Разочарованная, Рослин прислонилась спиной к стене. Нет, таким путем она ничего не достигнет. Даже если случится чудо и парень заметит ее, что она сможет объяснить ему шепотом? Вряд ли он сумеет разобраться в ее злоключениях. А если говорить громче, тут же появится миссис Пим. Чертова пропасть! Неужели ничего нельзя сделать? Взгляд снова остановился на кувшине. Но что в нем толку? Когда Джорди придет снова, с ним, вероятно, будет священник да еще и тс люди, которых за ним посылали. Ведь та дьявольская церемония, которая здесь должна состояться, предполагает и наличие свидетелей.

Мысль о том, что вот-вот должно произойти, картина предстоящего венчания с Джорди Камероном мутили рассудок. Она даже не сразу поняла, что по переулку едет еще одна повозка. Потребовалась чуть ли ни минута, чтобы до нее дошло, что является источником слышимых ею звуков. Рванувшись к окну, девушка увидела телегу с сеном, которая находилась уже почти под ним. Извозчик на чем свет ругал тянувших воз кляч, замахиваясь на них вдобавок бутылкой джина. Затем делал изрядный глоток этого зелья и вновь, разражаясь бранью, начинал размахивать рукой, сжимающей не совсем обычный инструмент управления. Занятие так поглощало его, и производил он столько шума, что нечего было и надеяться на его способность услышать тихие оклики из верхнего окна.

Нет, пытаться привлечь его внимание бесполезно. Но и другой такой возможности у нее скорее всего не будет: воз сена оказался тем временем прямо под окном. Вид его и подхлестнул Рослин. Задумайся она хоть на мгновение, то скорее всего испугалась бы и отступила. Но думать не было времени: перед глазами проползала последняя, может быть, надежда на спасение. Она вскочила на подоконник и прыгнула вниз.

Конечно, то, что она сделала, — сумасшествие. Об этом Рослин подумала уже во время падения, когда ее ноги мелькнули прямо перед глазами, а руки начали лихорадочно сжиматься, ища несуществующую в воздухе опору. Она летела вниз, думая, что наступили последние мгновения ее жизни. Но и в этот момент она не забыла послать проклятие в адрес Джорди. Что ж, во всем этом есть и то, от чего можно испытывать удовлетворение: он по крайней мере будет думать, что она предпочла смерть браку с ним. Впрочем, радоваться нечему. Этот отпетый мошенник вполне может подделать брачное свидетельство и присвоить себе ее собственность.

Приземлилась она прямо на спину так, что сотряслась, казалось, и малейшая из ее косточек. Дыхание оборвалось, мысли исчезли. Прийти в сознание помог вывернутый из мостовой булыжник, наехав на который телега подскочила и затряслась всеми своими частями. Рослин простонала, решив, что у нее сломано не менее дюжины костей. Но когда повозку еще раз сильно тряхнуло, Рослин не почувствовала в теле серьезной боли. Невероятно! Совершить такую глупость и остаться невредимой. Ей определенно сопутствовала удача. Недаром говорят, что дуракам везет, а она, несомненно, была сегодня величайшей из них. Она совершенно спокойно могла бы сломать себе шею. И ведь, что самое главное, знала об этом! Остается только благодарить Бога, что рухнула она на сено. Окажись в телеге еще какой-нибудь груз и…

Еще одно чудо — изрядно подвыпивший возница так и не заметил, что обзавелся пассажиркой.

Разворошенное при ее падении сено укрыло Рослин практически полностью. И тем не менее, стоило ей бросить взгляд на окно своей недавней темницы, как руки сами собой начали подгребать новые пушистые пригоршни, окончательно укрывая тело от постороннего взгляда. Это оказалось отнюдь не лишним. Ведь повозка выезжала уже на оживленную, хорошо освещенную улицу, а на Рослин, как она только теперь сообразила, была лишь тонкая белая ночная рубашка. Впрочем, и здесь ей в какой-то степени повезло. Хлопчатобумажная рубашка была не роскошным, обнажающим женские прелести пеньюаром. Она укрывала ее от шеи до пят и благодаря длинным рукавам с манжетами вполне могла сойти за платье, если подыскать что-нибудь похожее на поясок.

