Скандал вышел знатный. На кадетов обрушились буквально все: от запрещенных анархистов, до не вылезающих из эмиграции членов КПРФ. Последняя особенно отличилась в выборе выражений. Педалируя нерусские фамилии лидеров конституционалистов, газета «Фашина» уверяла своих читателей в том, что все эти люди хоть и крещеные, но жиды и натура у них самая что ни на есть жидовская. Верить таким – значит, непременно быть обманутым. И вообще, пора народу брать в руки хворостину и гнать этих негодяев в Палестину.
Как и следовало ожидать, пришлось любителям севрюжины с хреном, оправдываться и доказывать, что они не те, за кого их принимают. Как известно, уверять людей в том, что ты не верблюд, занятие бесполезное.
Можно было бы и забыть про них, если бы не их сотрудничество с французами. Что нужно было последним, понятно было сразу: поставщик «пушечного мяса». В этом качестве, подсунутые им мною поляки, французов не совсем устраивали. Поляки были не столь многочисленны, как русские и обходились они заметно дороже. Более того, у французского правительства не было полной уверенности в том, что поляки не затеют войну именно с Россией. Если такое произойдет, то Россия может качнуться в сторону союза с Германией. Поэтому Париж и прилагал значительные усилия к тому, чтобы заключенное ранее тайное соглашение действовало так, как им и нужно. То, что мы решили вовремя соскочить с поезда, они уже поняли. Выручить их могла только смена политического режима. Правда, они ошибались насчет того, кто являлся фактическим главой этого режима. Тут всех сбивал с толку заданный мной вектор развития страны. Приоритет был дан вопросам безопасности. Не только внешней. Внутренней тоже. Следствием этого было неуклонное возрастание роли созданного мною Генштаба. Именно он решал, что в стране развивать, а с чем погодить. На Генштаб много чего замыкалось. Особенно на его Мобилизационное управление. Тут и освоение Севморпути, и работа обоих «Военторгов», стандарты образования, особенности развития территорий… В общем, контора стала настолько влиятельной, что не заметить ее было просто невозможно. А руководил Генеральным Штабом, великий князь Георгий Александрович. Который до недавнего времени являлся наследником престола. Не ускользнуло от внимания французов и то, что по мере усиления влияния моего брата, среди прочих великих князей произошло моровое поветрие. И выводы о причинах этого мора были сделаны «правильные». На меня в этом плане никто не грешил. Внешний мир меня считал просто хорошим, но слабовольным человеком, которого целиком и полностью подмял под себя волевой брат. Родилось даже такое выражение – «Георгиевская клика». А раз все беды французов от этой клики, то почему бы не помочь русским людям от нее избавиться? А заодно, поставить меня под контроль с помощью «лучших людей России». Поэтому, оппозицию ориентировали не на парламентскую республику, а на конституционную монархию. Тут кураторы наших свободолюбцев рассуждали здраво: отладить работу парламента таким образом, чтобы он стал дееспособным, требует много времени и сил. Проще ограничить власть монарха, не разрушая прочих устоявшихся порядков. Я это тоже прекрасно понимал и продолжал ломать комедию. Наверное только бельгийский король прекрасно понимал, с кем имеет дело. Но он своими сокровенными мыслями ни с кем не делился. Тем более, что мы с ним сейчас готовили проект образования нового политического и военного союза – Организации Северо‑Атлантического Договора.
Согласно нашей мысли, союз Бельгии, Голландии, Люксембурга и возможно Дании, должен уменьшить желания соседей этих стран, нарушать нейтралитет столь милых стран. Леопольд надеялся на то, что со временем в этот союз удастся вовлечь Норвегию и Швецию.
