И ненужная рубашка летит в сторону.

Кирилл

Растянувшаяся на кровати Лиза — именно то, что мне хотелось увидеть после рабочего дня. В этом кожаном платье, которое едва не до ягодиц сбивается на стройном теле. Как она потягивается, а после замирает.

Пожирает взглядом моё тело, даже не находится ни одного острого словца. Только кусает нижнюю губу, левую часть. Надавливает на ранку, которая уже была.

И лишь задерживает дыхание, когда я начинают расстёгивать ремень.

Её грудь вот-вот вывалится из тесного лифа платья, а я очень этого жду. Хочу любоваться ею без ненужной мишуры. И не только любоваться.

— Кирилл.

Лиза приподнимается, а я пользуюсь случаем. Сжимаю хрупкие плечи, укладывая девушку на постель. Не теряю времени, придавливая своим телом. Чтобы не надумала сопротивляться.

Ей ведь нравится то, что она видела, и то, как я её касаюсь. Уже бы подняла крик, начала причитать. А так молчит, и это лучшего любого зеленого цвета.

— Твоя семья внизу!

— И они прекрасно догадываются, зачем мы ушли в спальню.

— Но я ведь не для этого уходила.

— Уже неважно.

Прижимаюсь к ней поцелуем, пытаясь найти молнию. Голой Лиза никуда не денется. А у меня, от того, как она упирается ладошками в пресс, уже стоит. И девушка это прекрасно чувствует.

Краснеет, распахивает голубые глазки. И сглатывает, что кажется взрывом в тишине комнаты.

Цепляю язычок молнии, который на боку. Он прекрасно тянется но самого конца, полностью оголяя девушку. На ней только тонкая полоска чёрных трусиков и больше ничего.

— Кирилл, прекрати, — просит, а сама продолжает поцелуй. — Я не для этого здесь.

Едва не говорю что-то вроде «я доплачу» или «назови цену». Слова сжимают глотку, не проталкиваясь дальше. Оно и лучше. Лиза потом мне счёт выставит.

Или не выставит.

Плевать, у меня в штанах дымится от этой девчонки. Вот так, по щелчку пальцев. Ничего не делала, лежала на кровати и болтала, а мне большего захотелось. Я привык добиваться всего, что захотел.

Грудь у неё охрененная. Небольшая, упругая, с розовыми сосочками. Не лишаю себя удовольствия прикоснуться к ней. И тут же получаю шлепок по ладони. Лиза крутится, прикрывая грудь.

— Нет. Я сказала «нет».

— Я услышал «да».

— Вот от кого услышал, к кому не иди. Я с тобой спать не планирую. Простите, зарезервирована на ближайшую вечность.

— Для меня время найдешь.

— А если нет? Что ты сделаешь, если я сейчас тебя подальше пошлю?

— Покажу, насколько хорошо я умею убеждать.

Ловлю её руку, опуская с плеч ниже. Лиза словно заговоренная следит, как её ладонь оказывается на моем прессе. Самостоятельно вжимаю сильнее, чтобы девушка прочувствовала жар моего тела.

И ниже, пока не уткнётся в выпирающий стояк. Блять. Член дёргается, желая, чтобы девушка его обхватила. А не просто накрыла пальцами через брюки.

У Лизы трепещут ресницы, розовеют щёки. И она не смотрит мне в глаза, а на то место, где остановилась её ладонь. Облизывает губы, а я замечаю, как бледная кожа покрывается мурашками.

И этот взгляд на меня украдкой — полная капитуляция.

Попалась.

— Предлагаю сделку, Лиза.

— Какую? Я не…

— Если я запущу пальцы в твои трусики и там ни капли возбуждения, окей. Большее вообще касаться не буду. А если найду….

— Себе, блин, в трусы пальцы засовывай.

— Засуну, когда буду член доставать. Чтобы тебя потом им трахнуть.

Последняя фраза получается грубой и пошлой, совсем не в моем стиле. Но на Лизу действует. Сводит ноги, забывая даже о защите груди от моих касаний. И это лучший признак того, что я прав.

На самом деле, не планировал так сразу наступление. Не мальчишка, чтобы не держать член в штанах. Но вот сейчас конкретно — реально малолетку себе напоминаю.

И девушка тоже к моему безумию присоединяется. Потому что хлопает ресницами, краснеет. И смотрит напряженно. Словно два девственника собрались.