Подумать о том, как она доберется домой в таком виде, да еще и без денег, Рослин не успела. Воз с сеном въехал в большое помещение, судя по всему, в конюшню, и остановился. Слава Богу, удалось быстро спрыгнуть с него и спрятаться в оказавшемся рядом пустом конском стойле до того, как возница обошел телегу и начал выгружать сено. Вскоре появился еще один мужчина весьма плотного телосложения. Он начал помогать подвыпившему извозчику, незлобно подшучивая по поводу возможных причин его опоздания. Рослин тем временем осматривалась и обдумывала ситуацию.

В принципе то, что вынужденная прогулка привела ее на конюшню, было не так уж плохо. Это вообще можно было бы считать почти идеальным вариантом. По крайней мере здесь гораздо проще, чем где-либо, нанять лошадь и добраться до Сауф-Одли-стрит, дорогу куда она, правда, совершенно не знала. Только вот чем расплачиваться? Единственная имеющаяся при ней ценная вещь — нательный крест с распятием, доставшийся от покойной матери. Его она носила всегда, даже когда вообще не надевала драгоценностей. Да он и был для нее ценнее всех, пусть и самых дорогих украшений. Разве можно расстаться с ним? Но выбора, похоже, нет. Только если она находится сейчас неподалеку от дома и сумеет добраться туда пешком.

Но чем больше Рослин думала об этом, тем больше хмурилась, понимая, что пешая прогулка сейчас ей вряд ли подойдет. Достаточно вспомнить, что она видела на улице, по которой ее сюда привезли: грузовые телеги и фургоны, пьяниц, морячков с их потаскушками и ни одной кареты, ни одного джентльмена или леди. Вряд ли она находится поблизости от какого-нибудь престижного района Лондона. Зато до того дома, из которого она только что спаслась, было совсем близко. Отправиться пешком означало подвергнуться еще большим опасностям. Выхода нет, придется жертвовать материнским распятием.

Приняв решение, она начала думать о том, что Джорди уже, возможно, обнаружил ее исчезновение и начал поиски. Она уже с нетерпением ждала того момента, когда пьяный извозчик покончит с разгрузкой сена и отправится восвояси. Пойти на риск, оставшись один на один со вторым парнем, она решила твердо: чем меньше людей увидят ее в теперешнем положении, тем лучше. Страшно даже представить, каким скандалом может обернуться огласка. Еще бы! Леди Чедвик, появляющаяся из городских трущоб в ночной рубахе. Вот это видок! Будет о чем поговорить свету. О надежде выйти замуж за достойного джентльмена на ближайшее будущее после такого можно забыть.

Наконец здоровенный конюх остался один, и Рослин заставила себя выйти из своего убежища. Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди при мысли о том, что она сейчас предстанет в ночной рубашке перед мужчиной, пусть и незнакомым. Реакция здоровенного парня привела ее в окончательную растерянность. Бедняга замер с открытым ртом, а глаза его, казалось, вылезли из орбит. И было отчего. В белой рубахе, со скрещенными на груди инстинктивно прикрывающими грудь руками, стараясь спрятать одну босую ногу за другой, она весьма напоминала привидение. Очень симпатичное, надо сказать, привидение, но конюху в первый момент было явно не до этого. Скорее всего он и принял ее за призрак. По крайней мере продолжал стоять неподвижно, молча созерцая увиденное.

Это был мужчина среднего возраста с каштановыми волосами и седой щетиной на широких скулах. Определить, является ли он хозяином конюшни, или просто работает здесь, Рослин не смогла. Но это, собственно, и не имело большого значения. Он был сейчас единственный, кто мог спасти ее и имел в своем распоряжении все необходимое для этого. Понимание, как много зависит от этого человека сейчас, заставляло девушку нервничать еще сильнее. Поэтому, стараясь преодолеть смущение, она затараторила так быстро, что он едва ли много понял из ее рассказа о причинах столь неожиданного появления в таком месте. Когда она смолкла, наступила довольно продолжительная пауза. Рослин вообще начала уже сомневаться, слышал ли он ее, но тут мужчина вдруг хмыкнул, видимо, подбадривая себя, и подошел к ней поближе.