Этот аргумент, видимо, подействовал на Тори. Огонек в ее глазах потух.
– Шериф Уэсткотт обязательно разберется во всем этом, – быстро вставил Лу, желая разрядить возникшее напряжение. – В нашей долине почти ничего не происходит, так что времени у него предостаточно.
– А поджоги? Или та диверсия, когда что-то подсыпали в закваску? – спросила Тори.
– Это совсем другое, – возразил ее отец. – В основе убийства всегда лежит корысть или страсть. Именно по этим причинам людей отправляют на тот свет.
– И жертва почти всегда знает своего убийцу, – заметил Броуди. – Шансы погибнуть от руки незнакомца практически равны нулю.
– Верно. Если Джан действительно был убит, он наверняка знал своего убийцу.
Внезапно Броуди ощутил симпатию к своему отцу, которого он никогда не видел. Как это, наверное, ужасно – беспомощно сидеть в инвалидном кресле и смотреть в глаза человеку, который пришел тебя убить!
«Ты не понимаешь, Рейчел! Я люблю Тори! Я люблю ее безумно!» Вспоминая эти слова Эллиота, Рейчел скрежетала зубами и пришпоривала свой красный «Корвет» так, будто участвовала в гонках. Придурок! Что он может знать о любви?!
После сцены возле коттеджа они с Эллиотом вернулись в «Хоукс лэндинг». Эллиот всю дорогу был мрачнее тучи, а Рейчел втихомолку злорадствовала. Женская интуиция не подвела ее, подсказав, что Броуди попытается заарканить Тори. Но застать их вдвоем в постели?.. Это было что-то! На такую удачу Рейчел и не рассчитывала. Она сама не сумела бы устроить лучше. Эллиот был просто раздавлен, а Тори теперь прямая дорога на свалку. Однако Эллиот до сих пор верит в то, что любит эту маленькую дрянь! «Но ничего, скоро он придет в себя», – успокаивала себя Рейчел.
– Эллиот просто путает секс с любовью, – сказала она вслух. – Но это уж не моя проблема!
Сама Рейчел знала разницу между двумя этими понятиями с тех пор, как ей стукнуло шестнадцать. Секс – это всего лишь физиологический акт, и ничего больше. А настоящая любовь – это то, что она испытывает к Эллиоту: глубокое, всеобъемлющее чувство, которое со временем становится только сильнее.
Рейчел любила секс. Она предавалась плотским утехам с Алексом Абруццо по нескольку раз в неделю, и чем чаще это случалось, тем приятнее ей было. Алекс, сын Альдо, был прекрасным любовником. Именно он, кстати, избавил Рейчел от груза девственности, когда ей пошел семнадцатый год. Иногда Рейчел даже жалела, что избранником ее сердца является не Алекс, а Эллиот, однако этот выбор был ей неподвластен.
Эллиот обладал блестящим образованием, шиком и высоким социальным статусом, а Алекс всего этого был лишен. Конечно, Рейчел не могла не признавать, что Алекс талантлив. Именно он превратил захудалые «Виноградники Фараллон» в престижную винодельческую компанию: хозяева жили далеко, в Силиконовой долине. Однако талант – это еще не все. Алекс происходил из династии виноградарей, которые испокон века гнули спины, работая на других. Взять того же Альдо Абруццо: никогда бы ему не подняться до главного мастера, если бы в детстве они с Джаном не были так близки. И как бы ни было приятно резвиться в постели с Алексом, Рейчел никогда бы не опустилась до того, чтобы выйти за него замуж. Впрочем, Алекс и сам об этом не помышлял.
– Хорошо бы сейчас трахнуться! – громко произнесла Рейчел. – Это помогает расслабиться.
Вырулив на шоссе, ведущее к «Виноградникам Фараллон», она поехала чуть медленнее: не хватало еще нарваться на очередной штраф за превышение скорости.
– Чертов Броуди! – бормотала Рейчел. – Вот ведь заноза в заднице! Жаль, что он не подох!
Взяв трубку автомобильного телефона, она набрала номер Джины Бардзини. Нечего терять время! Если старуха хоть что-нибудь знает, нужно выяснить, что ей известно.
В трубке раздался четвертый гудок, и Рейчел уже была готова положить трубку, как вдруг послышался мужской голос:
– Лоренцо Бардзини слушает.
– Привет, это Рейчел. Можно поговорить с твоей мамой?
– Она одевается для телевизионного интервью. Я попрошу ее перезвонить тебе попозже.
Еще одно интервью? Вот ведь старая сука! Нагло присвоила себе право говорить от имени всей семьи. Ну ничего, недолго ей осталось распоряжаться!
– Она знает про Броуди?
– А что, нашли его тело? – сразу же заинтересовался Лоренцо.