То, что создать основу такого союза возможно – я в в это верил. Ну а в то, что получится отсидеться в стороне от войны – нет. Более того, одобряя идею такого союза, я одновременно добивался того, чтобы Германия нарушила нейтралитет указанных стран. Ради этого, во время очередного визита в Крым наследника Австро‑Венгерского престола, я пригласил его присутствовать на проведении штабной игры. Играли в нее не высокие чины Генштаба (это непременно вызвало бы политический скандал), а обычные слушатели военных академий. И как раз, (вот ведь совпадение!) они обыгрывали вторжение германских армий во Францию, через территорию Бельгии! В ходе игры, был сделан, а главное – ненароком озвучен вывод о том, что одной из причин недостаточного темпа наступления, является наличие «Маастрихтского аппендикса». Именно он, эффективней всякого противника, мешает устойчивому снабжению армии вторжения. Не сомневаюсь, что спустя краткое время, про эту игру узнал и тот, кому и положено знать про такие вещи.
Клюнут на это немцы или нет, пока что было непонятно. По идее, они просто обязаны среагировать на такую информацию и начать поиски предателя среди своих офицеров Генерального штаба. Дело в том, что мои разведчики о «Плане Шлиффена» мне ничего не докладывали и потому, наши слушатели про этот вариант немецкого вторжения во Францию, узнали только от меня. Но и им я не говорил о том, что такой план существует. Я им просто дал задание проанализировать подобный вариант развития событий. Если у меня все получится, то немцам придется полностью менять весь план войны. Не считаться с военным союзом пусть и нейтральных стран, у них не выйдет. Придется выделять дополнительные силы на прикрытие от всех возможных угроз.
Понимание того, что великие державы легко и непринужденно нарушают нейтралитет малых стран, у короля Леопольда было. Вот только бельгийский парламент свято верил в силу данных кем то гарантий. А про голландцев и говорить нечего. Разве что их королева Вильгельмина не была столь наивной. И что интересно, она в моем времени сумела предотвратить нападение войск кайзера на свою страну. Без всяких воплей об гарантиях со стороны британцев. Перед Первой мировой войной во время визита в Германию дала отпор императору Вильгельму II Гогенцоллерну, по мнению исследователей, предотвратив тем самым вторжение германцев в Нидерланды:
– Видите, какие у меня гвардейцы, Ваше Величество?! Каждый семи футов роста! Ваши им едва по плечо!
– Верно, Ваше Величество! Но если мы откроем свои шлюзы – вода встанет над Нидерландами на десять футов!
Воинственная женщина, что ни говори. Она и англичанам не поддалась, хотя тем очень хотелось, чтобы голландцы слегка повоевали за их интересы. Пожалуй, из нее выйдет неплохой лидер моего варианта НАТО.
Насчет Дании, тоже не совсем понятно. Во время Первой Мировой войны, Антанта пыталась заставить датчан вступить в войну на своей стороне, обещая за это им и Шлезвиг, и Голштинию и Кильский канал в придачу. Да что там говорить? Моя maman, как истинная патриотка своей Дании, сильно ненавидела Германию. Она ведь тоже прикладывала усилия, пытаясь уговорить датчан начать войну за возвращение «исконно датских земель». И ничего из этого не вышло. Дух старых викингов больше не осенял эту страну. А ведь еще не так давно, в 1848‑50 гг, маленькая Дания выиграла войну у более мощной Пруссии. Да и в 1864 году, она оказывала достойное сопротивление силам аж двух империй.
– Мaman! Я согласен с вами в том, что Датское королевство имеет полное право на владение захваченными у них землями. Но ведь этого не произойдет, если сами датчане не приложат к этому усилий. Они должны осознать, что никто вместо них не выполнит эту работу.
– Ники! Имеющихся сил не хватит даже на оборону от немецкого вторжения. Именно к такому выводу пришел и твой брат. Только в союзе с великими державами, датчане могут рассчитывать на успех. Но где этот союз? Наши отношения с Францией год от года становятся все хуже и хуже. Англичане же, не говорят ни «да» ни «нет». Как можно рассчитывать на чью то помощь в этой ситуации?
– Не стоит. Вы правы. Лично я не поведу русского солдата биться за чьи‑то чужие интересы. Но вы должны помнить один аргумент французских энциклопедистов.
