Были у японцев проблемы и в Чжили. Посадив в Пекине на престол своего марионетку Гуансюя, они тем самым раскололи Китай на части. Без японских войск Гуансюю удержаться на престоле было бы невозможно. Конечно, свои войска у него имелись, но слишком уж рассчитывать на них не стоило. Так или иначе, на поддержание своего марионетки японцам пришлось задействовать целый армейский корпус.
И если всё это сложить вместе, то выходило, что две трети японской армии несли оккупационную службу в неспокойных местах. Свободных сил для новых завоеваний у Империи восходящего солнца просто не было. Теоретически, численность армии можно было нарастить, а на практике, денег на это взять было неоткуда.
Такая ситуация создала условия для развития Корейской империи. В данный момент в распоряжении королевы Мин была хоть и небольшая, зато вполне современная армия и многочисленное ополчение. Кроме сухопутных войск, имелись небольшие ВМС. А главное — союзный договор с Россией. Вздумай японцы сунуться в Корею — лёгкой прогулки никак не выйдет. Корея постепенно набирала силу.
Зато Китай бурлил. Захват столицы японцами и воцарение марионетки китайцам очень не понравилось. Правда, бежавшей на Север Цыси поддержку тоже оказывать никто не собирался. Формально, власть Цыси ещё признавали на обширных территориях. Но это были территории редко населенные и жили там инородцы. Конечно, кроме инородцев, были ещё НОАК и КПК. Но признавая на словах правительство Цыси, они не спешили оказывать ему действенную поддержку. У председателя Ли и Дядюшки Хо на этот счет были свои планы. В данный момент, помимо всего прочего, они подминали под себя гарнизоны правительственной армии в Маньчжурии. Произошел раскол и среди китайских дипломатов. В одних посольствах законным правителем признали Гуансюя, в других — ставленника Цыси, молодого Айсиньгёро Цзайфэня. Хорошенько подумав, я решил, что Цзайфэн меня устраивает больше, нежели Гуансюй.
А на территории остального Китая творилось черт знает что. Японского ставленника там не признавали, но и распоряжений старого правительства никто не выполнял. Да и не до того людям было. В долине реки Янцзы, в районе Гонконга, Кантона и Макао шли ожесточённые бои с войсками западной коалиции. Решительного перевеса не могла добиться ни одна из враждующих сторон. Китайцы превосходили интервентов численно, но уступали в плане выучки, дисциплины и качестве вооружения. Интервенты сперва были не очень многочисленны и сил для победы у них явно не хватало. Но время лёгких побед уже прошло. Ни территориальные потери, ни потери в живой силе, не смогли сломить боевой дух ихэтуаней и тех частей китайской армии, что подчинялись Не Шичену. Чтобы добиться успеха, европейские державы начали наращивать численность своих войск в Китае. Самую большую группировку в данный момент имели там англичане — порядка 30 тысяч человек. Тысяч двадцать перебросили туда французы. Около десяти тысяч — португальцы. Чуть меньше пяти тысяч — итальянцы. Но это был ещё не предел.
Верные своим традициям распространения демократии, в Китайскую войну влезли американцы. Войск они конечно не посылали и войны не объявляли. Они просто через живущих в Америке китайцев, установили контакты с Не Шиченом и обещали ему всяческую поддержку. Слово их не разошлось с делом. В Китай хлынул поток оружия и боеприпасов. Китайская армия и ополчение ихэтуаней стали лучше вооружены и потому потихоньку превращались в очень серьёзного противника.
Собственно говоря, целью американцев было вытеснение из Поднебесной европейцев и образование на его территории собственных концессий. И нужно сказать, что-то у них начало получаться. Во всяком случае, сдавать металлолом скупщикам китайцы перестали.
Понятно было, что американцы вкладывали в Китай деньги не просто так. Да и убытков они при этом не несли. Действуя напористо и с размахом, они смогли организовать контрабандную торговлю между американскими и китайскими фирмами. Я в эти дела не лез. Мне хватало и того, что занятые Китаем, западные страны имеют меньше возможностей вредить России. И к тому же, идущая там война не мешала мне торговать с ни с теми же китайцами, ни с корейцами, ни с прочими странами. С принадлежащей Китаю Монголии пошли кожи и шерсть. Корея начала поставлять рудные концентраты. А кроме этого "Морвоенторг" начал завозить каучук из стран ЮВА, селитру и медь с Южной Америки. С Маньчжурии пошли дешёвые зерновые. Впрочем, Маньчжурии кроме этого и предложить было нечего.
