– Правду, дорогая, – с наивным видом ответила старуха. – Нет никаких сомнений в том, что ты беременна. Что же еще?

– Спасибо, – ответила Аманда с благодарностью и обняла старую женщину.

– Мне не нужно благодарности. Просто я рада помочь тебе, а эта ведьма отблагодарит меня.

Через несколько минут тетушка Мей позвала Летти. У нее был взволнованный вид.

– Ну, старуха? Она беременна или нет? У тебя было времени больше, чем достаточно, чтобы выяснить это, – нетерпеливо проговорила она.

– У вас нет причин ругать меня. Я сделала то, что вы сказали, – спокойно ответила тетушка Мей.

– К черту это! Не лги мне! – раздраженно крикнула Летти.

– У меня нет причин вам лгать, – мрачно проговорила старуха. – Я вижу, что она беременна.

Летти издала дикий крик, на который прибежали Бен и Бак.

– Ты молодец, Бак! Ты сделал это! Шлюха беременна! Я отомстила. Месть! Какой у нее сладкий вкус! – Она радостная повернулась к Баку. – Раз тебе нравилась эта шлюха, я тебе оставляю в награду до тех пор, пока она не родит. Но смотри, чтобы она была полностью сломлена и подавлена к тому времени, как поднесет моего раба к своей груди. К той груди, которая вскормила сына Тони. – Ее истерический смех разнесся далеко, и у всех, кто слышал его дьявольские нотки, пробежал мороз по коже.

Позже, когда они остались вдвоем, Бак задал Аманде вопрос, который не давал ему покоя с тех пор, как тетушка Мей объявила о случившемся.

– Что мисс Летти сделает с тетушкой Мей, когда узнает, что она солгала?

– Тетушка Мей не солгала, – застенчиво ответила Аманда. И увидев удивленный взгляд Бака, поспешила объяснить. – Я была беременна до того, как попала сюда. Это ребенок Тони, человека, с которым мы должны были пожениться.

Лицо Бака тут же прояснилось, и он наивно улыбнулся.

– Мы оба должны выразить благодарность массе Тони. Мисс Летти что-нибудь бы сделала эдакое, если бы ты не оказалась беременной.

После того, как беременность Аманды подтвердилась, ей немного облегчили работу. Летти, одержимая идеей того, что Аманда носит ребенка раба, хотела, чтобы беременность протекала нормально. Она желала, чтобы унижение Аманды не закончилось к тому моменту, как черный ребенок припадет к ее груди. Черный ребенок к белой груди.

Сначала Летти строго следила за Амандой, боясь, что та сделает что-нибудь и спровоцирует выкидыш. Но время шло, и стало ясно, что она ничего не собирается делать. Летти даже была разочарована тем, что Аманда восприняла все так спокойно.

Вскоре вся плантация знала новость, что Аманда ждет ребенка. Но только Бак, Тилда, тетушка Мей и Лотти знали правду и тщательно ее скрывали. Аманда думала о том, как бы отнесся Тони ко второму ребенку, пока не вспомнила о том, что он мертв и никогда об этом не узнает. А если он не мертв, значит, он где-то далеко, и нет сомнения в том, что ему на нее наплевать.

Тони угрюмо смотрел на грязный водоворот в реке Сэнти.

В нескольких шагах за его спиной стояла хижина, служившая ему домом последние три месяца. У ее дверей с маленьким резвым длинноухим щенком играло двое детишек. С момента, когда к Тони вернулась память, он очень привязался к семье, спасшей ему жизнь и так заботливо за ним ухаживавшей.

Охотник, Говард Маррисон, обнаружил тело Тони плавающим среди мусора на середине реки. Тони был скорее мертв, чем жив. Говард плыл на лодке и проверял капканы, когда увидел труп. Но подтащив безжизненное тело Тони к лодке, Говард обнаружил слабые признаки жизни и, забрав тело, немедленно отправился домой, где его жена Мелисса немедленно принялась спасать жизнь незнакомцу, даже не подумав кто он.

Супруги уже не надеялись на то, что этот раненый мужчина выживет. Но к их удивлению, он хватался за жизнь с поразительным упорством. Самой серьезной оказалась глубокая рана там, где топор коснулся головы. Было чудом и то, что его тело застряло в мусоре, который не дал Тони утонуть. Тони не знал, как долго он был в воде, пока Говард не нашел его.

