А теперь, когда в составе полков и батальонов появятся специальные подразделения, управление боем возрастет значительно. Как раз к этому люди не готовы. И что делать? Понятно, что придется организовать систему переподготовки офицеров батальонного и полкового звена управления. Только как это всё воспримут? Хотя, чего тут гадать? Кавалеристы ведь уже провели подобную работу! Николай Николаевич — младший совершенно прав: кавалерия у нас сейчас в удовлетворительном состоянии. А всего то: организовали Офицерскую школу и пропускают через неё всех кавалерийских и казачьих офицеров. И ведь избавились от балласта! Так почему подобное с пехотой не сотворить? Прямо здесь, на полигоне, организовать школу переподготовки пехотных командиров, да пропустить через неё всех полковых да батальонных командиров. Сделать из этой школы образцовую "шкуродёрню"… Решено! Так и сделаем!

Позже, Владимир Ильич Ленин назовёт эти войны империалистическими и озвучит главную цель этих войн: борьба за передел мира. А пока что шла последняя подготовка к этим войнам. С моей стороны наибольшую активность в этом деле проявляла недавно организованная разведывательная служба флота. Спешно снаряжённые гидрографические корабли: "Витус Бериг", "Крузенштерн" "Беллинсгаузен" и "Михайло Ломоносов" разошлись по предполагаемым местам боевых действий. Снаряженные помимо всего прочего новенькими радиостанциями, они должны были не только оперативно освещать обстановку на море. Были у них и другие задания помимо научных и визуальной разведки.

Не менее напряженно заработал и мой "сливной бачок", стремясь воздействовать на обстановку в мире, в выгодном для России направлении. Тут мне помогал один из кадров "неизвестных отцов" — выпускник Львовского Военно-политического училища. Причем работал он аж за двоих. В испанских, французских и германских газетах он размещал свои разоблачительные статьи на тему предстоящего конфликта, подписываясь псевдонимом "Витторио Резун". Время от времени он размещал статьи от имени своего виртуального оппонента — Лео Бронштейна. Нужно сказать, писал он лихо и убедительно. Читатели газет, в зависимости от пристрастий уже разделились на резунистов и бронштейнианцев и спорили между собой не менее жарко, нежели их виртуальные любимцы. Дело временами доходило до самых настоящих дуэлей. Ну а публика попроще оставалась верна простонародному мордобою.

Если судить по содержанию статей, то складывалось впечатление, что Витторио Резун выступает с происпанских позиций, а Бронштейн с проамериканских. Хотя на самом деле это был один и тот же человек. Вся эта шумиха была выгодна больше европейским странам, которые начали всячески усиливать испанские вооруженные силы, опутывая заодно саму Испанию долгами. Франция и Германия сбывали испанцам ещё годное для войны старьё. В основном минное и артиллерийское вооружение, да уголь. Я бы тоже присоединился к этой компании, но мне чётко было сказано: не суетись!

Но про корабли тоже никто не забывал. Причём, в этом деле удалось принять участие и мне. В частности, на французские деньги были закуплены для испанцев оставшиеся еще в списках флота подводные лодки Джевецкого. Честно говоря, моряки с радостью избавились от них, ибо никакого толка от этих "бакенов" не видели. Да и я честно говоря тоже. Впрочем, французы тоже идиотами не были и рассчитывали не столько на боевое, сколько на психологическое воздействие. Использовать эти подводные велосипеды предлагалось весьма оригинально. Учитывая опыт Русско-турецкой войны, ими оснащались два испанских вспомогательных крейсера. Неся на борту по четыре таких "велосипеда", эти крейсера доставляли подлодки в район проведения боевой операции, а дальше — в соответствии с первоначальной задумкой изобретателя должна следовать минная атака вражеского корабля. Бедные испанские моряки!