С церковью тоже начало выходить так, как я и предполагал. Зажравшиеся и потерявшие всяческий нюх иерархи с ужасом поняли, что насчет поместного собора я не шутил. Согласно моему указу, в приходах начали выбирать делегатов для участие в работе этого собора. Выборная компания тихой не была. Согласно указа, к выборам были допущены миряне, которым предстояло избрать достойных. Можете представить себе, какими словами они честили тех, кого сочли недостойными. Нежным душам большинства попов претила такая демократия. Пошли жалобы в Синод, с нижайшими молениями об отмене некоторых православных традиций, типа соборности. А то как бы в ересь не впасть ненароком. А что Синод? Он сам в этот момент пребывал в растерянности и самое большое, на что он решился, так это на сочинение прошения о том, чтобы пересмотреть правила выборов. Мол наш народ настолько тёмен и не образован, что в собственной вере абсолютно не разбирается. Дай только ему волю и от православия следа не останется.
— Господа, — ответствовал я, ознакомившись с текстом прошения, — кто виноват в том, что по вашему мнению народ совершенно не знает своей веры? Желательно, чтобы вы назвали конкретные фамилии виновных. Почему до сих пор не приняты меры по искоренению темноты и невежества?
Надеяться на то, что мне удастся перевоспитать этих людей не приходилось. Но я не унывал, потому что знал: не доходит через голову — дойдёт через иное место. Политика кнута и пряника? Не совсем так. Пряников в моём распоряжении слишком мало. Да и они не для тех, кто и так закормлен. Кнут и только кнут! И хлестать он должен намного чаще. Притом исключительно снизу. А иначе зачем в демократию играть?
На фоне этих хлопот, как то совсем буднично была воспринята гибель великого князя Бориса Владимировича. Не повезло человеку! Счастливо избежав приготовленных ему "медовых ловушек", он в буквальном смысле свернул себе шею во время лисьей охоты в Поставах.
Тут следует кое-что объяснить. Имение Поставы — это один из учебных центров нашей кавалерии. Но попадают на занятия туда не все кавалерийские офицеры, а лишь лучшие из тех, кто проходит учёбу в нашей "лошадиной академии". И это не случайно. Кавалерия — это по сути дела аналог ВДВ. Рейдовые войска. А в таких войсках требования к подготовке командира особые. Главнейшее из них — умение держаться в седле в любых условиях. Для этого и существует лисья охота.
Занятия эти проходят так. Выпускают на волю лису и натравливают на неё охотничьих собак. Лиса убегает, собаки за ней гонятся, охотники верхом на конях стараются не оторваться от собачьей своры. Лиса, спасая свою жизнь, лёгких путей не выбирает. Убегая от преследователей, она бежит через овраги и буреломы, ныряет под плетни и заборы… В общем, препятствий для всадника хватает. И их нужно уметь преодолевать. Свернуть себе шею — пара пустяков. И люди иногда погибали. Ответственности за их гибель никто не нёс. В эти времена ещё понимали, что проявить свою отвагу и при этом не рисковать ничем, не выйдет. Тем не менее людей старались беречь. Потому не всякого офицера допускают к этим занятиям. Только тех, в чьём мастерстве уверены.
Борис никакого отношения к "лошадиной академии" не имел. И тем не менее рискнул жизнью. Зачем он это сделал? Да потому, что кроме курсантов кавалерийских курсов, в лисьей охоте частенько принимали участие сливки общества. Все-таки она считалась одной из забав высшей аристократии. Никому в голову не приходило гнать подальше этих адреналиновых наркоманов. Подобные запреты могли быть восприняты как оскорбление целого сословия. Короче говоря, развести его на "не слабо" получилось. И вот он печальный результат! Что интересно, никто меня ни в чём не заподозрил. Зато великого князя Николая Николаевича Младшего, Владимир Александрович возненавидел люто. Ещё бы! Именно на пьянке, которую устроил наш главный кавалерист, Бориса и подбили на сумасбродную выходку. Чувствую, что долго наш Ник-Ник не проживёт. Наверняка дядя Володя подыщет на его голову подходящего террориста. И дело не только в гибели сына. Дядюшка Николай давно стремился командовать гвардией и про это знали все. В общем, подкопы под дядю Володю он вёл знатные. И меня это вполне устраивало. Меня не устраивало лишь то, что одними интригами всё и ограничивалось. Нет ребята, этак вы не успеете сделать нужную мне работу! Следовало усилить градус взаимной неприязни. Чтобы она переросла в настоящую ненависть, при которой яд, кинжал и пуля не кажутся запретным способом сведения счетов.
