— Граф Данстэнтон — еще один вполне симпатичный джентльмен, — продолжал Энтони. — Только после его душещипательных рассказов чувствуешь себя порой так, будто тебя разодрали на куски. Что ж, его преследует одна трагедия за другой. За последние пять лет он был женат три раза, и все его жены умерли. Правда, поговаривают, что после смерти каждой из них его состояние удваивалось. Но это достоверно неизвестно.

— Неужели, ты хочешь сказать, что…

— Вовсе нет, — поспешил Энтони предупредить страшное предположение, пользуясь заодно ее тревожной растерянностью, чтобы окончательно утвердить свое колено в непосредственной близости от нее. — Все это не более чем обычные слухи, распространяемые завистниками, которым такие жирные куски ни от кого не обломились.

Объяснение попало на благоприятную почву, хотя, возможно, было и не совсем точным. Две жены графа умерли при родах, и это были действительно последовавшие одна за другой трагические случайности. Но в падении третьей со скалы явно было что-то нечисто. Вину мужа, естественно, доказать не удалось. Но похоже было, что он не очень случайно испугал ее лошадь на той скале и не очень старался предотвратить падение.

— Ну а что ты скажешь о сэре Артемусе?

— Любитель азартной игры. Но кто из нас этим не грешит? К тому же, — подмигнул Энтони, — получив его, ты получишь и готовую семью. Он папаша не менее дюжины маленьких бесенят.

— Мне сказали, что у него только пять детей!

— Пятеро — это законнорожденные. Но зато тебе будет чем заняться, если выйдешь за него. Тем более что сам Шэдвел вряд ли чем-либо поможет в воспитании своих отпрысков. Похоже, он вообще забыл, что у него есть дети. Кстати, сама ты собираешься обзавестись собственными?

Вспыхнувшие глаза и залившая лицо краска сделали Рослин в один миг столь притягательной, что Энтони забыл обо всех своих благих намерениях, и рука, соскользнув со спинки дивана, оказалась на шее девушки. Через мгновение голова Рослин была на его груди, пальцы его заскользили по ее волосам, а губы уже приготовились к поцелую.

Страстный порыв, однако, на этот раз встретил весьма серьезное сопротивление. Она так сильно и быстро оттолкнула его, что удивленный Энтони как-то неуклюже завалился на бок.

— Ты обещал!

Он занял прежнее положение, несколько раз проведя рукой по своим волосам. Последнее являлось у него признаком нервозного состояния или гнева. Тем не менее голос его, когда он заговорил, мог бы послужить образцом спокойного и выдержанного тона.

— Осмелюсь напомнить, дорогая, что роль наперсника женщины для меня абсолютно нова и, чтобы привыкнуть к ней, потребуется какое-то время.

Энтони выдержал паузу и уже не так четко, отводя глаза от ее разъяренного взгляда, промямлил:

— Ради Бога, не испепеляй меня взором за то, что я не смог сдержать заложенных природой инстинктов. Уверяю, этого больше не случится, можешь мне поверить.

Рослин поднялась с дивана и пристально посмотрела ему в лицо.

— Если вам нечего больше рассказать…

О, ему было что рассказать ей! И прежде всего то, что ни этот хрупкий зонтик, который она сжимает сейчас, будто грозное оружие, а лишь его собственные волевые усилия, сдерживающие страстные порывы, спасают и спасали ее. Но услышала она, конечно, совсем другое.

— Чтобы отсеять факты от пустых слухов, необходимо время. Дай мне одну-две недели…

— Неделю.

Энтони расслабленно откинулся на спинку дивана. То, что Рослин разговаривала с ним и готова была и дальше прислушиваться к его советам, говорило о многом. Она не так уж сильно и разгневана его последней выходкой.

— А теперь, дорогая, поправь свою прическу, и я сопровожу тебя к озеру.

Он чуть было не задохнулся, сдерживая приступы смеха, наблюдая за тем, как она возится со своими волосами и что-то ворчит по поводу того, что заниматься этим приходится после каждой их встречи. Наконец ей что-то удалось, хотя и не так много. Но терпение иссякло окончательно, и она водрузила на голову шляпку, одарив его убийственным взглядом. Вид ее был столь забавен, что Энтони сдерживать дальше смех не мог.

