

ТВОЮ. МАТЬ.

Орать на неё язык отчего-то не поворачивается, но руки так и чешутся выпороть зад.

А-а-а-а-р-р-р!

Молча взмолившись богу, бросаю беглый взгляд на потолок.

Из небольшого отверстия торчит огрызок провода. Видимо крепление сорвалось. Хоть я раньше и не замечал никаких дефектов в установке. Эта люстра висела здесь много лет! Намертво приколоченная к потолку!

НАМЕРТВО.

Черт бы её побрал!!!

Издав нервный смешок, подхожу к Иве. Едва не поскальзываюсь на коллекционном французском за девятьсот косарей.

Хер с ним. С шампанским. Живой, да и ладно.

Но как только догоняю умом, что за бутылка у девочки в руках, меня бросает в холодный пот.

«Совет да любовь. Моему родному сыну и его избраннице. Мама.» — гласит надпись, сделана матерью на моё двадцатипятилетие.

— Заебись… — шиплю я, вытаскивая из стопы острый осколок. Вспоминаю тот паршивый день рождения, и меня начинает бомбить.

В тот вечер я вернулся из очередной заграничной командировки. В честь удачной сделки купил кольцо с бриллиантом и шикарный букет. Рассчитывал отпраздновать помолвку с любимой девочкой Катей. Встречались мы с ней около двух лет. Почему-то тогда я думал, что она единственная и неповторимая. Послана мне свыше…

Позвонил ей, пригласил на ужин. Хотел сделать сюрприз. Но в ответ неожиданно получил отказ. Катя по телефону разорвала наши отношения. Сказать в глаза, что влюбилась в другого, увы не смогла. Обвинила меня в частых разъездах. В том, что мы редко с ней проводили время и она устала жить в режиме постоянного ожидания.

В тот вечер я напился в хлам, остро возненавидев женский пол. А утром мать привела меня в чувство. Вручила подписанную ею бутылку коллекционного вина. Сказала, что моё время ещё не пришло, и что я обязательно встречу свою судьбу. И вот когда я женюсь на любимой женщине — открою это шампанское в знак материнского благословения…