Поначалу Рейчел хотелось лично сообщить Джине последние новости, но тут в ее голове родился план получше. Между ней и Лоренцо не было практически никаких отношений, и она не знала, какую позицию он занимает. Вот и представилась возможность выяснить это.
– Лоренцо, ты умеешь хранить секреты? – спросила Рейчел, словно кости в казино бросила.
– О чем речь! – поспешно сказал он. Возможно, даже чересчур поспешно.
– Так вот, Броуди жив. Он выпрыгнул из машины за секунду до того, как «Порше» свалился с обрыва.
– Выпрыгнул?! – почему-то шепотом переспросил Лоренцо.
– Да. Можешь в такое поверить?
– Значит, он не погиб?
– Нет, живехонек. Только пока никому! У меня тут есть еще одна задумка, я тебе потом объясню.
После этого Рейчел извинилась за беспокойство и повесила трубку. Ей было важно выяснить, сообщит ли Лоренцо обо всем матери или позволит ей выглядеть полной дурой перед телевизионными камерами, убиваясь по поводу гибели Броуди, который на самом деле живее всех живых.
Лоренцо был хорош собой и умен, но мать всегда смотрела на него как на пустое место. Единственным мужчиной, который что-то значил в жизни Джины, был ее брат-близнец. Теперь же, когда Джан Хоук умер, она сможет целиком и полностью посвятить себя тому, кого любит больше всего на свете, – Джине Бардзини!
На что может рассчитывать Лоренцо, кроме жалкой зарплаты работника винодельни, которая уже и так на ладан дышит? Если бы Броуди погиб, его доля наследства была бы поделена между Джиной и семьей Рейчел. Но Джина протянет еще по меньшей мере лет тридцать, так что наследство не светит Лоренцо еще очень долго.
Если предложить Лоренцо хорошую цену, он может встать на ее сторону. Точнее, на их сторону, поскольку без Эллиота Рейчел стоит не больше, чем сам Лоренцо. Даже если бы Броуди откинул копыта, она бы от этого ничего не получила, поскольку его доля досталась бы Джине и ее родителям.
Рейчел вела машину, тщательно шлифуя свои планы и весьма довольная собой. Задумавшись, она едва не пропустила поворот на дорогу, которая вела к «Виноградникам Фараллон». «У компьютерных гениев, которые владеют этим хозяйством, хотя бы хватило денег, чтобы привести в порядок дорогу», – подумала Рейчел, вспомнив о разбитом проселке, что вел к «Хоукс лэндинг».
Ну да ничего, когда-нибудь она приведет ту дорогу в идеальное состояние! Закажет новый знак с эмблемой «Хоукс лэндинг» – шикарный, с позолотой. Рейчел пока не знала, что именно на нем будет изображено, но у нее еще есть время, чтобы обдумать все это.
Навстречу ей проехала знакомая голубая «Тойота», и Рейчел не сразу сообразила, что за рулем сидел Альдо Абруццо. Интересно, что ему здесь понадобилось в разгар рабочего дня? Главный мастер «Хоукс лэндинг» редко покидал хозяйство. Как раз сейчас старик, по идее, должен был быть занят переворачиванием, бутылок, а после окончания этой утомительной процедуры он обычно принимался за сортировку вина.
Рейчел остановила свой «Корвет» и вошла в административное помещение, надеясь застать там Алекса. Однако кто-то из рабочих сказал, что он пошел в дом вместе со своим отцом. Странно: Алекс оставил работу, чтобы пообщаться с отцом. Раньше такого не бывало! Работа для обоих Абруццо всегда стояла на первом месте.
Не удосужившись постучаться, Рейчел распахнула дверь помпезного дома, который спроектировал для компьютерных гениев какой-то знаменитый архитектор из Лос-Анджелеса.
– Алекс! – громко позвала она. – Алекс!
Ответа не было.
Рейчел направилась в то крыло дома, где жил Алекс, и нашла его в обшитом деревянными панелями кабинете – он вводил в компьютер какие-то данные. Высокий, как и его отец, с густой черной шевелюрой, Алекс был столь же красив, сколько и умен. Рейчел не сомневалась, что этот человек далеко пойдет. Это, впрочем, уже произошло, если учесть, что он превратил захудалую винодельню в хозяйство, производящее дорогие элитные вина. Однако Рейчел не интересовало это хозяйство, продукция которого раскупалась коллекционерами еще до того, как была произведена. Она строила куда более амбициозные планы. Игристые вина из «Хоукс лэндинг» не уступали лучшим сортам французского шампанского, они значились в меню самых престижных ресторанов мира, а продукцию «Виноградников Фараллон» за пределами Соединенных Штатов никто не знал.
