— Пожалуй, я пойду выпью, — моментально принял решение Джеймс, подмигивая Николасу. — Придется тебе довольствоваться диваном, дружище.

Он направился прямиком к столику с напитками, однако, проходя мимо младшего брата, не преминул остановиться, чтобы слегка задеть и того.

— Тебе непременно следует обсудить свои проблемы с Монтьефом, малыш. Он, как выясняется, страдает от того же, что и ты.

— Он? — Энтони нашел глазами Николаса. — Если это так, — тут же добавил он сухо, — то в данный момент он демонстрирует как раз то, как проблемы свои решает.

Джеймс, оглянувшись, хмыкнул. Супруги Идены целовались, не обращая ни малейшего внимания на обращенные на них со всех сторон взгляды.

— Будь я проклят, если он действительно уже чего-то не добился. Реджан, конечно, не сможет его как следует отругать, коль не смогла уберечь от него свои губы.

Но Энтони его уже не слышал. Он смотрел на танцующую с Джастином Вартоном Рослин. Сквозь гул зала он явственно расслышал ее смешок, причем далеко не первый, в ответ на какую-то реплику партнера. Ну это уж слишком! Решительно обходя танцующие пары, младший брат Мэлори направился прямо к ним и, не очень вежливо взяв Вартона за плечо, заставил остановиться.

— Что-нибудь не так, Мэлори? — предусмотрительно спросил спокойным тоном лорд Вартон, сразу почувствовав в позе и выражении лица Энтони скрытую угрозу.

— Нет, ничего, — натянуто улыбнулся тот, хватая за руку попытавшуюся потихоньку отойти жену. — Просто возвращаю принадлежащее мне.

Он слегка кивнул головой и закружил Рослин в вальсе, который все еще продолжался.

— Тебе весело здесь, любовь моя?

— Было весело, — огрызнулась она, упрямо отводя глаза в сторону.

Намек был достаточно ясен. Но единственное, в чем проявилась реакция Энтони, было чуть более сильное напряжение его лежащей на талии жены ладони.

— Тогда уедем?

— Нет, — мгновенно ответила Рослин.

— Но если ты не испытываешь никакого удовольствия…

— Я испытываю удовольствие, — медленно произнесла она.

Энтони улыбнулся, наблюдая, как она пытается отвести глаза куда угодно, лишь бы не смотреть на него. Он притянул ее к себе. Теперь внимание его было поглощено маленькой жилкой, трогательно пульсирующей на шее Рослин. А не использовать ли тактику Монтьефа?

— Что бы ты сделала, сладкая моя, если бы я закончил этот танец поцелуем?

— Что? — Ее взгляд мгновенно переместился на его лицо.

— Это вызовет в тебе панический страх, так? Но почему?

— Я совсем не паниковать, парень.

— Вот и шотландский акцент появился. Верный признак…

— Не смей перебивать меня! — выдохнула она. Судя по тому, что она даже сбилась с ритма танца, слова Энтони задели ее весьма серьезно.

Он довольно улыбнулся, решив, однако, что эксперимент в духе Монтьефа лучше отложить. Затевать что-либо в переполненном зале было не только дурным вкусом. Это его мало смущало. Главное, что ему бы такая затея никакой пользы не принесла, скорее вред. Новое направление действий подсказал взгляд, случайно брошенный на сверкающие на Рослин бриллианты.

— Скажи мне, что может дать мужчина женщине, у которой и так все есть?

— Что-то такое, что нельзя купить, — ответила она рассеянно, думая не столько о вопросе, сколько о том, что может случиться, когда закончится этот танец.

— Возможно, свое сердце?

— Возможно… Нет… Я имею в виду… — нерешительно начала Рослин. — Мне не нужно больше твое сердце, парень, — продолжила она с горечью в голосе, одаривая его сердитым взглядом.

Рука Энтони нежно расправила локон на ее виске.

— А что, если оно уже отдано тебе? — произнес он мягко.

На какое-то мгновение Рослин забыла об окружающих их людях и об обидах, обо всем, буквально растворившись в небесной синеве его глаз. Тело ее само придвинулось к нему поближе, губы раскрылись для поцелуя. Но уже в следующий момент все стало как прежде. Она отпрянула от него.

