Предчувствуя, что великие князья вот-вот сорвутся с нарезки, я дал задание всем спецслужбам приглядывать за ними. И вдвое внимательней за их любовницами. Последние возникали не сами по себе. Как правило за их спинами прятались далеко не безобидные люди. Была у меня мысль о том, что неплохо было бы посадить дорогих родственников вместе с их любовницами и агентами мирового империализма на иглу. Я даже обсудил этот вопрос с Василием Ивановичем. Но тот отнесся к этой идее отрицательно.
— Знаете, Николай Александрович, держать рядом с собой сборище наркоманов — плохая идея. Оглянуться не успеете, как они из дома всё вынесут. Вы уж лучше кого другого этой гадостью травите. Чем вам поляки плохи?
Поляки ныне были совсем не плохи. Можно сказать, милые прекрасные люди. Стоило мне последовательно, год от года уменьшать финансирование Царства Польского, как в образовавшиеся финансовые пустоты хлынул французский капитал. И если Витте, и не только он, проявляли беспокойство по этому поводу, то я наоборот, был спокоен как удав. Дело в том, что не смотря на то давление, которые оказывали на меня французы, я категорически отказывался строить в польских землях что-либо. Сперва я объяснял это тем, что в случае войны с Германией и Австро-Венгрией, Польше предстоит выполнить роль предполья, при захвате которой германцы неизбежно растянут свои коммуникации. Кроме того, в частной беседе с офицерами французского Генерального штаба, которая произошла во время проведения Красносельских маневров, я с сожалением признался в том, что рассчитывать на лояльность поляков во время войны не могу.
— Не скрою господа, в Польше нас сильно не любят и при первом же удобном случае ударят нам в спину.
— Но ваше величество, германцев поляки тоже не любят.
— Гораздо меньше, нежели нас.
— А если расширить права польского населения? Восстановить конституцию, придать особый статус?
— Всё это господа уже было и ни к чему хорошему не привело.
В общем, было продолжение этой истории. Стоило мне начать готовить общественное мнение к тому, что избавиться от этого довеска только во благо, как запротестовал французский Генштаб.
— Ваше величество, но ведь неподготовленная в военном отношении территория будет легко захвачена бошами.
— Господа, я бессилен чем-нибудь помочь. Располагая скудными средствами, я не могу позволить себе вкладывать даже часть их в развитие территории, которую моя армия не в состоянии удержать. Как бы не пришлось отступать до самой Москвы, растягивая максимально германские коммуникации и нанося по ним удары силами летучих отрядов.
Французы не сдавались и предлагали мне финансовую помощь, но я отказывался и от этого, уверяя французов в том, что нищета русского народа такова, что рассчитаться по новым займам он сможет лишь в 21 веке.
В конце концов французы прекратили меня уговаривать и начали вести переговоры с самозваным польским сеймом. Чтобы у них и дальше не было никаких сомнений, мною был послан в Париж с тайной миссией никто иной как дядя Володя. Именно ему и предстояло скрепить своей подписью новое секретное соглашение.
Суть соглашения была в том, что от имени правящего дома (а не Российской империи), дядя Володя гарантировал предоставление независимости Царству Польскому не позднее 1 января 1905 года по Юлианскому календарю. Границы этого нового государства определяла так называемая "Линия Лубе". Что она из себя представляла? Частично она совпадала с известной мне "Линией Керзона". Помимо этого, учитывая, что новому государству желательно иметь выход к морю, в состав Польши передавалась Литва без Виленского края. Со своей стороны, президент Франции Лубе, должен был обеспечить к указанному сроку полный выкуп собственности российских поданных и самой Российской Империи. Начиная с момента подписания договора, за Польским Сеймом признавалось право осуществлять на территории Царства Польского любой финансовой и хозяйственной деятельности за исключением сбора податей.
Определились мы и с кандидатурой верховного правителя Польши. Как поляки из самозваного Сейма не упирались, но пришлось им согласиться на то, что польский трон займет сын великого князя Владимира Александровича, Андрей Владимирович.