Впрочем, уже через несколько минут он был галантен и обаятелен. Беспомощная улыбка, появившаяся на лице Рослин, показывала, что она вновь находится во власти его чар и готова простить ему еще одно прегрешение. Окончательно улучшиться ее настроению мешало одно — страшно было подумать, как могут другие расценить то, что в доме Иденов, когда все уехали на охоту, остались именно она и Энтони.

Первым, кого увидела Рослин, идя с Энтони через парк, был мрачный как туча Джастин. Остатки вернувшегося было спокойствия испарились окончательно.

— Думаю, появляться здесь вместе было с нашей стороны несколько необдуманным решением, — бросила она с упреком.

— Готов был бы согласиться с этим, будь мы в любом другом месте, моя дорогая, — ответил он. — Здесь, не забывай, я родственник хозяйки, и моя забота о ком-то из гостей выглядит вполне естественно.

То, что он ни в малейшей степени не озабочен сложившейся ситуацией, еще больше огорчило Рослин. Было тем более неприятно, что их уже заметили и приехавшие на сегодняшний обед лорды Грэм и Флеминг. В том, что они не подумали ничего дурного, увидев ее под руку с сэром Энтони, она была отнюдь не уверена. Как же она сама могла забыть предупреждение Реджины? Ведь та совершенно четко объяснила, что любая дама, которая привлекает особый интерес такого повесы, как Энтони, немедленно становится объектом перемывания косточек для всех светских сплетниц и сплетников. К тому же теперь, когда все поняли, что она была с сэром Энтони, объяснить свое отсутствие на охоте будет очень трудно. Более опытный в подобных делах, Энтони мог бы сам подумать об этом. Более того, был обязан подумать! Накопившееся раздражение нашло главный и единственный объект. Рослин захотелось нарушить и его спокойствие, сделать больно, заставить вскипеть.

— Знаешь, Энтони, что я сейчас подумала? Даже если мне смертельно надоест мой будущий муж, ты из этого не извлечешь никакой выгоды!

Секунду-другую он помолчал, как бы пытаясь понять причину ее недружелюбного тона, затем очаровательно улыбнулся и заговорил так уверенно и спокойно, что по ее спине побежали мурашки:

— Совсем наоборот, моя сладенькая. Ты непременно станешь моей любовницей. Будь у меня хоть капля сомнений в этом, я бы никогда не согласился помогать тебе в брачных делах.

— О нет! Боже милосердный, пусть это будет сон!

Это и правда напоминало ночной кошмар: проснуться совершенно не там, где ложилась спать, и не помнить, как она могла очутиться в этой комнате! Широко распахнувшимися от страха и удивления глазами Рослин оглядела помещение, все еще надеясь, что это ей снится, но с каждой секундой убеждаясь в реальности происходящего.

Грязные, облупившиеся обои. Обитый тазик с водой. Стоящий рядом с ним кувшин, по которому бежит громадный таракан. Стол на трех ножках, придвинутый для устойчивости к стене. Узкая кровать. Грубое шерстяное одеяло, прикрывающее ее до пояса. Ободранный пол. Лишенные каких-либо украшений стены и окно. Да как же это возможно?

Сжав ладонями виски, Рослин отчаянно пыталась вспомнить, что же случилось. Может, она заболела? Или с ней произошел несчастный случай? Вчера вечером, если это, конечно, было вчера, а не много дней назад, она опять долго не могла заснуть. Бессонница ее страшно раздражала еще и потому, что она была неизбежным последствием всех ее встреч с Энтони Мэлори. Вот и сейчас, вернувшись с Франсес в Лондон тремя днями раньше остальных, она никак не могла забыть происшествие в оранжерее и неожиданно произошедшую затем перемену в его поведении, когда он предложил помочь ей и не стал использовать предоставившуюся возможность затащить ее в свою постель.

Впрочем, несмотря на заверения, что прекратит преследовать ее хотя бы до замужества, в тот день он так и не оставил ее. О нет, отпустить-то он ее, конечно, отпустил, предоставив ей, как сам выразился, возможность использовать всякие женские штучки на приглянувшихся ей мужчинах. Но стоило ей повернуться, она неизбежно встречалась с ним взглядом. Стоя поодаль в толпе гостей, Энтони непрерывно наблюдал за ней. Что было еще хуже, он ухитрился пригласить ее на танец, да не один, а целых три раза. Объяснил он это все теми же обязанностями родственника хозяйки. Вот только, кроме нее, он ни разу не станцевал ни с кем, в том числе и со своей племянницей.