Усмехаюсь своим мыслям, целуя Лизу. Чтобы у неё никаких мыслей не осталось, одно желание. Кусаю пухлые губы, обхватываю ладонью тонкую шею. Чувствую дрожь девушки, как расслабляется подо мной.

И обхватает руками мою шею, прижимаясь. Вытягивается стрункой, и так удобно развести её ноги, укладываясь между ними.

— Кирилл, всё, тормози, — просит, а сама задыхается. И ладонь на моем паху остаётся по собственному желанию. Потому что мои руки уже скользят по телу девушки. — Твои родные…

— Перебьются.

— Я ведь должна была им не понравиться.

— Их точно будут раздражать твои стоны и крики.

— Само-уверенно, — Лиза запинается, стоит спуститься губами на шею. У неё тут бьётся венка, такая манящая. — Кир.

— Просто помолчи, Лиз.

Девушка слушается, и это охрененно. Есть возможность скользнуть ладонью вдоль ребер. Приласкать бархатную кожу под грудью, после обвести ареолу соска.

Лиза задыхается, ловя губами воздух. И если её кроет от почти невинной ласки, то, до давления в паху, хочется узнать, как она будет себя вести дальше. Когда толкнусь в неё, когда доведу до оргазма.

Перед глазами мелькают будущие картинки, от чего вся кровь окончательно стекает к члену. Тут только целовать её жестче, цепляя край белья.

— Дед в гневе! — раздается за дверью голос Артёма. — Спускайтесь.

Да блять!

Это проклятие братьев? Нахрен мешать?

— Скоро!

Отвечаю невпопад, продолжая вдавливать Лизу в кровать. Отпускать её сейчас — верх идиотизма. У меня пока мозги были, чтобы не позволить девушке бежать.

— Кир, ждут, — повторяет, пока её ладошка так идеально останавливается на моих плечах. — И ничего не будет, ясно?

— Ага, я вижу, — намеренно толкаюсь в неё, чтобы сквозь ткань прочувствовала мой стояк. — Совсем ничего.

— У тебя есть правая и левая ладонь, используй их.

— Ты настолько щедрая? Сразу две своих руки предлагаешь? Я бы, пожалуй, воспользовался.

— Иди к чёрту.

Лиза даже не находится с колким ответом, вызывая во мне довольную улыбку. Поднимаюсь с неохотой, но с Ивана Васильевича станет прийти самому.

В самый неподходящий момент.

— Запомни, на чем мы остановились, продолжим потом.

— Конечно, — девушка кивает, подтягивая к себе край одеяла. — За секунду от того, где тебе прилетает пощечина.

— Легко. Целая секунда, чтобы перехватить ладонь.

— Повторюсь. Иди к черту.

— Да иду я к деду, иду.

Лиза хохочет, поднимаясь. Посылает мне многозначащую ухмылку. Ясно, перехватывать надо не только руки.

— Я в душ, потом спустимся.

Предупреждаю, хватая с полки шкафа полотенце и сменную одежду. Выходить в моём состоянии к родным — совсем кретинизм. Придётся воспользоваться советом Лизы по поводу правой и левой.

Хотя лучше бы девчонку с собой утащить.

И до вечера воскресенья не выходить.

Лиза

— Ой мамочки.

Растираю пылающее лицо, думая, как так вляпалась. В кожу словно воткнули миллион иголок и забыли вытащить. Везде, где Кирилл меня касался, пощипывает. А особенно тянет между ног.

Смотрю на Луну, которая устроилась на своем матрасе, предательница. Нет бы помешать, погавкать пару раз. Так наблюдала, извращенка. Или это я такая, если забыла о шпице и всех остальных обитателях дома?

Когда мужчина потянулся к ремню, все остальные мысли выбило. Блин, ну почему он не мог быть менее красивым? Никакого пресса, чуть животика. Даже «блядская дорожка», которую я терпеть не могла у мужчин, выглядела привлекательной.

Как анонс того, что у мужчины скрывается за тканью брюк. Опускаешься взглядом по полоске тёмных волос и уже представляешь, какой у него.

Всё, выдыхаем. Приходим в себя.

Пока Кирилл в душе, и я даже не хочу думать, чем занимается там, мне нужно одеться. Стою в одних трусиках посреди комнаты и думаю, как скрыть проклятый румянец.