Но этим дело не ограничилось. Проживающий в Париже Джевецкий был всегда богат на идеи. В прошлом году он пытался всучить французам одну из своих гениальных идей: водобронный миноносец. К моему сожалению, французские моряки идиотами не были и вежливо послали Стефана Карловича на три великих русских буквы. И тогда он прибежал со своими чертежами к нашим морякам. Те заинтересовались подобным новшеством. Наибольший интерес проявил к этому проекту вице-адмирал Иван Михайлович Диков, возглавлявший Морской Технический Комитет и состоящий в давней дружбе с Джевецким.

Что я могу сказать на свой непросвещённый взгляд об этом проекте? На первый взгляд, идея выглядела стоящей. Джевецкий прежде всего указал на серьезные недостатки подводных лодок этого времени: ограниченный район плавания, относительно малый ход, трудность управления под водой и, наконец, "угнетенное нравственное состояние команды" при подводном плавании. Хорошо зная эти обстоятельства и учитывая необходимость сближения миноносца с атакуемым судном на дистанцию 500–600 м, И.М. Диков, будучи еще главным инспектором минного дела, в свое время искал выход в "полуподводных судах". Эту идею и воплотил Стефан Карлович в предложенном проекте. И вот что вышло у Джевецкого:

Конструктивной особенностью "водобронного миноносца" являлись три палубы: главная (водонепроницаемая) и над нею — две легких, промежуток между которыми заполнялся пробкой. Все механизмы размещались в трюме, под главной палубой, а дымовые трубы, сходные и вентиляционные шахты прикрывались броней. Пространство над главной палубой при "обыкновенном" плавании отводилось под жилье для офицеров и команды, а при "водобронном", т. е. в бою и при атаке, заполнялось водой, а миноносец погружался по нижнюю из двух верхних палуб. Таким образом все жизненные части корабля прикрывались "водяной бронею" — слоем воды в 1,8–2 м, т. е. становились неуязвимыми для артиллерии атакуемого корабля. Запас плавучести при этом обеспечивался пробкой. Водобронный миноносец, следовательно, обладал почти всеми преимуществами подводной лодки и лишался основных ее недостатков. Весьма существенным преимуществом проекта считалась возможность применить обыкновенный паровой двигатель, причем скорость при "водобронном плавании" по расчетам Джевецкого снижалась всего на 20–25 % по сравнению с обычным.

При длине между перпендикулярами 46,8, наибольшей ширине 5,06, осадке при обычном плавании (с килем) 3,40 м водоизмещение корабля не превышало 300 т, а высота надводного борта — 2,4 м. При "водобронном плавании" осадка увеличивалась почти на 2 м, водоизмещение на 25 т, а надводный борт возвышался над водой только на 0,45 м. Расчетная "сила машин" составляла 4500 л.с., а скорость хода 25 и 20 уз для "обычного" и "водобронного" плавания соответственно. Предполагаемое вооружение — четыре минных (торпедных) аппарата и 47-мм пушка Гочкиса.

Трюм под главной палубой, бимсам которой была придана значительная погибь (для лучшего сопротивления давлению воды в погруженном состоянии), разделялся водонепроницаемыми переборками на десять отделений: дифферентное, мокрой провизии, боевое (с компасом, штурвалом, приводом к минным аппаратам), два котельных (четыре котла системы Дю-Тампля с нефтяным отоплением суммарной производительностью 40 т/ч и вспомогательными механизмами), турбинное (турбины Парсонса), топливное (30 т мазута), рулевое (паровая рулевая машина, динамо-машина, багаж и койки команды), патронный погреб и ахтерпик. Под всеми отделениями, кроме котельных, находились цистерны для водяного балласта. Толщина броневой защиты 25 мм, объем пробки — 60 м³. Над плоской верхней палубой возвышались две броневые рубки (над выходами из 3-го и 8-го отделений), дымовые трубы, раструбы вентиляторов и выдвижные тумбы для прожекторов. Над носовой рубкой размещался ходовой мостик со штурвалом, компасом и машинным телеграфом, а на крыше кормовой — 47-мм орудие.