Тони находился в состоянии комы около месяца, и все это время за ним ухаживала сострадательная Мелисса. Когда он наконец открыл глаза, это было подобно второму рождению. Он ничего не помнил из прошлого: ни имени, ни где находится его дом, ни семейного положения. Маррисоны ничем не могли ему помочь.

Тони выздоравливал медленно, но уже через месяц у него появились силы, чтобы ходить. Когда они показали ему карманные часы, которые они нашли в его одежде, Тони разволновался оттого, что увидел на них инициалы «Т. Б.»

Но к сожалению, это не вернуло ему память. После этого Говард и Мелисса стали звать его Томом. Ничего, что могло бы идентифицировать его, при нем не оказалось; его документы были в седле, а лошадь не нашлась.

Выздоровление Тони ускорили детишки Маррисонов: Джейсон и Анна. Тони упивался малышами, одному из которых было 2, а другому – 4 года.

Анна, девочка четырех лет, была точной копией отца. Джейсон, крепкий малыш, отдаленно напоминал ему кого-то. Он часто думал о том, есть ли у него дети, и ждут ли они его возвращения, или волнуется ли за него жена. Были дни, когда он долго думал над этим, и тогда у него начинала раскалываться голова, поэтому он стал заставлять себя думать о чем-нибудь, что его меньше расстраивало.

Говард обещал Тони, что отвезет его в Чарлстон, как только он будет в состоянии двинуться в путь; может там кто-то опознает его. Следующие несколько недель Тони старался поскорее восстановить силы. Его не покидало такое чувство, что он кому-то нужен, его где-то ждут. Когда он говорил об этом Маррисонам, они не задавали ему вопросов, решив, что пусть он сам идет по трудной дороге выздоровления. Наконец, через несколько месяцев после того, как его выходили новые друзья, он чувствовал, что готов начать поиск своего потерянного имени.

Вся семья собиралась с ним в Чарлстон. Говарду нужно было продать меха, а Мелисса надеялась купить что-нибудь .из одежды к предстоящей зиме. Однажды утром они сложили меха, посадили детей у полуразвалившуюся повозку, запрягли двух мулов и, предоставив Тони своего единственного, жеребца, отправились в путь.

Из-за детей они провели в дороге больше времени, чем обычно. На две ночи им пришлось разбивать лагерь. Чем ближе они подъезжали к Чарлстону, тем больше волновался и переживал Тони. Они уже почти доехали до города, как случилось несчастье. Тони, пытаясь совладать с видениями и воспоминаниями, нахлынувшими на него, не заметил как навстречу выскочил олень. Его испуганный жеребец вздрогнул и встал на дыбы, чего Тони совершенно не ожидал. В отличие от пугливой лошади, тяжелые мулы даже и глазом не повели.

Тони пытался удержать лошадь, но он еще недостаточно набрался сил после всего случившегося с ним. Говард и Мелисса с ужасом наблюдали за происходящим: Тони свалился с животного и сильно ударился головой о лежащий на дороге камень.

– Он мертв, Говард? – со страхом спросила Мелисса мужа, наклонившегося над Тони.

– Нет, он без сознания. Его нужно немедленно отвезти к врачу. Трудно сказать, что теперь с ним будет. Они положили Тони в повозку, и Мелисса плакала всю оставшуюся дорогу.

– Это несправедливо, – говорила она, – он только что начал поправляться, бедняжка.

– Он не умер, дорогая, – успокаивал Говард. – Все будет в порядке, нам только нужно доехать до врача. Вытри глаза и не расстраивай детей. Они тоже его очень любят.

Через час повозка была в Чарлстоне. Спросив дорогу, Говард легко нашел врача, который сразу же все понял.

– Не стойте, несите его сюда, – приказал врач одному из рабов. Вместе с Говардом они уложили Тони на кушетку. Мелисса и дети стояли рядом.

Когда врач подошел к раненому, у него вырвался изумленный возглас.

– Мне казалось, вы его называли Томом? – спросил он. – Все здесь знают, что это Тони Брандт, хозяин плантации Ривер Эйдж. Он пропал несколько месяцев назад, и его считали погибшим.

Пока врач осматривал Тони, Говард рассказал, как нашел этого человека с ужасной раной, вызвавшей потерю памяти. Поэтому они и назвали его Томом.