— Если твое сердце принадлежит мне, — заговорила Рослин, стараясь не показать, что злится на саму себя, — значит, я могу и выбирать, что с ним делать. И будь это действительно так, я бы расколотила его на мелкие кусочки, а затем вернула тебе.

— Бессердечная девчонка.

— Вовсе нет, — криво улыбнулась она, не подозревая, как веселит этот разговор мужа. — У меня есть сердце. Но оно там, где ему положено быть, и там оно и останется.

С этими словами Рослин ловко вывернулась и быстро пошла в ту сторону, где находились старшие братья Мэлори. Уж их-то присутствие избавит ее от язвительных насмешек муженька и вроде бы случайных прикосновений его ласковых рук.

Джордж несколько раз дернул за шнурок дверного молотка и замер в ожидании, насвистывая веселую мелодию. Появился Добсон.

— Он только что ушел, сэр, минут на пять вы с ним разошлись, — сообщил он, не дожидаясь вопросов.

— Черт побери! А я-то думал, что у меня есть еще немного времени! — воскликнул Джордж, нисколько, впрочем, не растерявшись. — Но ты правильно сделал, что сказал. Я его быстро найду.

Не тратя больше времени на разговоры, он вскочил на своего гнедого жеребца и поскакал в Гайд-парк. Какие маршруты предпочитает для верховой прогулки Энтони, ему было прекрасно известно. По крайней мере его нечего искать на Роттен-роуд, куда обычно сворачивали леди. Джордж несколько раз совершал утреннюю прогулку с другом. Правда, практически всегда это было после ночных кутежей, во время которых ни один из них не смыкал глаз. Подниматься в столь ранние часы ради того, чтобы поскакать на коне или сделать что-либо еще в этом роде, он ни за что бы не стал. Впрочем, чтобы быть до конца справедливым, следует добавить — до недавних времен.

Веселая мелодия, которую продолжал насвистывать Джордж, соответствовала его настроению полностью. На душе у него было сейчас так легко, что, казалось, еще немного, и он мог бы воспарить над землей. Распорядок его жизни за последние три дня действительно существенно изменился. Он стал раньше ложиться и вставать. Утром обязательно совершал верховую прогулку. Но главное — весь день проводил с Франни! Это-то и делало его таким счастливым. Он совершенно счастлив. Да. И обязан этим прежде всего Энтони. Только вот все не было возможности поблагодарить друга. Сделать это он и решил совершенно твердо сегодня.

Въехав в парк, он безошибочно выбрал нужную аллею, и вскоре увидел Энтони, правда, на весьма приличном от себя расстоянии. Да и то, как понял Джордж, ему повезло, поскольку Мэлори как раз в этот момент остановился, чтобы взять старт для своего излюбленного бешеного галопа. Джордж отчаянно замахал руками, чтобы привлечь к себе внимание. Но окликнуть друга не успел — тишину парка неожиданно разорвал резкий хлопок выстрела.

Джордж поначалу не совсем понял, что произошло. Даже увидев, как испуганный жеребец Энтони резко вскинулся на дыбы, чуть не перевернувшись через спину вместе со всадником, он все еще до конца не мог осознать, что стреляли именно в его друга. Конь вернулся в нормальное положение довольно быстро. Но сам Энтони вывалился из седла. Голова его на какой-то миг поднялась над зарослями кустарника, в которые он упал, и снова исчезла. В тот же момент ярдах в двадцати от него показался всадник, явно скрывавшийся до этого в деревьях. Рыжеволосый мужчина, выехав на дорожку, пришпорил свою лошадь и галопом помчался прочь.

Переведя глаза на Энтони, Джордж с облегчением отметил, что тот уже поднялся на ноги. Вот только тогда все эти произошедшие в течение считанных секунд события соединились в его голове в четкую, взаимосвязанную картину, чудовищную по своей сути. Друг его уже подходил к своему коню, поправляя привычным жестом волосы. Краска начала возвращаться на побледневшее лицо Джорджа. Очевидно было, что Мэлори не ранен. С пониманием этого исчезли и колебания лорда Амхерста по поводу того, как действовать дальше. Он развернул своего жеребца и поскакал вслед за рыжеволосым.