Думаете, это я придумал? Нет, это было предложено моей Аликс! Я сперва был с этим не согласен, но хорошенько подумав, решил: королю Анджею Первому быть! Так хоть руки марать не придётся. Он либо ополячится, либо поляки сами его пристукнут. А так, и человек при деле, и совесть моя чиста.
Не успели высохнуть чернила на подписанном соглашении, как на Польшу обрушился в полном смысле этого слова золотой ливень французских и бельгийских займов. Выплату по которым гарантировал ещё не коронованный Анджей Первый.
Обалдевшие от таких внезапных перемен, поляки реагировали по-разному. Одни пребывали в восторге и считали дни до вожделенной независимости. Другие восторга не испытывали, справедливо полагая, что за всё придётся платить. Это было видно по реакции тех поляков, что находились в данный момент на русской службе. Одни стремились перевестись служить на свою историческую родину, рассчитывая сделать там успешную карьеру. Другие наоборот, согласны были служить даже в Сибири или Туркестане, лишь бы не испытать впоследствии горьких разочарований.
Учитывая, что шила в мешке не утаишь, я не был удивлён тем, что весьма быстро о тайном соглашении узнали все, кто был близок ко двору. А через них информация пошла и в русское общество.
Как общество к этому отнеслось? Неоднозначно. Меньшая его часть одобряло подобное. Зато большинство протестовало. Меня в случившемся никто не винил. Всё-таки легенда о добром царе и злых боярах. "Злым боярином" общество назначило дядю Володю. И ведь не только по углам про это шептались. Прокламации на эту тему тоже разбрасывали. С текстом одной из них меня ознакомил Зубатов.
Неизвестный нам автор текста, упрекал дядю Володю в том, что он вопреки всем законам и обычаям сосредоточил в своих руках слишком много власти. Командуя гвардией и Петербургским военным округом, управляя столичной губернией, он по уверению неизвестного доброжелателя фактически держит в заложниках всю царскую семью и от её имени правит всей Россией. Правда, добрые царь-батюшка, да царица-матушка всё-равно находят способы противостоять этому злодею. Но всё-равно этот тайный властитель ещё силён настолько, что уже своего сыночка наделяет королевской властью над частью земель Российской империи.
Забавный конечно текст, но дяде Володе было вовсе не смешно. Подчиненная ему питерская полиция провела по его приказу расследование и выяснила, что листовку печатали в типографии Офицерской кавалерийской школы — вотчины дядюшки Николая Николаевича.
— Ники! Это возмутительно! Этот берейтор слишком много себе позволяет! — возмущался Владимир Александрович.
— Дядя, но может он тут не причем? Даже я понимаю, что шрифт из типографии могли вынести разного рода смутьяны и использовать в своих целях. Не сам же наш дорогой родственник печатал эту мерзость. И вообще, я советую вам раз и навсегда разобраться между собой, как это надлежит сделать благородным людям!
Посоветовал называется! Спустя неделю, на великого князя Николая Николаевича было совершено покушение!
К счастью, Николай Николаевич не был убит. Но состояние его в данный момент было тяжелым. Почему к счастью? Да потому, что не имевший в данный момент законных наследников Ник-Ник, нужен был мне в качестве мстителя. Уж если дядя Вова решился на такой немыслимый ранее поступок, то кому то нужно продолжить начавшийся беспредел. А я не сомневался, что это он всё затеял. Особенно после того, когда Кошко и Зубатов доложили о первых результатах расследования. С результатами было негусто, но кое что понять было можно. И Кошко и Зубатов были уверены в том, что революционеры к этому покушению не имеют ни малейшего отношения. Стиль не тот.
Во-первых, ни одна революционная партия, никогда не клеймила пострадавшего и не выделяла его из числа остальных членов нашего правящего дома. Во-вторых, революционеры практически не бегут с места покушения. А в этом случае, покушавшиеся довольно ловко ушли от преследования. В третьих — способ нападения. Прежде чем террорист, чьи глаза были прикрыты очками с тёмными стёклами, выстрелил, кто-то швырнул нечто вроде световой гранаты, чья яркая вспышка помешала охранникам дядюшки обнаружить начало нападения. Точно такой же световой гранатой террорист воспользовался при бегстве с места покушения.
