Она повернулась и посмотрела мне в глаза. Меня удивило, что она улыбалась слегка нервничая, как будто впервые смотрела на меня.

- Все по-другому, - так тихо сказала Зое, как будто намеревалась поведать мне какую-то тайну. - Когда я прыгнула с окна прямо в свою тень, что-то произошло. Я думала только о Леоне и о том, что могла бы причинить ему боль - я или другие. И пока я падала, все изменилось. Я могу тебя видеть, Джил. Границы больше не существует.

Эти слова и то, как она на меня смотрела, заставили меня забеспокоиться.

- Что ты имеешь в виду? - спросил я.

Снова эта странно отрешенная, скептическая улыбка.

- Я вижу ваши тени. Когда ты поворачиваешь голову, двигаешься, я вижу тебя и одновременно черного леопарда.

Это был шок. У меня резко пересохло в горле. Зое провидица? Как это возможно? К первому шоку добавился второй: я тысячу раз спрашивал себя, какая у меня тень. И вот она пришла, как незваный гость. Значит, я - черный леопард, пантера.

- Может, это пройдет, - сказала Зое. Я чувствовал, что она ждала ответа. Я спас ее на мосту и продолжал защищать; я должен был быть тем, кто знал, что делать. Но я сам был в полной растерянности.

- Некоторые из нас становятся провидцами, - нерешительно сказал я. - Рубио описывал такое. Может. это связано с тем, что ты прыгнула, не смотря на боязнь высоты.

Зое с сомнением посмотрела на меня и я вдруг ощутил нечто совершенно безумное. Это была своего рода ревность и одновременно паника, что Зое могла отдалиться от меня. Что я остался на уровне 2а. Я с трудом взял себя в руки и прижал ее к себе.

- Это как будто сон. Я будто хожу по вате. Страх высоты исчез. Я смотрю на Ирвеса и вижу снежного барса, намного светлее того, которого я видела в зоопарке. А Гизмо - он ягуар.

"Значит мы действительно одинаково сильны, - подумал я, - только поэтому функционирует наше братство." По какой-то непонятной причине я стеснялся спросить Зое, знает ли она свою собственную тень. Я думал, она скажет мне это, но Зое долго молчала, погрузившись в мои обьятия. Я крепко держал ее и пытался запомнить каждую секунду, как будто уже сейчас было понятно, что я ее потеряю.

- Может, мне это пригодится и я смогу распознавать гиен, - сказала Зое через какое-то время. - Как ты думаешь, я смогу их найти?

- Сначала мне нужно найти сообщество, - хриплым голосом сказал я.

 - Эй, Ромео и Джульетта! - Несдержанный тон Ирвеса прервал наши объятия. Мы отпрянули друг от друга и посмотрели на окно. Там стоял Ирвес и судя по его виду, ему не слишком нравилось то, что он видел. - Гиз вернулся, - пробурчал он и отвернулся.

Семьдесят две глянцевые фотографии с негативами в отдельном кармашке. Уже на первый взгляд стало понятно, что у Рубио был хороший зум - объектив. При увеличении фото были нечеткими, но лица выглядели впечатляюще четкими. Рубио снимал трех женщин. Меня почти не удивило, что только на шестнадцати фотографиях была запечатлена бизнесвуман, которую я прогнал от компьютера в кафе. Мне было не по себе от того, что я был так близко к ней.

- Это та женщина, с которой я столкнулась, - сказала Зое и постучала указательным пальцем по фотографии, на которой была изображена женщина, сидевшая в кафе перед нетронутой чашкой кофе, читая газету. Постепенно я начал понимать, как Рубио встретился со своими палачами.

- Они, наверняка, загрузили его рекламками и сделали предложение, - сказал я. - Он думал, что на самом деле общается с риелторским бюро. Возможно, даже видел по телевизору Джуну Талбот и конечно не узнал ее. И по голосу тень тоже определить невозможно, в случае если он разговаривал с кем-то из сотрудников.

Ирвес кивнул.

- А потом он открыл дверь риелтору и слишком поздно заметил, кого впустил в дом.

- Бедный доктор Рубио, - с сожалением сказала 3ое. - Маме он нравился. Он всегда был честен и справедлив c ней.

"И нечестен и жесток с себеподобными" - мысленно добавил я. Тем не менее я не мог не посочувствовать ему. Рубио был ужасным старым человеком, вознесшим себя до роли нашего судьи. Но мне было больно, когда я представлял, что он чувствовал, стоя напротив своих палачей.

- А вот и те двое из новостей, - сказал Гизмо и указал на рыжеволосую и вторую женщину. На фотографии они шли по краю площади, устремив взгляды на другую улицу. Я попытался представить себе тени гиен, но было сложно соотнести этих хищников с двумя элегантными женщинами, которых без труда можно было причислить к дамам из высшего общества. Гизмо поднял следующую фотографию и я онемел. Рубио сфотографировал и меня. Я стоял у решетки у лестницы в метро и со свирепым лицом протягивал плакат:

"Доктор Г. Рубио, убийца?"

и "Я знаю, кого хотела убить Барб".

Однако в центре фотографии был не я, а рыжеволосая в темных очках, стоявшая примерно в десяти метрах позади меня и смотревшая на меня (или на дом Рубио). Теперь мне многое стало понятно. Звонок Рубио и тот факт, что он как можно скорее забрал меня с улицы. Если бы она увидела плакат, то сразу поняла бы, что ее обнаружил провидец. И предположила бы, что Барб все мне рассказала. Меня бросало то в жар то в холод при мысли о грозившей мне опасности, о которой я даже не подозревал. Я едва спасся. Следующая мысль была не намного приятнее: Может это я сдал им Рубио? Просто тем, что привлек к себе их внимание?

В этот момент Гизмо положил на паркет последнее фото. После сортировки это должна была быть первая фотогорафия на пленке.

- Бинго, - сказал Ирвес.

"Нет, я не предавал его", - подумал я. Я должен был бы испытывать облегчение, но то, что я там увидел, опечалило меня.

- Надеюсь, у тебя есть сканер,- сказал я Ирвесу. 

Преступная деятельность Гизмо иногда оказывалась очень полезной. На тот случай, если полиция будет искать его по номеру машины, он, не долго думая, украл номер у другого фургона и прикрепил его к своему. Я опасался спросить, как он собирался объясняться, если его остановит полиция. Настроение итак было на нуле, когда мы объезжали точки, где сообщество оставляло свои предупреждающие знаки. Это было похоже на поездку со взрывоопасным грузом, когда малейшее сотрясение могло привести к взрыву.

Волны неодобрения и плохого настроения, исходившие от Гизмо, окутывали меня как надоедливый рой мух. Каждый раз, когда он подъезжал и тормозил так резко, словно учавствовал в шоу с трюками, это ощущалось так, как будто бы он кричал мне на ухо все, что думает об этой затее. Все молчали и я пытался сосредоточиться на том, чтобы увидеть на улице кого-нибудь из сообщества. Зое, сощурившись, тоже "сканировала" улицу. При виде каждой женщины на каблуках и в деловом костюме Ирвес вопросительно смотрел на нее, однако Зое каждый раз мотала головой.

Когда вдали показался «Музей Искусств», я обратился к Гизмо.

- Остановись на углу, там есть свободное место.

Гизмо дал газу и заехал на свободное парковочное место. От резкого торможения нас снова отбросило друг на друга. Я выругался и вместе с Зое выбрался из машины. Как и большинство знаков эти тоже находились поблизости от остановки метро. Остановка "Музей Искусств". Я давно здесь не был, внимательно огляделся, подошел к стене со знаками и достал из кармана клейкую ленту и копию фотографии Барб. Под фото я написал несколько строк, которые должны были служить объяснением и призывом. Я свернул записку, наклеил ее рядом со знаками сообщества и подписал маркером свой день. Запах свежей краски перебивал аромат клея и когда я убрал руку со стены, то увидел на рукаве влажный, фиолетовый след от аэрозольного распылителя.

- Краска свежая, - сказал я Зое. - Ева, должно быть, только что была здесь. Я посмотрю в метро.

Зое была не в восторге от этой идеи, но кивнула.

- Я пойду с тобой, - сказала она не терпящим возражений тоном. Я дал Ирвесу и Гизно знак и указал на лестницу, после чего мы пошли вниз.